Западная Сибирь.Мифы сказочной тайги - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания
Почему совы не видят солнечного света
Жил старик-сова со своей старухой, и был у них один-единственный сын. Пришло время сына женить.
Сказал тогда старик-сова своей старухе:
— Надо женить нашего сына. Не знаешь ли ты для него жены?
Ответила старуха-сова:
— Я целыми днями в чуме сижу. Что я знаю? Ты повсюду ходишь. Тебе лучше известно, где найти жену для нашего сына.
Сказал на это старик-сова:
— Ну, если ты не знаешь, то я знаю. У воронов есть младшая сестра. Придется нам перекочевать в их землю.
Вот пустились совы в путь, долго ли, коротко ли кочевали, только доехали без всяких происшествий. Младшую сестру воронов в жены своему сыну взяли. Сыграли свадьбу.
Потом совы обратно в свою землю отправились. Проехали около семидневных перекочевок. Остановились, чум поставили. Несколько дней на одном месте живут.
Сестра воронов была уж очень черна, и характер имела вспыльчивый. Никакого поперек ей сказанного слова не стерпит. А старуха-сова ворчливая, всегда на своем поставить хочет.
Стала однажды молодая невестка волосы расчесывать.
— Бабушка, — начала она, — мне голову смазать надо бы. Нет ли у тебя мозга из ноги дикого оленя?
Старуха-сова заворчала в ответ:
— Мозг из ноги дикого оленя тебе понадобился! Откуда его взять? Твой родные не положили мозгу в твои нарты. Да и черную голову, чем ни смажь, все равно не станет она белой.
Невестка ответила:
— Моя чернота вместе со мной на свет появилась.
Так, слово за слово и поспорили. Рассердилась невестка на свою свекровь и сказала:
— Пока видны еще мои следы, пойду-ка я обратно в свою землю.
Ушла сестра воронов, а совы перекочевали в свои места. Надо им для сына новую жену искать.
Вот наступила весна. Из теплых стран прилетели канюки[18]. Сказала тогда старуха-сова:
— В поисках невесты мы по лесам кочевали. А тут девушки-невесты сами к нам приехали. Можно взять в жены нашему сыну дочь птиц-канюков.
Взяли совы в жены своему сыну дочь птиц-канюков. Сыграли свадьбу. Вместе жить стали. Невестка всем хороша: добрая, работящая, воду и дрова для чума заготовляет, никогда слова грубого не скажет.
Только однажды заболела у невестки голова. С каждым днем все хуже становится. Сказал старик-сова своей старухе:
— Хороша невестка наша, да как бы не умерла она.
Ответила старуха-сова:
— Недалеко от нас живет, говорят, шаман-мышелов. Нужно его позвать, может быть, он вылечит нашу невестку.
Пошел сын совы за шаманом-мышеловом, привел его в дом, тот сказал:
— Сделайте для больной чум из дерна. Пока я лечить буду, в этот чум не входите.
Сделали совы чум из дерна. Внесли туда больную. Вместе с ней шаман-мышелов вошел. Семь дней лечит. Совы и близко к чуму подойти не смеют.
Через семь дней стих голос шамана. Потом он сказал:
— Откройте двери чума.
Открыл старик-сова двери чума, и шаман-мышелов оттуда стрелой вылетел. Послушала старуха-сова и прошептала:
— Не слышно больше стонов нашей больной. Наверно, она поправилась.
Вошли совы в чум, а от дочери канюков только косточки остались. У старика-совы, у его старухи, у их единственного сына слезы так и полились. Словно аргиши[19], текут у них слезы по обеим сторонам клювов.
Стали канюки перекочевывать в теплые страны, увидели, как плачут совы, и спросили:
— Чего вы так плачете? Есть у нас ведь еще женские шапки, невесты есть. Если одна умерла, другую дадим.
Сказал старик-сова:
— С женами из других мест нам не посчастливилось. Будем мы зимовать в своей тундровой земле на дернистом хребте. Может быть, в этих местах найдем невесту своему сыну.
Улетели канюки, а совы опять плакать стали. Так плакали, что глаза у них закрылись. С той поры и не видят совы дневного света.
Этой сказке конец.
Сын хозяина Ябта Саля
Маленькая ивняковая речка. Среди ивняка стоит наш чумик. Покрыт, где травой, где кусками нюка[20]. Наша мать сделала из ивняка маленький деревянный невод. Этим неводом она перегородила речку, потому что в ней много рыбы. Наш деревянный невод постоянно наполнен рыбой. Зимой мать делает силки и ставит их. В силки попадаются куропатки. Зимой иногда у нас бывает так: если вечером поедим, утром нечего есть, утром поедим — вечером нечего есть. Не помню, с каких пор мать нас так растит.
У меня есть маленький брат, ему семь лет. Так мы и живем в нашем чумике, что нам делать на улице? Через некоторое время, слышно, приехал один ездок.
Мать так сказала:
— Вот приехал человек, который нас ищет.
Я ответила:
— Ведь мы никого не знаем, кто нас может искать?
Мать-старуха так сказала:
— Мы живем, скрываясь от людей.
Этот мужчина проехал около самых дверей. Наконечником хорея[21] он приподнял край двери. Наконечник был шириной со шкуру осеннего теленка. Приехавший так сказал:
— Жена Ябта Саля, мы ищем тебя десять лет, с тех пор как убили Хозяина Ябта Саля. Девочка-то у тебя была, а сына ты, видимо, в утробе носила. Ты спряталась в кустах на ивняковой речке. Теперь я тебя нашел по следам. В поисках тебя мы загнали много оленей, мы ноги истоптали. Жена Хозяина Ябта Саля, ты постарела. Если бы я тебя нашел раньше, взял бы тебя в жены. Теперь ты мне не нужна. Отдай мне твоего сына. Он вырастет — нас убьет.
Мать моя спрятала сына за спину. Она так ответила:
— Как я его отдам, ведь я вместе с ним ложусь, вместе с ним встаю? Если умереть, так вместе умрем!
Наконечник своего хорея он запустил в чум. Поддел меня и вытащил на наконечнике на улицу и так сказал:
— Женщина Хозяина Ябта Саля, вместо тебя я увожу твою дочь, а послезавтра я приеду, чтобы убить твоего сына. Теперь, когда я вас нашел, далеко вы не уйдете.
У Хан Хаденгота (так звали приезжего) были запряжены два быка, он дернул вожжу и поехал. Моя мать кричит ему вслед:
— Хан Хаденгота, ты увез мою дочь. Оставь мне моего мальчика!
Долго ли мы едем, коротко ли едем, впереди показалось стойбище — около пятидесяти чумов. Мы приехали к этим чумам. Он так сказал:
— Вот мой чум, иди туда!
Вот я направилась к чуму. Как я войду в незнакомый чум? Около него была нарта, на которую кладут шесты, я села на передок
