Джоэль Харрис - Литературные сказки и легенды Америки
С тех пор люди и говорят, когда хотят указать путнику самую короткую и прямую дорогу: «Следуйте пчелиной тропой!»
Какое-то время жизнь на ферме Фиболда протекала тихо, спокойно, не считая, конечно, одного-двух ураганов, которые разрушили его амбары с зерном и унесли его дом. Потом уж Фиболд понял, что надо этих буянов заарканивать и вязать покрепче, чтобы всю свою силу они растратили, борясь с веревками. Тогда уж у них не хватит пороху разрушать дома и творить прочие безобразия. Что ж, это помогло, только один ураган не выдохся после такого обращения. У него еще хватило сил ночью снова вернуться и скрутить самого Фиболда. Но это был какой-то бешеный ураган.
А однажды случилась засуха. Неделя за неделей проходили без дождя, и еще неделя за неделей тянулись без дождя. Кукуруза сморщилась и высохла, не успев подняться. Ее нельзя было даже скосить.
И бедные коровы так отощали, что Фиболд боялся, как бы их ветер не унес. Пришлось привязывать им к хвостам груз, чтобы они не улетели.
Было так сухо и жарко, что даже дом Фиболда ссохся и сжался, и он был вынужден прорубить новую дверь, не то никак бы не выбрался из него.
Оставался единственный выход — провести ирригационную систему. Унылая Речка уже давно пересохла, воды там совсем не осталось. Но Фиболд знал, где есть вода. Он вывел из стойла своего любимого быка и отправился с ним к полноводной реке Платт. Подхватил реку за узкий конец и вместе с быком приволок ее к дому. Одному ему ни за что бы не управиться с таким делом. Потом исчертил всю землю на ферме канавками и пустил в них воду Платта. В тот год урожай он снял богаче всех от самых болот Нью-Джерси до долин Сакраменто в Калифорнии.
Той же осенью он вернул Платт на место, потому что один заезжий торговец продал ему кое-что получше. Фиболд купил у него с дюжину ветряных мельниц, чтобы добывать воду из-под земли. Представляете, мельница вертится, насос работает и выкачивает воду!
К мельницам он приставил дедушку Илдеда Джонсона. А происходило все это в год Сильного Ветра. И однажды порыв ветра сдул дедушку с ног и выдул из него последнее дыхание. Фиболд и его племянники очень горевали, что дедушка испустил дух, и устроили ему пышные похороны. Но когда они принесли его на кладбище, налетел новый порыв ураганного ветра, только уже с другой стороны, и снова вдул в дедушку жизнь. Дедушка сразу поднялся и стал искать свои очки.
Вот какой ветер дул в тот год!
Вскоре после этого случая интересного гостя принимал у себя Фиболд Фиболдсон. Как-то утром он выглянул в окно, чтобы окинуть мрачным взглядом горы песка, нанесенные ураганом, и вдруг на горизонте увидел легкие очертания парусов. Он мог поклясться, что это были именно паруса. «Наверное, мне грезится, это мираж», — подумал он и пошел завтракать.
Проглотив последний блин, Фиболд снова глянул в окно и опять увидел вдали паруса. Но теперь они были ближе. Полчаса он стоял и смотрел, как плывут по прерии паруса, наполненные ветром, ну точно как в его родной Швеции, когда возвращаются домой шхуны рыбаков.
И вот паруса уже полощутся у самых Фиболдовых амбаров, а из-под них выныривает человек, бросает возле свинарника тяжелый якорь, травит паруса и кричит:
— Привет, дружище!
Только тут Фиболд разглядел, какую посудину прибило к его берегу. То был обыкновенный фургон, но, вместо лошадей или волов, оснащенный парусами.
— Смит Гонимый Ветром мое имя, — представился незваный гость. — Ну и наглотался я пыли в вашей Небраске! Не знаю, влезет ли в меня еще и завтрак. Но готов попробовать!
Фиболд пригласил незнакомца в дом. Покончив с первыми двумя дюжинами блинов, Смит Гонимый Ветром был уже способен отвечать на вопросы Фиболда Фиболдсона.
— Что ты делаешь с этим своим фургоном-на-парусах? — поинтересовался Фиболд.
— Делаю? — удивился Смит Гонимый Ветром. — Ничего не делаю. Просто переезжаю с места на место. Одно мне лишь портит путешествие — ваша колючая проволока. Да иногда случается морская болезнь, если местность неровная, слишком холмистая.
Смит показал Фиболду гарпун, с каким он охотится на бизонов, не слезая с фургона. И еще большую прочную сеть — ловить кроликов.
В этих увлекательных беседах быстро пролетел день. Они и не заметили, как село солнце и пора было идти спать, а они все еще сидели за завтраком. Фиболд, видно, решил за один день выведать все, чем мог похвастать Гонимый Ветром. И сам старался не отстать от него и кой-чем прихвастнуть.
Младший из племянников, Хьялмар Хьялмарсон, предложил гостю свою постель, а сам пошел спать на сеновал.
— Не стесняйтесь, устраивайтесь поудобнее, — сказал Фиболд и задул свечу.
Не успела свеча погаснуть, он уж и сам нырнул в постель и натянул до ушей одеяло. Не спал лишь дедушка Илдеда Джонсона и тихо разговаривал сам с собой.
Дня через два после того, как Смит Гонимый Ветром отчалил от амбаров Фиболда Фиболдсона, держа курс на Альбукерке, у Фиболда вышла небольшая стычка с соседями.
Надо вам сказать, все чертовски устали от сильного ветра. Ничего подобного никогда не случалось до того, как Фиболд поставил свои ветряные мельницы, и соседи решили, что именно они вызвали этот ветер. Они потребовали, чтобы Фиболд остановил мельницы, и преследовали его по пятам, в самом прямом смысле слова. Но Фиболд каждый раз ускользал от них.
Однажды, добежав до Унылой Речки, Фиболд решил перепрыгнуть ее одним махом. Он не сомневался, что соседям понадобятся для этого по крайней мере три-четыре прыжка, а значит, он опять оставит их позади. Однако на этот раз Фиболд просчитался. Ветер дул против него. И он чуточку не допрыгнул до другого берега. Плюх! — плюхнулся он на песчаное дно высохшей речки.
И тут же увяз в песке. Соседи так и оставили его там бултыхаться одного. Пусть пропадает. Да только не знали они, что годом раньше в этом самом месте пытался перейти вброд Унылую Речку крытый фургон. Провалившись в зыбучие пески, Фиболд упал точнехонько на него. А у всякого фургона, сами знаете, сзади верх откидной. Поэтому Фиболду ничего не стоило откинуть парусиновый верх и влезть внутрь.
Фиболду просто повезло: этот фургон оказался прекрасным тайником, которым он и потом пользовался не один раз, спасаясь от дедушки Илдеда Джонсона, который вечно жаловался, что ему надоело готовить или что ему не дает покою Арабелла.
Так звали любимицу Фиболда, гремучую змею.
Ну и большущая она была, эта Арабелла! И такая нежная и преданная. Бывало, подползет к Фиболду и тычется в ногу, подставляя голову, чтобы он ее погладил. Каждое утро в один и тот же час она будила его, заползая к нему в кровать и хлопая своими погремушками. Фиболд находил, что она и в других отношениях очень полезна: у нее была привычка, когда к Фиболду приезжали гости из восточных штатов, выползать им навстречу. Сами понимаете, после этого гости долго у него не засиживались.
За все время, что Арабелла жила у Фиболда, она никого ни разу не покусала. Но это не значило, что она была вовсе безобидная. У нее была привычка точить зубы о точильный камень. Как-то Фиболд наточил свой нож тут же следом за ней. А в тот день к обеду у них были бобы. Фиболд, как обычно, ел с ножа, и ему попала в рот капелька змеиного яда. Он неважно себя почувствовал и пошел прогуляться по берегу Унылой Речки. В тех местах было видимо-невидимо москитов. Они облепили Фиболда со всех сторон и, как он ни отбивался, попили из него кровь.
Зато, вернувшись домой, Фиболд уже чувствовал себя немножко лучше. А что тут удивляться? Москиты высосали у него весь змеиный яд. Бергстром Стромберг сам рассказывал, как на другое утро весь берег реки был усеян мертвыми москитами. Москиты плохо переносят змеиный яд.
Из домашних животных у Фиболда был еще один любимец — морской конь. Он завел его в год Великого Наводнения. Весь сезон в Южной Америке лили такие дожди, что Мексиканский залив вышел из берегов и погнал вспять полноводную Миссисипи, а та, в свою очередь, — Миссури и реку Платт. Вместе с водами Мексиканского залива туда занесло много океанской рыбы, а также тюленей.
Фиболд поймал одного и оседлал, а потом гонял на нем верхом по реке и набрасывал лассо на акул, тоже попавших в Платт из Мексиканского залива. Дедушка Илдеда Джонсона ничего не имел против, когда Фиболд приносил ему на обед морских акул, но он видеть не мог его мокрого коня, пусть даже то был морской конь — тюлень. Акул дедушка готовил под соусом карри. Это была любимая подливка Фиболда из куркумового корня, чеснока и разных пряностей.
Но больше всех из своих питомцев Фиболд любил кошку с деревянной лапой. В самом начале, когда Фиболд только подобрал эту кошку, он очень боялся, что она не сумеет ловить мышей. Сами посудите, ее деревяшка так стучала по полу, что любая мышь, если только она не была глухая от рождения, могла с легкостью удрать от нее. Но оказалось, кошка по сообразительности ни в чем не уступала своему хозяину. Она придумала, как ей ловить мышей.
