Т. Михайлова - ПОХИЩЕНИЕ БЫКА ИЗ КУАЛЬНГЕ

– О, Эмайн, Эмайн, великая, великая своими землями{326}!

СМЕРТЬ КОНХОБАРА{327}

Собрались однажды улады на большую попойку в Эмайн Махе. Начали они спорить, кто из них совершил больше подвигов, Конал, Кухулин или Лоэгайре.

– Принесите мне, – сказал Конал, – мозг Мес Гегры{328}, чтобы мог я рассказать вам о своем подвиге.

Был в то время у уладов обычай вынимать мозг из головы каждого мужа, убитого ими в поединке. Мозг этот смешивали потом с известью и делали из него крепкий шар, чтобы держать его в руках, когда заходили споры о превосходстве в воинской силе и доблести.

– Добро же, Конхобар, – сказал Конал, – ни у кого из воинов нет такого трофея, как у меня.

– Воистину, это так, – сказал Конхобар.

И тогда мозг Мес Гегры отнесли туда, где он всегда хранился. А на следующий день каждый занялся своим делом.

Пришел тогда в страну уладов Кет, сын Матаха{329} поискать себе забавы. Не было в ту пору в Ирландии худшего зла, чем этот Кет. Проходил он через поля Эмайн, неся в руках три головы уладских воинов.

В то время шуты играли мозгом Мес Гегры. Один шут рассказал другому, что это было. Услышал это Кет. Кинулся он, выхватил мозг из рук и унес его. Знал он предсказание Мес Гегры, что сам он после смерти своей сумеет отомстить за себя. С тех пор в каждой битве и в каждом сражении, которое было между коннахтцами и уладами, обвязывал Кет мозг своим поясом и так убил он многих славных уладов.

Однажды пришел Кет на восток и угнал коров у Людей Росс. Пустились улады за ним в погоню. Вышли коннахтцы им навстречу, и завязалась между ними битва. Сам Конхобар вступил в ту битву. Стали просить его коннахтские женщины выйти вперед, чтобы могли они увидеть его облик. Не было тогда на земле равного Конхобару по красоте и обличью и одежде, по величине и осанке и стати, по глазам и волосам и белизне лица, по учтивости, учености и красноречию, по одеянию, благородству и вооружению, по оружию и боевой выучке, по достойности и знатности. Не было у Конхобара недостатков. Не понравилось Кету, что смотрят все женщины на Конхобара. Любил он, чтобы на него одного смотрели женщины.

Подошел тут Кет и стал посреди женщин. Вложил он мозг Мес Гегры в пращу и так метнул его в голову Конхобара, что расколол ему череп. На две трети вошел в голову Конхобара этот мозг. Упал он на землю. Кинулись к нему все улады и защитили его от Кета. Было это у Брода Дайре Да Бета. В том месте, где упал Конхобар, сейчас стоят два камня: один там, где была голова его, а другой там, где – ноги.

Разбили тогда коннахтов у Ски Арда-на-Кон. А улады вернулись на восток к Броду Дайре Да Бета.

– Унесите меня отсюда, – сказал Конхобар. – Я отдам королевство уладов тому, кто отнесет меня домой.

– Я отнесу тебя, – сказал Кенн Беррайд, его слуга.

Он обвязал его веревкой и понес назад в Ардахад в Слиаб Фуайт. Разорвалось сердце слуги от этого. С тех пор и появилась поговорка «Правление Кенна Беррайда уладами», говорят ее о тех, кто не по силам своим многого хочет, а сил их хватает лишь на полдня.

Битва же длилась еще целый день и многие улады в ней пали.

Пришел тогда к Конхобару его врачеватель Финген. Мог он по виду дыма, выходящего из дома, узнать, кто в этом доме болен и какой болезнью.

– Добро же тебе, Конхобар, – сказал Финген, – если вытащу я этот камень из твоей головы, ты сразу умрешь. Если же оставить его, я смогу тебя выходить, но покроет тебя пятно позора.

– Легче нам, – сказали улады, – перенести его позор, чем смерть.

Была тогда голова его исцелена, и был тот камень в ней покрыт золотом под цвет волос Конхобара, ибо волосы его и золото были одного цвета. Сказал Конхобару его врачеватель, что не должен он теперь ездить верхом, общаться с женщинами, наедаться досыта и бегать.

Прожил он так семь лет и мало что делал, больше сидел на королевском сидении своем. Вдруг услышал он о том, что Христос был распят иудеями. В то время все вокруг пришло в волнение, и небо, и земля дрожали в горе от того, что Иисус Христос, Сын Божий, был распят и погиб безвинно.

– Что это? – сказал Конхобар своему друиду, – видно, сегодня случилось в мире большое зло.

– Воистину, это так! – сказал друид{330}.

– Великое это дело! – сказал Конхобар.

– Человек же этот, – сказал друид, – родился с тобой в одну ночь, в восьмой день январских календ, только годы были разные.

И тогда Конхобар уверовал. Был он одним из двоих в Ирландии, кто поверил в Бога еще до прихода истинной веры. Моранн{331} был другим человеком.

– Добро же, – сказал Конхобар. – Сердце уст застыло страшным злом. Славой вечной Высшего Владыки все вокруг полно. Тело сына на кресте распято. Власть святая над людьми и небом. О, горе скорбное Христовой плоти. […]{332}

Сказал Конхобар эти слова после того, как Брахрах, друид Лагенов, рассказал ему о распятии Христа{333}.

И тогда мозг Мес Гегры выпал из головы его и он умер. И взят был на небо, хотя и не был окрещен святым крещением, но сильна была его вера.

Аминь.

БИТВА ПРИ МАГ ТУИРЕД{334}

О Битве при Маг Туиред повествуется здесь, и о рождении Бреса, сына Элата, и о его царствовании.

На северных островах земли{335} были Племена Богини Дану{336} и там постигали премудрость, магию, знание друидов, чары и прочие тайны, покуда не превзошли искусных людей со всего света.

В четырех городах постигали они премудрость, тайное знание и дьявольское ремесло – Фалиасе и Гориасе, Муриасе и Финдиасе.

Из Фалиаса принесли они Лиа Файл{337}, что был потом в Таре. Вскрикивал он под каждым королем, кому суждено было править Ирландией.

Из Гориаса принесли они копье, которым владел Луг{338}. Ничто не могло устоять пред ним или пред тем, в чьей руке оно было.

Из Финдиаса принесли они меч Нуаду{339}. Стоило вынуть его из боевых ножен, как никто уже не мог от него уклониться, и был он воистину неотразим.

Из Муриаса принесли они котел Дагда{340}. Не случалось людям уйти от него голодными.

Четыре друида были в тех четырех городах: Морфеса в Фалиасе, Эсрас в Гориасе, Ускиас в Финдиасе, Семиас в Муриасе. У этих четырех филидов и постигли Племена Богини премудрость и знание.

И случилось Племенам Богини заключить мир с фоморами{341}, и Балор, внук Нета{342} отдал свою дочь Этне Киану, сыну Диан Кехта. Чудесным ребенком разрешилась она, и был это сам Луг.

Приплыли племена Богини на множестве кораблей, дабы силой отнять Ирландию у Фир Болг{343}. Сожгли они свои корабли, лишь только коснулись земли у Корку-Белгатан, что зовется ныне Коннемара, чтобы не в их воле было отступить к ним. Гарь и дым, исходившие от кораблей, окутали тогда ближние земли и небо. С той поры и повелось считать, что появились Племена Богини из дымных облаков.

В первой битве при Маг Туиред сразились они с Фир Болг и обратили их в бегство и поразили сто тысяч воинов вместе с королем Эохайдом, сыном Эрка.

В этой-то битве и отрубили руку Нуаду и совершил это Сренг, сын Сенгана. Тогда Диан Кехт{344}, врачеватель, приставил ему руку из серебра, что двигалась словно живая, и в том помогал ему Кредне{345}, искусный в ремеслах.

Многих потеряли Племена Богини Дану в этом сражении и среди прочих Эдлео, сына Ала, Эримаса, Фиахра и Туирилла Бикрео.

Те из Фир Болг, что спаслись с поля битвы, отправились прямо к фоморам и остались на Аран, Иле, Манад и Рахранд.

И тогда начался раздор меж Племенами Богини и их женщинами из-за того, кому править Ирландией, ибо не мог королем быть Нуаду с тех пор как лишился руки. Говорили они, что лучше всего отдать королевскую власть Бресу, сыну Элата и тем подкрепить договор с фоморами, ибо Элата был их властелином.

Теперь же о том, как появился на свет Брес.

Как-то однажды случилось Эри, дочери Делбаета, женщине из Племен Богини смотреть на море и землю из дома в Мает Скене, и море перед ней было так спокойно, что казалось бескрайнею гладью. Вдруг увидела она что-то, и был это плывший по морю серебряный корабль, немалый на вид, хотя и не могла женщина различить его облик. Пригнали волны корабль к берегу и увидела на нем Эри прекрасного воина. До самых плеч спадали его золотистые волосы. Платье его было расшито золотой нитью, а рубаха золотыми узорами. Золотая пряжка была на его груди, и от нее исходило сияние бесценного камня. Два копья с серебряными наконечниками и дивными бронзовыми древками держал он в руках. Пять золотых обручей были на шее воина, что нес меч с золотой рукоятью, изукрашенный серебром и золотыми заклепками.

И сказал ей тот человек: – Настал ли час, когда можем мы соединиться?

– Не было у нас уговора, – молвила женщина.