Фазил Юлдаш - Алпамыш
Барчин, желая испытать Караджана, так ему опять сказала:
Радужным наряд мой изумрудный был,Шахом Алпамыш в своем народе был…Да зачахнет новый друг твой Алпамыш, —Сердцу моему он неугоден был!Я тебе скажу, что он уродлив был:Сероглаз, а станом он нескладен был…Если хочешь знать, — батыр Караджанбек —Сердцу моему желанный человек…Я ношу парчу, ношу я шелк цветной,Перед божьей волей стан склоняю свой.Знай, что я живу лишь думою одной:Если я к тебе в садовницы пойду,Сколько роз в твоем я соберу саду!Караджан-батыр прославлен всей страной, —Караджану стать согласна я женой.Никакой герой не нужен мне иной.Женихов других тебе хвалить к чему?Каждого со мной тебе сводить к чему?Самого себя тебе двоить к чему?Сердцем я клонюсь к тебе лишь одному, —Так и передай ты другу своему.Мужем и женою здесь, в краю твоемМы с тобой в любви, в согласьи заживем,Будем хорошо хозяйствовать вдвоем,Срок придет — украсим детками свой дом…Мы желаем только вас, Караджанбек, —Вот вам слово наше: ваша я навек!..
Такие слова услышав, Караджан сказал:
— Оставь меня! Бессовестно ты говоришь. Прибыл Алпамыш сюда, столько ради тебя испытав невзгод, своего коня измучив. Может ли он вернуться ни с чем, — осрамиться перед народом своим? Если же тебе калмыки нравятся, — кроме меня, еще девяносто без одного у нас батыров есть. Любому из них честь окажешь, а меня оставь…
Так сказал Караджан, сердечно огорчась. Исчезли приятные мечты его. Повернул он голову коня, выехал на дорогу — отправился в обратный путь.
Пожалела Барчин о сказанном, бросилась за Караджаном, — такие сказала слова:
— Если Алпамыш меня не разлюбил,Знай, что он мне дорог так же, как и был!Слез поток меня, как видно, ослепил, —Низкое с высоким путает мой взгляд.Может стать обидным слово невпопад.Что же ты — джигит иль малое дитя?Я ведь разговор вела с тобой, шутя.Где же разум твой, друг моего тюри?Слова моего ему не повтори,Бедного его не напугай, смотри,Шуткою моей — беды не натвори!Ничего об этом пусть не знает он,Чтобы подозреньем не был угнетен!Сердца моего услышь печальный стон:Повернуть Чибара я прошу ко мне, —Позабочусь я о вас и о коне,Мной теперь довольны будете вполне.Расспрошу я вас о том, кого ждала.Ведь о вашей дружбе знать я не могла, —Если б знала ваши меж собой дела,Сразу бы ответ желанный вам дала.Что сказала раньше, я сказала зря.Гели прибыл он, мой Алпамыш-тюря,За известье это вас благодаря,Очень вас прошу коня поворотить,Душу нам своим рассказом усладить.Ждали мы — дождались радостного дня!Бек мой, Караджан, послушайте меня:Девушкам моим прошу вручить коня.Как-никак — с такой красавицей, как я,Караджан-батыр любезным должен быть.Раз я так прошу, вам надо уступить, —Не хочу я в глупом положеньи быть…
Караджан повернул коня и важно подъехал. Коня под уздцы взяв, Ай-Барчин приветливо встретила Караджана, как дорогого гостя, мягкие одежды ему подстелила, барашка зарезала, наварила мяса и шурпы. Сваренное мясо наложила в карсан, — принесла — поставила перед Караджаном. Сидел Караджан, мясо жирного шестимесячного барашка пожевывая, обсосанные косточки выплевывая. Поел-поел, потом говорит:
— Ну, вот, Барчин, Алпамыш твой приехал, отсрочка, тобой испрошенная, кончилась. Что скажешь?
Сказала Барчин:
— Приехал — так приехал. Что же мне — за полы его ухватиться и на весь свет кричать: «Алпамыш приехал!» Калмыцкие батыры, шестимесячную отсрочку мне предоставив, — тоже ведь ждали, страстью томясь, и приняли мои условья в надежде, что каждый пустит на майдан коня своего, а тот получит меня, чей конь всех других обгонит. Народу, значит, не будет обиды: кто победит, тот и женится на мне. А всех моих условий — четыре. Алпамыш их выполнит — я ему жена, выполнит калмык, — я суждена калмыку. Слово свое сдержать я обязана. Так и передай сыну дяди моего.
— Скачет конь в ущельи — на вершинах гром.Стонет богатырь, израненный копьем.С Бабахан-горы сорокадневный путь, —С Бабахан-горы байгу мы поведем.Тот, о ком я буду небеса молить,Кто меня заставит бусы слез пролить,Кто коня заставит в поднебесьи плыть,Вольные крыла сокольи распластав,Всех других коней на скачке обогнав, —Тот батыр и должен награжденным быть,Должен он супругом мне сужденным быть…Тот, кто зная, сколько лет его прождав,Мучилась я здесь, жестоко пострадав,Кто, в пути невзгод немало испытав,Из дали далекой прискакал за мной, —Тот батыр меня возьмет своей женой…Кто на состязаньях — ловок, сильнорук,Круто лук согнув, не переломит лук,Тот искусный лучник будет мне супруг!..Тот, кто из ружья за тысячу шаговПопадет в теньгу, всех посрамив врагов,Меткий тот стрелок — тот сокол меж стрелков —Будет мне супругом, если он таков…Кто ко мне любовью-ревностью горя,Выйдет на майдан — и, не бахвалясь зря,Одолеет всех соперников своих,Доблесть доказав и мощь богатыря, —Только тот достоин мужем стать моим…Пусть мои условья знает мой тюря,Пусть коня готовит мой султан Хаким.Так и калмыкам ты передай своим.Мною всем условья равные даны, —Нет на мне теперь ни перед кем вины.[21]
Выслушав такие слова Барчин, Караджан так си ответил:
— Э, хорошо ты придумала! Если бы сразу ухватилась ты за полу Алпамыша, пожалуй, немало бы несчастий вышло. Действительно, в этом деле ты была прозорлива. Хвала тебе!..
Сказав так, сел Караджан на коня — поехал в обратный путь. Встречаются ему по дороге девяносто без одного батыров калмыцких. Самый могучий из них — Кокальдаш-батыр спрашивает:
— Откуда едешь, Караджан?
— Еду я, — отвечает ему Караджан, — от узбекской девушки.
— Срок, ею назначенный, кончился. Каков теперь ее ответ? — спрашивает Кокальдаш.
— Слова ее таковы, — говорит Караджан: «Устрою, говорит, байгу, и за того батыра замуж выйду, чей конь всех других коней обгонит; кто в лучном состязаньи, лука не сломав, дальше всех стрелу метнет; кто за тысячу шагов из ружья в теньгу попадет; кто в борьбе на майдане всех соперников поборет…»
Говорит тогда Кокальдаш Караджану:
— Сердце узбечки ко мне склонно. Байга будет, — всех обгоню: ничей конь не равен коню моему. Состязанье будет на метанье стрел, — мой лук самый крепкий, — цел останется. За пятьсот шагов попадаю в теньгу, — старательней прицелюсь — попаду и за тысячу. Рука против меня у всех слаба, — в борьбе всех поборю. Взять Ай-Барчин мне одному судьба… А откуда, скажи, ты эту клячу достал?
— Из страны Конграт, — отвечает Караджан, — друг мой Алпамыш приехал. Это — его конь.
— Алпамыш приехал?! — заорал Кокальдаш.
— Да, приехал сюда.
— Э, если так, то он дурак! — рассмеялся Кокальдаш. — На таком коне собирается он невесту увезти!..
Был при Кокальдаше сынчи, по прозвишу Куса-сынчи. Призвал его Кокальдаш, — говорит:
— Осмотри-ка узбекского коня, — что скажешь о нем? — Осмотрел сынчи Байчибара, обмерил его: вышло у коня от хвоста до ушей девяносто шесть четвертей, а в обхват груди — шестьдесят три четверти. Погладил сынчи Байчибара по крупу, к ноздрям его приставил трубку подзорную, внутрь заглянул, — грудь осмотрел: меж передних ног на груди Байчибара незаметно сложенные крылья оказались — каждое в три с половиной аршина.
— Ну, каков конь узбекский? — спрашивает Кокальдаш. Отвечает сынчи:
— Конь узбекский таков, что к узбекской девушке и не сворачивай.
— Правду говори! — приказал ему грозно Кокальдаш.
— А вот тебе и правда! — сказал сынчи и стал расхваливать Байчибара:
— Из отборного отобран табуна,Как алмаз — копыта, маралья спина.Быть ему цена безмерная должна.Этот конь таков, оказывается:В боевые дни врагов он удивит,Кто на нем сидит, тот всех опередит.Два крыла в своих подмышках он таит, —Знай, что в три аршина каждое крыло,Даже с половиной! И, как снег, бело.Истинный тулпар, оказывается!..Родился чубаро-серой масти он, —С виду неказист, а как силен, смышлен!Знаю: седоку доставит счастье он!Сбруя — так и блещет медным жаром блях.По небу парить он может на крылах,Быстролетных птиц обгонит в облаках.В гору хоть пустить, в равнину хоть его, —Беспорочна всюду иноходь его…Лучше состязанья с ним не начинай, —Не добудешь ты узбечку Барчин-ай.Конь узбекский, — правду ты о нем узнай, —Истинный тулпар, оказывается!Своего коня готовь хотя бы год, —Жаль мне, Кокальдаш, твоих забот-хлопот.А узбекский конь, как ни хитер ты будь, —Хоть бы ты гвоздями вымостил весь путь, —Может каждый гвоздик на скаку минуть,Ни одной ноги не наколов ничуть,И притом — обгонит твоего коня.Этот конь совсем особенный тулпар!Если б ты прельстился хитростью другой,Если б ты его связал перед байгой,Чтоб не шевельнул он ни одной ногой, —Сам уйдя вперед дорогой скаковойДаже на пятнадцать дней, — а все равно —Первому тебе прийти не суждено:Путы разорвав, сумеет БайчибарОбогнать тебя — и первым прискакать.Этот конь — совсем особенный тулпар!Слушай, Кокальдаш: на мой совет склонись —И перед конгратским гостем не срамись:Лучше от байги заране отстранись.Нет у нас во всей стране таких коней.Барчин-гуль тебе не взять, — забудь о ней!Раз не суждено, то покорись судьбе, —Мучиться напрасно для чего тебе?Путь байги хоть на шесть месяцев назначь,Из любого места отправляйся вскачь, —Но узбек поспеет первым. Плачь — не плачь, —Знай, что этот конь клеймен клеймом удач.Он — коням погибель, седокам — позор, —Говорю: с Чибаром безнадежен спор…
Услышав такие слова, очень разгневался Кокальдаш:
