Сага об исландцах - Стурла Тордарсон
Во время своего второго приезда в Норвегию Стурла составил «Сагу о Конунге Магнусе Исправителе Законов», как сообщает биограф Стурлы, Торд сын Нарви, — «по письмам и указаниям самого конунга», а также несколько поэм о конунге. Конунг Магнус скончался в 1280 г., и есть все основания думать, что Стурла после его смерти дополнил первый вариант саги. К сожалению, в отличие от текста «Саги о Хаконе Старом», который дошел до нас в полном объеме, от «Саги о Магнусе Исправителе Законов» сохранились лишь фрагменты. Один из сыновей Стурлы Тордарсона, Торд Стурлусон Младший, по сообщению того же Торда сына Нарви, стал придворным священником конунга Магнуса и умер в Норвегии еще при жизни отца, в 1283 г.
К началу 1280-х гг. до Исландии докатились охватившие Европу распри между духовенством и мирянами: короли притязали на земли монастырей и прочее имущество церкви. Стурла был номинальным главой светской власти в Исландии, но одновременно убежденным христианином. Для людей его склада и образования, с некоторыми оговорками, подошел бы современный термин «интеллигент», но в его дни их называли просто «добрыми клириками»: Стурла добровольно сложил с себя звание лагмана, уступил усадьбу своему сыну Снорри, нареченному в честь дяди, великого Снорри Стурлусона Старшего, перенес свой хутор на маленький остров и провел последние годы жизни как частное лицо. Скончался великий поэт и историк, согласно его биографу и ученику Торду сыну Нарви, в день своего семидесятилетия, 29 августа 1284 г. К этому времени его литературное наследство, о котором мы вправе судить, помимо «Саги о Хаконе Старом» и «Саги о Магнусе Исправителе Законов», составляли еще два грандиозных текста, каждый из которых уникален: «Сага об Исландцах», повествующая о закате народовластия в Исландии, и оригинальная версия «Книги о Заселении Земли», т. н. «Книга Стурлы», подробно излагающая историю заселения Исландии скандинавскими колонистами в VIII-X вв. и содержащая свод генеалогий, ведущих от первопоселенцев к людям XI-XIII вв. Кроме того, комментаторы почти единодушно приписывают Стурле авторство т. н. «Саги о Христианстве» (Kristni saga), повествующей об истории крещения Исландии и первых миссионерах: фрагменты этого произведения позже вошли в некоторые родовые саги, в том числе в «Сагу о Ньяле». Степень участия Стурлы в записи таких родовых саг, как «Сага о Людях из Лососьей Долины», «Сага о Людях с Песчаного Берега» и «Сага о Греттире», неочевидна[15]. Но Стурла, в любом случае, был крупнейшим знатоком родовых саг и должен был знать все тексты, записывавшиеся в Исландии в его время.
«Сага об Исландцах», перевод которой впервые публикуется в настоящем издании, формально относится к т. н. сагам о недавних событиях: Стурла составлял ее между 1275 г. и 1284 г., скорее всего, в последние годы жизни, после 1280 г. Самые поздние события саги происходят в 1264 г. Тем самым дистанция между моментом записи и излагаемыми событиями к концу саги меньше двух десятилетий. Но ни одна из саг о недавних событиях не покрывает такого большого отрезка времени, как «Сага об Исландцах»: почти 80 лет (1183-1264), т. е. минимум три поколения. Вероятно, на замысел Стурлы повлияли некоторые родовые саги с охватом трех-четырех поколений[16], хотя такая картина не совсем типична и для жанра родовой саги. Но решающий импульс, по нашему мнению, Стурла получил от составления «Саги о Хаконе Старом»: долгая жизнь этого конунга тоже заняла более полувека. Столь же значим был схваченный Стурлой контраст между первым и последним временными планами саги: от анархии и смуты в Норвегии на момент рождения будущего конунга Хакона к сильной центральной власти и законопослушному обществу в год его кончины. Не менее сильный контраст, только со знаком «минус», предстает читателю «Саги об Исландцах»: от мирной и успешно решавшей локальные конфликты исландской общины, на момент смерти деда и полного тезки автора саги, Стурлы Тордарсона Старого (1183 г.), к погрязшей в распрях, разоренной и порабощенной стране, на момент последней расправы ставленника норвежских конунгов, ярла Гицура сына Торвальда, над своими врагами (1264 г.). Для Стурлы, как и для многих его современников, это была трагедия их жизни, и хотя канон саги сильно ограничивал его в выражении личных чувств, он не мог и не хотел целиком вставать на точку зрения, столь выигрышную для «Саги о Хаконе Старом», и представлять ход событий как торжество исторического прогресса. Однако Стурла был слишком выдающимся историком и слишком проницательным человеком, чтобы объяснять упадок родной страны происками вредителей или просчетами вождей. «Сага об Исландцах» история общества, неумолимо идущего к краху, и в ней нет положительных героев: таковыми не являются ни отдельные вожди, ни, тем более, их семьи. Вина в равной мере лежит на всех: противниках конунга, давших ему повод для вмешательства в исландские дела, и сторонниках конунга, послушно приводивших его приказы в действие, мирянах, потерявших человеческий облик и позабывших христианские заповеди, и духовенстве, не понимавшем потребностей страны, озлобленных работниках, рвавшихся грабить и убивать, и трусливых бондах, легко поддававшихся нажиму, расчетливых интриганах и безответственных авантюристах: все эти типы людей обильно представлены на страницах «Саги об Исландцах». Но особенно тяжка вина элиты страны, тех, кто щедрее других был одарен от природы, но проявил малодушие или тщеславие: тут Стурла создал запоминающиеся портреты своего дяди Снорри и своего двоюродного брата Стурлы сына Сигхвата.
Неясно, желал ли Стурла открыто обличить соплеменников, но даже если у него было такое намерение, он мог добиться цели единственным способом: правдиво и убедительно рассказав о событиях, случившихся в стране за восемьдесят лет, в форме, доступной всем, т. е. в жанре саги. И он обратился к этому жанру. Но сага предписывала отстраненное отношение к материалу: в сагах о недавних временах, где рассказывалось о Норвегии, такая установка поддерживалась тем, что речь шла хотя и о близкой, но все же чужой стране. Напротив, «Сага об Исландцах» повествует о событиях, которые так или иначе затрагивали каждого исландца
