Исландские саги - Сага о Греттире
— На всякую старуху бывает проруха.
Проходит ночь, а бури все нет. Греттир выгоняет лошадей, но Черноспинке невмоготу на пастбище. Странным кажется Асмунду, что погода какая была, такая и есть. На третье утро он сам пошел в конюшню и первым делом к Черноспинке, и говорит:
— Вижу, что лошади совсем никуда, и это в такую хорошую погоду. Но уж твоя-то спина меня не подведет, Буланка!
— Всяко бывает, — говорит Греттир, — и то, чего ждут, и то, чего не ожидают.
Асмунд погладил лошадь по спине, и шкура сползла под его рукой. Он подивился, как это так вышло, и сказал, что не иначе, как Греттир тому виною. Греттир только ухмыльнулся и ничего не ответил.
Асмунд пошел домой, бранясь на чем свет стоит. Придя в дом, он услышал, как хозяйка говорит:
— Кажется, пастьба лошадей сошла для моего сына благополучно.
Асмунд сказал вису:
Праздны женские речи.Нет управы на Греттира:Парень шкуру содралС верной моей Черноспинки.Только и ладит плутДерзкий от дела бегать.Слушай мой стих правдивый,Ива статная пива[18]!Хозяйка отвечает:
— Уж не знаю, что больше претит мне: то ли что ты все даешь ему такую работу, то ли что он все время так ее делает.
— Пора положить этому конец, — сказал Асмунд. — Но это дорого ему обойдется.
— Тогда нечего будет и пенять друг на друга, — сказал Греттир. Так некоторое время и шло.
Асмунд приказал убить Черноспинку. Много таких выходок учинял Греттир в детстве, о которых не рассказывается в саге. Он стал теперь большущий. Люди точно не знали его силы, потому что он не любил бороться. Он постоянно сочинял висы и стишки, все больше хулительные. Он не сидел с другими у огня и был большей частью неразговорчив.
XV
В то время на Среднем Фьорде подрастало много молодежи. На Торвином Дворе жила тогда Скальд-Торва. Сына ее звали Берси. Был он удалец, каких мало, и хороший скальд. На хуторе Каменники жили тогда братья Кормак и Торгильс. С ними вырос и человек по имени Одд. Они кормили его и поили, и он был прозван Одд Нищий Скальд. Жил человек по имени Аудун. Он вырос на Аудуновом Дворе в Ивовой Долине и был человек приветливый, дружелюбный и сильнее всех своих сверстников на севере. На Асгейровой Реке жил Кальв, сын Асгейра, и его брат Торвальд. Атли, брат Греттира, тоже стал взрослым к тому времени. Человек он был очень покладистый, и всякий его любил.
Они устраивали вместе игры в мяч на Озере Среднего Фьорда. Приходили туда и со Среднего Фьорда, и из Ивовой Долины. Много народу приходило и с Западного Ковша, и с Озерного Мыса, да и с Хрутова Фьорда тоже. Кто приходил издалека, там и оставался. Пары подбирались из игроков, равных по силе. И веселье бывало у них осенью превеликое. Греттиру было четырнадцать зим, когда брат его Атли уговорил его пойти на игры. Разделились на пары, и Греттиру выпало играть против Аудуна, о котором уже говорилось. Он был на несколько зим старше Греттира. Аудун запустил мяч Греттиру через голову, тот не поймал, и мяч далеко укатился по льду. Греттир этого не стерпел; ему показалось, будто Аудун хочет над ним посмеяться. Все же он идет за мячом, возвращается и, подойдя к Аудуну, посылает ему мяч прямо в лоб, так что ударом рассекло кожу. Аудун ударил Греттира битой, что была у него в руках, но Греттир от удара увернулся, и его только чуть-чуть задело. Тогда они схватились друг с другом и стали биться. И люди увидели, что Греттир-то, оказывается, сильнее, чем они думали, потому что Аудун был большой силач. Долго от так дрались, но кончилось тем, что. Греттир упал. Аудун уперся коленом ему в живот и больно придавил. Подбежали тогда Атли, и Берси, и много других и растащили их. Греттир сказал, что незачем держать его, словно бешеную собаку, и еще сказал так:
— Только раб мстит сразу, а трус — никогда[19].
Люди постарались не доводить дела до ссоры, а братья Кальв с Торвальдом хотели, чтобы они помирились. Они были в родстве к тому же, Аудун с Греттиром. Игра шла, как раньше, и больше никаких поводов для раздора не было.
XVI
Торкель Разгребала совсем состарился. Он был тогда Годи Озерной Долины и человек очень влиятельный. Он был верным другом Асмунду Седовласому, как и надлежит зятю. Он взял за правило каждую весну ездить на хутор Скала в гости. Поехал он на хутор Скала и следующей весной после тех событий, о которых рассказывалось. Асмунд и Асдис встретили его с распростертыми объятьями. Он прогостил у них три ночи, и они много о чем переговорили. Торкель спросил, что говорит Асмунду сердце о его сыновьях, на каком поприще они себя покажут. Асмунд сказал, что Атли, он думает, станет хорошим хозяином, осмотрительным и богатым. Торкель отвечает:
— Словом, стоящий человек, вроде тебя. А что скажешь про Греттира?
Асмунд сказал:
— Про него скажу, что станет он человеком сильным и необузданным. Пока мне с ним только муки да морока.
Торкель отвечает:
— Это не обещает ничего хорошего, зять. А как будет с нашей поездкой на тинг этим летом?
Асмунд отвечает:
— Я становлюсь тяжел на подъем и предпочел бы остаться дома.
— Хочешь, вместо тебя поедет Атли? — сказал Торкель.
— Навряд ли я управлюсь без него по дому и по хозяйству. А Греттир работать все равно не хочет. Он, однако, настолько смышлен, что сумеет, думаю, под твоим присмотром выполнить за меня на тинге все мои обязанности перед законом.
— Тебе решать, зять, — говорит Торкель.
Поехал он, собравшись, домой, и Асмунд проводил его добрыми подарками.
Немного погодя Торкель снарядился ехать на тинг. Он выехал с шестью десятками людей. С ним отправились все, кто только был в его годорде. Заезжает он в Скалу, и Греттир к нему присоединился. Они поскакали на юг по взгорью, что зовется Двухдневным. На горах почти негде было пасти лошадей, они побыстрее их проехали и спустились к обжитым местам. И когда они спустились к Междуречью, показалось им, что пора спать. Они сняли с лошадей уздечки и пустили их пастись под седлом. Был уже совсем день, а они все лежали и спали. Проснувшись, они поспешили к своим лошадям, а лошади разбрелись кто куда, и некоторые катались по траве. Греттир позже всех сыскал свою лошадь. Тогда было заведено, что по дороге на тинг люди сами заботились о своем пропитании, и чаще всего они вешали через седло котомки с едою. Седло у Греттировой лошади сбилось под брюхо, а котомка пропала. Вот он ходит и ищет, да без толку. Тут он видит: идет человек и торопится. Греттир спрашивает, кто он такой. Тот отвечает, что зовут его Скегги и он работник с севера, с хутора Гора в Озерной Долине.
— Я еду вместе с Торкелем, — сказал он, — но я оплошал — потерял котомку с едою.
Греттир отвечает:
— Хуже нет — быть в беде одному. Я тоже потерял котомку. Давай искать вместе.
Скегги и рад. Ходят они так некоторое время. И вдруг Скегги как побежит по пустоши и хватает котомку. Греттир увидел, что он нагнулся, и спрашивает, что это он поднял.
— Свою котомку, — говорит Скегги.
— Кто это подтвердит? — сказал Греттир. — Дай-ка мне взглянуть: мало ли похожих вещей!
Скегги сказал, что он своего так не отдаст. Греттир ухватился за котомку, и они вырывают ее друг у друга, каждый хочет взять ее себе.
— Чудно это вы думаете, люди со Среднего Фьорда, — говорит работник, — что ежели не все такие богатые, как вы, то другие уж и не смей отстаивать от вас свое добро.
Греттир сказал, что богатство тут ни при чем, если каждый берет свое. Скегги сказал:
— Жаль Аудун далеко, чтобы придушить тебя, как тогда, на играх!
— Положим, — сказал Греттир, — но как бы то ни было, ты-то меня не придушишь.
Тогда Скегги выхватил секиру и замахнулся на Греттира.
Но Греттир, увидев это, левой рукой перехватил у Скегги рукоять секиры и что есть силы рванул ее к себе, так что тот сразу же ее выпустил. Греттир обрушил эту секиру ему на голову: она так и засела в мозгу. Работник упал мертвый на землю. Греттир же взял котомку и перебросил ее через седло. Потом он пустился догонять своих спутников.
Торкель, не зная о случившемся, уже отъехал вперед. Но тут люди хватились Скегги, и когда Греттир подъехал к ним, спрашивают, не видел ли он Скегги. Греттир сказал такую вису:
Вдруг как прыгнет на СкеггиВ горах великанша буранаРатных лезвий: жаждалаКрови железноротая.Страшно ведьма браниКлыкастую пасть разинула,Лоб прогрызла герою.Я был рядом и видел[20].
Люди Торкеля остановились и говорят, что не может такого быть, чтобы великаны схватили человека средь бела дня. Торкель помолчал, а потом говорит:
— Верно тут кроется совсем другое: не иначе, как Греттир убил его. Из-за чего же?
Греттир все и рассказал об их стычке. Торкель сказал:
