После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны трех Индий - Коллектив авторов
К сожалению, до нас дошли только два письма Монтекорвино из Китая — от 8 января 1305 г. и 13 февраля 1306 г., и о его деятельности в последующие годы мы можем судить лишь по косвенным данным.
Расчет на китайских несториан оказался несостоятельным. Именно они-то и оказывали Монтекорвино противодействие во всех его начинаниях. Не оправдались также надежды на обращение в “истинную веру” великого хана. Преемники Хубилая остались равнодушными к посулам Рима и хотя и не чинили препон миссионерской деятельности Монтекорвино, но и не оказывали посланцу папы того содействия, на которое рассчитывал Николай IV.
Однако и миссионеры обоих орденов и итальянские купцы по следам Монтекорвино дошли до владений великих ханов. В 1303 или 1304 г. в Ханбалык прибыл немецкий монах-францисканец Арнольд из Кельна[114].
Вероятно, чуть раньше в Ханбалык явился один ломбардский лекарь, который, надо полагать, занимался не только врачеванием. Из второго ханбалыкского письма можно заключить, что Монтекорвино наладил более или менее постоянные связи с Кафой через венецианских купцов. Эти торговые люди приходили из Золотой орды в Китай, сопровождая послов хана Тохты (1291 — 1312). C подробными сведениями о деятельности Монтекорвино в Китае летом 1307 г. возвратился из Золотой орды в Западную Европу миссионер-францисканец Томмазо Толентино, личность сама по себе чрезвычайно интересная.
К этому времени папская резиденция, по воле могущественного короля Франции Филиппа IV, переместилась из Рима сперва в Пуатье, а затем в Авиньон. В Пуатье 23 июля 1307 г. ставленник Филиппа IV папа Климент V (1305 — 1314) подписал буллу “Rex Regnum” назначении Монтекорвино “архиепископом и патриархом всего Востока”. “Весь Восток” заключал в себе державу великих ханов и Чагатайский улус. В Китай тут же послано было семь вновь назначенных епископов. Из них, видимо, только трое добрались до Ханбалыка. Все они последовательно занимали пост епископа Зайтона (Цюаньчжоу), важнейшего порта средневекового Китая.
Один из этих зайтонских епископов, Андрей из Перуджи, в 1326 г. адресовал в свой родной город очень интересное письмо, из которого явствует, что Монтекорвино не случайно считал Зайтон вторым по значению центром китайской сферы орденской экспансии. В Зайтоне сразу же после основания епископата укоренились генуэзцы, и из письма Андрея из Перуджи видно, что один генуэзский купец был казначеем и советником епископа[115].
Путь в Китай благодаря Монтекорвино и итальянским купцам, осевшим в ханбалыкском филиале папской курии и францисканского ордена[116], стал в первых десятилетиях XIV в. сквозной магистралью, связывающей европейский Запад с Дальним Востоком. Как правило, купцы и миссионеры предпочитали долгому пути через Индию и южноазиатские моря дорогу, ведущую в Ханбалык по сухопутью. Трасса Кафа — Тана — Старый (или Новый) Сарай (или Астрахань) — Ургенч — Алмалык — Кашгар — Ханбалык была намного короче и пользоваться ею можно было в обоих направлениях в любое время года в отличие от муссонной морской дороги.
По расчету Бальдуччи Пеголотти, от Таны (Азова) до Ханбалыка пути было примерно 290 дней[117]. Сам Монтекорвино рекомендовал в первом своем ханбалыкском письме пользоваться этим путем: “А что касается дороги, то сообщаю, — писал он, — что путь через земли Котая [Тохты], императора северных татар, самый короткий и безопасный, так что с послами можно пройти его за пять-шесть месяцев, а то и того менее. Все другие пути гораздо длиннее и опаснее, и на них два морских перехода, из коих первый равен расстоянию от Акки до провансальской земли, второй же по длине таков, как путь от Акки до Англии, и может случиться, что и за два года его не преодолеешь”[118].
Монтекорвино и Мененцилий из Сполето. История индийского письма Монтекорвино. Выше мы уже отмечали, что описание Индии, содержащееся в письме Монтекорвино, представляет собой лишь сильно искаженное извлечение из утраченного оригинального текста. О личности копииста Мененцилия (или Менентильо) из Сполето до нас решительно никаких сведений не дошло. Во всяком случае, в Индии он не был, и оригинал письма Монтекорвино, попавший, вероятно, через Тебриз в Италию, переписал где-то в самой Италии, причем, снимая с оригинала копию, Мененцилий даже не упомянул имени автора; можно, однако, не сомневаться, что письмо из Индии написано было Монтекорвино. Об этом свидетельствует ссылка на то, что автором письма был “один брат минорит”, спутник Николо из Пистойи, умершего на пути “к господину всея Индии”, причем “господин всея Индии” это отнюдь не индийский государь, а великий хан Хубилай.
Мененцилий свои выписки подготовил для тосканского богослова, историка и правоведа, уроженца Пизы, доминиканца Бартоломео да Санто Конкордио (умер в 1347 г.). Санто Конкордио не очень яркий, но типичный деятель эпохи итальянского гуманизма, вращался кругу лиц, тесно связанных с Данте, Боккаччо, Петраркой; через него вести об индийской земле несомненно могли дойти до сведения величайших корифеев раннего Возрождения.
Во всяком случае, индийское письмо Монтекорвино было известно итальянскому ученому-гуманисту Пьетро д'Альбано, который около 1303 г. в своем трактате “Conciliator differentiarium philosophorum” писал: “Совсем недавно брат Иоанн, кордельер [францисканец] написал письмо об обитателях стран этого климата, т. е. о Моабаре в Индии, о береге, на котором покоится прах апостола Фомы”. И далее Пьетро д'Альбано передал содержание письма Монтекорвино[119]. Дата письма неясна: в копии Мененцилия проставлены цифры МСС...Х... Пропуски между этими знаками исследователи индийского письма Монтекорвино восстанавливают по своему усмотрению: Голубович считает, что истинная дата — МСССХ (1310 г.), Юл и Кордье склоняются к варианту MCCXCII (1292 г.)[120], что, на наш взгляд, в большей степени соответствует истине, если учесть, что уже около 1303 г. письмо Монтекорвино было известно Пьетро д'Альбано.
На каком языке написано было письмо, установить трудно. Скорее всего, Монтекорвино пользовался латынью, языком, которым Мененцилий, вероятно, владел слабо. Копия Мененцилия написана на очень скверном итальянском языке: это, по всей вероятности, плохой перевод с латыни. В извлечении Мененцилия множество грамматических и синтаксических сбоев, пунктуация отсутствует, порой текст едва поддается прочтению. О письме Монтекорвино известно было некоторым
