Исландские саги - Сага о Ньяле
– Вот о чем я хочу спросить тебя. Будешь ли ты и другие сыновья Сигфуса поддерживать меня до конца в этой тяжбе?
Кетиль сказал:
– Я бы хотел, чтобы мы помирились. По я дал клятву поддерживать тебя в этой тяжбе, пока она как-нибудь не кончится, и не щадить своей жизни.
Флоси сказал:
– Ты храбрый человек, побольше бы таких людей, как ты.
Тут сразу заговорили Грани, сын Гуннара, и Гуннар, сын Ламби:
– Мы хотим, чтобы наши враги были объявлены вне закона и убиты.
Флоси сказал:
– Неизвестно, мы ли будем решать это дело.
Грани сказал:
– Когда они убили Траина на Маркарфльоте, а потом его сына Хаскульда, я решил, что никогда не заключу с ними настоящего мира. Я бы хотел быть там, где их всех убьют.
Флоси сказал:
– Ты был так близко от них, что мог бы отомстить, если бы у тебя была сила и храбрость. Мне кажется, что ты и многие другие будете потом готовы дорого заплатить, чтобы быть непричастными к тому, чего вы сейчас желаете. Я ясно вижу, что если мы убьем Ньяля или его сыновей, то так много народу будет против нас, что нам придется валяться в ногах у многих и просить о поддержке, прежде чем мы выпутаемся из этого трудного дела. А еще будьте готовы к тому, что многие из тех, у кого до этого времени были большие богатства, обеднеют, а кое-кто потеряет и добро и жизнь.
Мард, сын Вальгарда, приехал к Флоси и сказал ему, что хочет поехать с ним на тинг со всеми своими людьми. Флоси был доволен этим и стал сватать его дочь Раннвейг своему племяннику Старкаду, который жил в Ставафелле. Флоси думал этим обеспечить себе верность его и его людей. Мард не имел ничего против, но предоставил решить это Гицуру Белому и предложил поговорить об этом на тинге. Мард был женат на Торкатле, дочери Гицура Белого. Мард и Флоси вместе отправились на тинг и говорили друг с другом с утра до вечера.
CXVIII
Ньяль сказал Скарпхедину:
– Что вы теперь собираетесь делать – ты с братьями и ваш зять?
Скарпхедин ответил:
– Мы обычно не задумываемся над тем, что нам делать.
Но тебе я скажу, что мы поедем в Тунгу к Асгриму, сыну Эллиди-Грима, а оттуда на тинг. А куда ты, отец, собираешься?
Ньяль сказал:
– Я поеду на тинг, потому что для меня дело чести не оставлять вас, пока я жив. Мне думается, что многие ответят мне дружелюбно, так что от меня вам будет лишь польза и никакого вреда.
Там был Торхалль, сын Асгрима, воспитанник Ньяля. Сыновья Ньяля смеялись над ним, потому что он был в коричневом плаще с полосами, и спрашивали, сколько он еще собирается проносить его. Он отвечал:
– Я сброшу его, когда мне придется начинать тяжбу об убийстве моего воспитателя.
Ньяль сказал:
– Ты покажешь себя с лучшей стороны, когда это потребуется.
И вот они все, почти три десятка числом, выехали из дому и добрались до реки Тьорсы. Там их догнали родичи Ньяля Торлейв Ворон и Торгрим Большой, сыновья Торира из Хольти. Они предложили сыновьям Ньяля, что поедут с ними и будут оказывать им поддержку и помощь, и те приняли их предложение. Они все вместе переправились через реку Тьорсу и добрались до Лаксарбакки. Там к ним вышел Хьяльти, сын Скегги. Ньяль начал с ним разговор, и они долго разговаривали вполголоса. Хьяльти сказал:
– Я никогда не был и не буду человеком скрытным. Ньяль попросил меня о помощи. Я согласился и пообещал ему своих людей. Он уже заплатил мне заранее, как и многим другим, своими добрыми советами.
Хьяльти рассказал Ньялю все, что знал, о поездках Флоси.
Они послали Торхалля вперед, в Тунгу, сказать, что они приедут туда к вечеру. Асгрим тотчас же приготовился к встрече и был перед домом, когда Ньяль въехал во двор. Ньяль был в синем плаще, на голове у него была войлочная шляпа, а в руках – небольшая секира. Асгрим снял Ньяля с коня, отнес его в дом и посадил на почетное сиденье. Затем в дом вошли все сыновья Ньяля и Кари. Тогда Асгрим вышел во двор. Хьяльти хотел повернуть обратно, ему показалось, что их слишком много, но Асгрим взялся за уздечку, сказал, чтобы он не уезжал, и велел расседлать их коней. Он ввел Хьяльти в дом и посадил его возле Ньяля. А Торлейв с братом и их люди сидели на второй скамье. Асгрим уселся на скамейку перед Ньялем и спросил:
– Какие у тебя предчувствия насчет нашего дела?
Ньяль ответил:
– Скорее плохие, потому что я боюсь, что не будет удачливых людей на нашей стороне.
И прибавил:
– Пошли за всеми людьми, которые ездят с тобой на тинг, и поезжай на тинг со мной.
– Я так и собирался, – сказал Асгрим, – и я тут же хочу пообещать тебе, что я никогда не отступлюсь от вас, пока у меня еще будут люди.
Все, кто был там, поблагодарили его и нашли, что это благородно с его стороны.
Они переночевали там, а на следующий день собрались все люди Асгрима. Затем они все вместе отправились на тинг и, добравшись туда, покрыли свои палатки.
CXIX
Флоси уже приехал на тинг и занял всю свою палатку. Рунольв занял палатку людей из Даля, а Мард – палатку людей с реки Ранги. С востока из самых дальних мест приехал Халль из Сиды, но кроме него почти никто ни приехал. Однако Халль привел с собой из своих мест много народу. Он сразу же пошел к Флоси и просил его помириться. Халль был человек умный и миролюбивый. Флоси приветливо отвечал ему, но ничего не обещал. Халль спросил его, кто обещал ему поддержку. Флоси назвал Марда, сына Вальгарда, и сказал, что посватал его дочь за своего родича Старкада. Халль сказал, что выбор этот очень удачен, но что с Мардом иметь дело плохо.
– Ты убедишься в этом еще до конца тинга, – прибавил он.
На том их разговор окончился.
Однажды Ньяль и Асгрим долго разговаривали вполголоса. Потом Асгрим вскочил и сказал сыновьям Ньяля:
– Пойдемте искать себе друзей, чтобы паши противники не оказались сильнее нас. Ведь в этой тяжбе надо будет пустить в ход все.
И Асгрим вышел, а за ним Хельги, сын Ньяля, потом Кари, сын Сальмунда, потом Грим, сын Ньяля, потом Скарпхедин,[72] потом Торхалль, потом Торгрим Большой, потом Торлейв Ворон. Они дошли до палатки Гицура Белого и вошли в нее. Увидев их, Гицур встал, предложил им сесть и стал угощать. Асгрим сказал:
– Не за тем мы пришли. Мы будем говорить открыто: на какую поддержку с твоей стороны я могу рассчитывать, родич?
Гицур сказал:
– Моя сестра Йорунн, наверное, рассчитывает, что я не откажусь помочь тебе. Пусть так и будет, пусть у нас будет одна судьба.
Асгрим поблагодарил его и ушел. Тогда Скарпхедин спросил:
– Куда теперь?
Асгрим ответил:
– К палатке людей из Альфуса.
И они пошли туда. Асгрим спросил, в палатке ли Скафти, сын Тородда. Ему ответили, что в палатке. Тогда они вошли туда. Скафти сидел на скамье. Он поздоровался с Асгримом и учтиво его принял. Скафти предложил Асгриму сесть рядом с собой. Асгрим ответил, что зашел ненадолго, и прибавил:
– А у меня к тебе есть дело.
– Расскажи, – говорит Скафти.
– Я хочу попросить тебя, чтобы ты оказал поддержку мне и моим родичам.
– Я не думал, – отвечает Скафти, – что ваши неурядицы дойдут до моего жилища.
Асгрим говорит:
– Нехорошие это слова. Плохо отказывать людям в помощи, когда они всего более в ней нуждаются.
– Кто этот человек, – спрашивает Скафти, – что идет пятым, а сам высок ростом, бледен лицом, неудачлив с виду, суров и похож на тролля?
Тот отвечает:
– Скарпхедином зовут меня, и ты меня много раз видел на тинге. Но я, верно, умнее тебя, потому что мне не надо спрашивать, как тебя зовут. Тебя зовут Скафти, сын Тородда, а раньше ты называл себя Щетинной Головой,[73] когда ты убил Кетиля из Эльды. Ты выбрил себе тогда голову и вымазал ее дегтем. Затем ты заплатил рабам за то, чтобы они вырезали полоску дерна, и заполз под нее на ночь. Потом ты отправился к Торольву, сыну Лофта из Эйрара, и он взял тебя к себе и отнес на корабль в мешке от муки.
После этого они ушли. Скарпхедин сказал:
– Куда мы пойдем теперь?
– К палатке Снорри Годи.
И они пошли к палатке Снорри. Там перед палаткой стоял какой-то человек. Асгрим спросил его, в палатке ли Снорри. Тот ответил, что в палатке. Асгрим и все его спутники вошли в палатку. Снорри сидел на скамье. Асгрим подошел к нему и учтиво с ним поздоровался. Снорри встретил его приветливо и попросил сесть. Асгрим сказал, что зашел ненадолго, и прибавил:
– У меня к тебе есть дело.
Снорри попросил рассказать о нем. Асгрим сказал:
– Я хотел бы, чтобы ты поддержал меня на суде и помог мне, потому что ты умен и умеешь постоять за себя.
– Плохо идут сейчас в суде наши собственные дела, – ответил Снорри. – И так уже против нас поднялось много народу. Поэтому нам вовсе не хочется впутываться в дела людей из другой четверти.
– Что же, может, ты и прав, – сказал Асгрим. – Ты ведь нам ничего не должен.
– Я знаю, ты хороший человек, – сказал Снорри. – Поэтому я обещаю тебе, что не пойду против тебя и не буду помогать твоим недругам.
