Питер Акройд - Кентерберийские рассказы. Переложение поэмы Джеффри Чосера
Чтобы проделать свой следующий фокус, каноник перелил то, что стояло на огне, в форму, а потом погрузил в холодную воду. Затем он повернулся к священнику и попросил его пощупать то, что лежит в формочке.
«Думаю, вы найдете там серебро».
Разумеется – что же еще? Это ведь тот слиток, который получился из серебряной стружки, что была спрятана внутри уголька. Священник потянулся к форме, дотронулся и – о чудо! – вынул брусок отличного серебра.
«Да пребудет с вами любовь Господня! – сказал он канонику. – Да благословят вас Мария, Матерь Божья, и все святые! Да падет на меня их проклятие, если я не сделаюсь вашим слугой и помощником! Обучите меня премудростям этого благородного ремесла – и я буду усердно помогать вам».
«Повремените, сэр священник. Давайте попробуем еще разок. Когда вы познакомитесь со всеми подробностями, то сможете повторить этот опыт уже самостоятельно. Почему бы вам не взять еще унцию ртути и не бросить в котел вместе с серебряной пластинкой? Сделайте все, как в первый раз. Живо».
Священник вновь влил ртуть, посыпал ее сверху порошком, поставил котел на огонь. Потом, как велел ему каноник, раздул пламя и стал дожидаться желанного результата.
Тем временем каноник снова приготовился обмануть священника. Плут достал из кармана пустотелую палочку, внутрь которой он заблаговременно засунул унцию серебряных опилок. Конец палки он надежно запечатал воском – так же, как проделал это с кусочком угля. Пока священник возился с огнем, каноник снова всыпал в тигель порошка и стоял рядом в выжидательной позе. Видали ли вы когда-нибудь подобного мошенника? Чтоб дьявол с него кожу содрал! Чтоб Господь отвернулся от него в его смертный час! Он взял свою палочку и принялся помешивать ею угли. Разумеется, как и в прошлый раз, все вывалилось. Я хочу сказать, что стружки серебра выпали. Как только воск растаял, они оказались в тигле и вскоре превратились в жидкий металл.
И что же вы думаете, джентльмены? Священник дважды попался на ту же удочку! Этому идиоту так нравилось видеть серебро, что я даже не берусь описать его радость. Он едва не помешался. Он телом и душой предался своему обманщику.
«Да, – сказал каноник, – хоть я беден, зато кое-что знаю. И вот что я могу предсказать. Можно получить еще больше серебра. У вас дома найдется какая-нибудь медь?»
«Конечно. Я знаю, где ее найти».
«Тогда, сэр, поскорее несите сюда!»
Священник ушел, отыскал медь и принес ее канонику. Тот взвесил ее и аккуратно отмерил унцию. Ничье перо, ничей язык не описали бы злобное коварство и вероломство этого подлеца! Это был верный прислужник лжи и обмана. Незнакомцам он казался дружелюбным человеком, но в помыслах и поступках был сущий дьявол. Меня утомляет перечисление его преступлений, но я продолжу рассказ, чтобы предостеречь вас против этого плута и ему подобных.
Вот что он сделал. Положив унцию меди в тигель, он поставил его на горящие угли. Потом снова всыпал свой белый порошок. Он еще раз попросил глупого священника раздуть огонь. Конечно, все это был обман – просто фокусничество для отвода глаз. Затем он влил расплавленную медь в форму и погрузил в холодную воду. Раздалось шипение. Повалил пар. Тут-то каноник шустро извлек из рукава заранее приготовленную серебряную чушку и незаметно подкинул ее в воду, где она опустилась на дно котла. Пока вода бурлила, он ухитрился вытащить оттуда медь и спрятать. Священник, следивший за огнем, ничего этого не видел. Тогда каноник взял его под руку.
«Что ж, сэр, – сказал он, – если у нас ничего не получилось, то вся вина – на вас. Сейчас мне нужна ваша помощь. Запустите руку в воду и поищите на дне. Давайте же».
Священник запустил руку в котел – и конечно же вынул кусочек серебра. Опля! Каноник улыбнулся ему и сказал:
«Ну вот что, брат! Давайте отнесем их к ближайшему ювелиру и попросим определить пробу. Мне-то сдается, это подлинное серебро, но все-таки хочется проверить».
И они отправились к золотых дел мастеру и выложили серебро ему на прилавок; тот испытал все три кусочка огнем и молотком. Потом сказал, что это – серебро. Разумеется – что же еще?
Был ли кто в этот миг счастливее глупого священника? Ни майский соловей, ни одна пташка в полете не щебетала так радостно. Ни одна молодая девушка так не рвалась плясать и петь. Ни один рыцарь не был так ретив и бесстрашен. Священник сгорал от любопытства: он алкал узнать тайну превращения.
«Во сколько же мне обойдется секрет этой формулы? – спросил он каноника. – Я должен его узнать. Ради бога, скажите!»
«Должен вас предупредить, – ответил каноник, – секрет этот не из дешевых. Его знают во всей Англии лишь двое. Один – некий монах в Оксфорде. А второй – это я. И больше никто».
«Мне безразлично, сколько бы денег это ни стоило! Откройте мне ваш секрет!»
«Я уже сказал – он дорого вам обойдется. Я могу открыть вам свою формулу за сорок фунтов. Только за такую цену – я уже сделал скидку. Если бы вы уже не были столь милым моему сердцу другом, я бы взял с вас гораздо больше».
Священник пошел к себе в комнату и вытащил заветный сундук. Отсчитав сорок фунтов, он принес их священнику – в обмен на тайный рецепт. Это были немыслимые деньги – за такой-то обман, за такое надувательство!
«Сэр священник, – сказал каноник, – мне не нужна громкая слава. Напротив, я предпочитаю оставаться в безвестности. Поэтому прошу вас: пусть эта сделка останется между нами. Если о том, что я передал вам тайну, узнают другие люди, то я могу сделаться предметом их ненависти и зависти. И тогда я погибну».
«Боже упаси! Не стоило и говорить об этом. Я скорее потеряю все деньги, какие у меня есть, я скорее лишусь разума, чем выдам вас!»
«Благодарю. Благодарю вас от всей души. А теперь мне пора проститься с вами. До свиданья! Желаю удачи!»
Каноник поцеловал священника на прощанье и покинул его. Больше священник никогда его не видел. Вскоре он обнаружил, что эта так называемая формула никуда не годится; все его опыты проваливались, и он всякий раз обливался слезами. Его просто облапошили! Каноник оказался магистром черных наук вероломства.
Поразмыслите, джентльмены, как люди самого разного звания алчут золота! Все так жаждут заполучить его, что золота осталось совсем мало. Не счесть таких, кто подался в алхимики. Их сбили с толку философы, которые изъясняются как можно туманнее. Из их жаргона ни словечка не поймешь! Только мозги себе задурманишь. Эти алхимики вечно трещат как сороки, но так ничего и не могут добиться. А вот если у человека водится достаточно денег, то он легко научится, как обратить свое богатство в нищету.
Да, это – единственное превращение, которое им удается. Веселье превращается в печаль. Набитые кошельки быстро обращаются в пустые. Надежды и счастье состоятельных людей, которые одолжили обманщикам деньги, превращаются в проклятья и несчастье. Как им только не стыдно! Кто раз обжегся, должен бежать от огня. Я одно хочу сказать тем, кто балуется этой ложной наукой: бросьте вы ее! Выйдите из игры, пока совсем не пропали! Лучше поздно, чем никогда. А вот когда вы всего лишитесь, то, боюсь, уже поздно будет. Будете искать – и нигде не найдете. Вы уподобитесь слепому Баярду, который всюду движется на ощупь, не видя ни сетей, ни капканов, что расставлены впереди. Может ли он не сбиваться с дороги? Нет, конечно. Он будет вечно натыкаться на скалы и заборы. Так вот и в алхимии. Если глаза вам не помощники – пытайтесь обратиться к своему внутреннему зрению. Пусть вашим поводырем будет разум и суждение, а не страсть к разным чудесам. Вам может казаться, будто вы бодрствуете, а на самом деле вы, как лунатики, шагаете навстречу собственной погибели. Поэтому погасите огонь. Потушите угли. Бросьте свои поиски. А если мне не верите – то поверьте тому, что писали сами алхимики!
Слыхали вы имя Арнальда из Виллановы? В своем трактате об алхимии под назв анием Rosarium Philosophorum, что означает «Философский цветник», он делает вот какое утверждение: «Никто не сумеет умертвить ртуть без помощи ее сестры – серы». Отец алхимии, Гермес Трисмегист, утверждал то же самое. Он учил, что дракона можно убить только после того, как убьешь его брата. Под драконом он разумел ртуть, а под братом дракона – серу. Оба элемента находятся под влиянием Солнца и Луны, иначе говоря, золота и серебра. «А посему, – писал он в предостережение, – пускай ни один неуч не тщится заниматься этой наукой. Если он еще не постиг слов философов, то он не готов проводить опыты. Он просто дурень и шарлатан. Труд алхимика – это великое таинство мира, тайна тайн».
Однажды один из учеников Платона задал учителю дерзкий вопрос. Это записано в книге «Theatrum Chemicum», если захотите проверить. «Скажите мне, сэр, – спросил Платона ученик, – как именуется тайный камень?»
«Ты должен искать камень, который известен людям под названием титан», – отвечал ему Платон.
