Сборник - Великие некроманты и обыкновенные чародеи
За городом расположена гора Везувий, из которой каждое десятилетие извергался огонь, приносивший с собой множество зловонного пепла. Вергилий противопоставил ему медного человека, держащего взведенную баллисту со стрелой, приставленной к струне. И вот один крестьянин, удивляясь, что баллиста всегда угрожает и никогда не стреляет, отпустил струну. Освободившаяся стрела поразила жерло горы, откуда стало постоянно подниматься пламя, которое и по сию пору не удается обуздать.
За городом расположен остров, который в народе называется Искла, где постоянно извергается огонь и серный дым. Это постепенно разъело камни кладки расположенного поблизости замка и сам утес, на котором этот замок находился, причем так, что от замка не осталось и следа. Доподлинно утверждают, что там расположено жерло ада и место кары. Еще рассказывают, что в том самом месте Эней сходил в преисподнюю. Там в некой черной долине, обезображенной серными испарениями, в девятом часу субботнего дня появляются птицы, которые отдыхают в той долине по воскресеньям, а вечером с великим и горьким плачем исчезают и не появляются снова до тех пор, покуда не наступит вечер субботы. А исчезают они в пылающем озере. Некоторые считают их заблудшими душами или демонами.
Там же расположена гора Барбаро, куда мы попали по подземной дороге, которая идет прямо посреди огромной горы сквозь адскую тьму, словно спускаясь прямо в преисподнюю. В утробе этой горы расположены огромные подземные дворцы и виллы, подобные большим городам, а также подземные кипящие реки, их видели некоторые из наших, прошедшие под землей не менее двух миль. Утверждают, что там хранятся сокровища семи царей, которые охраняют демоны, заключенные в медные статуи, а статуи эти наводят ужас своим видом: одни держат натянутый лук, другие меч, третьи набрасываются на других. Мы видели это и многое другое, но обо всем по отдельности и не припомнить».
Со временем сюжеты и предания накапливались. Другой писатель, родом из Англии, Гервазий Тильсберийский (конец XII — начало XIII в.), составил сочинение «Императорские досуги», призванное развлекать и образовывать власть имущих, в первую очередь своего покровителя, императора Оттона IV. В числе прочего, а интересы Гервазия были крайне разнообразными, писатель отметил: «Нам известно, что в Кампаньи, городе неаполитанском, Вергилий с помощью математического искусства поставил медную муху, которая, как было проверено на деле, обладала следующим свойством: пока она оставалась на том месте в целости и сохранности, в этот весьма обширный город ни одна муха не залетала». Гервазий, сам побывавший в Неаполе, рассказывает и о других творениях Вергилия: «В Неаполе, городе Кампаньи, есть рынок, в стену которого Вергилий вделал черепок, обладающий таким свойством, что никакое мясо, покуда оно находится на этом рынке, сколь бы старым оно ни было, не издает дурного запаха и не теряет своего вида, а остается прежним на вкус. В том же самом городе стоят врата Господни, смотрящие в сторону Нолы, города, который прежде входил в Кампанью, при входе в них дорога, искусно выложенная камнями. Под этой дорогой Вергилий запечатал всех вредоносных тварей, отсюда, хотя город не мал и покоится на подземных колоннах, ни в пещерах, ни в подземных ходах или садах, расположенных внутри городских строений, никогда не встретишь смертоносных пресмыкающихся. В-третьих, вот что мне удалось испытать на себе, хотя я об этом не ведал: только счастливый случай подарил мне и знание, и подтверждение на деле. Однако если бы мне не довелось самому избежать опасности, я вряд ли бы поверил подобному рассказу. Так вот, в тот год, когда была осаждена Акра, накануне праздника Иоанна Крестителя я находился в Салерно. И вдруг внезапно ко мне приходит радостный хозяин, с которым я связан узами длительного совместного учения и пребывания при дворе моего господина, светлейшего правителя, короля Англии Генриха, деда Вашего, так что оный хозяин стал мне уже не посторонним, это я в нем видел себя со стороны. Столь редкая привязанность наполнила радостью сердце мое, обрадовали также и вести, которые верный посланец принес мне, о преуспевании наших родственников, которым он приходился самой близкой родней — ежели не по крови, то по силе взаимной любви. Он уже собирался отплыть за море, но моими молитвами задержался дольше. Это был Филипп, сын почившего патриция, графа Солсберийского, чья племянница принесла в качестве приданого Солсберийское герцогство Вашему дяде, господин император. Волей-неволей мой друг был вынужден отправиться в город Нолу, где в то время из-за мятежных палермцев и летнего зноя по повелению моего господина, сиятельного короля Сицилии Вильгельма, находилось мое жилище. Что дальше? По прошествии нескольких дней мы решили отправиться в Неаполь, ибо этот путь был, пожалуй, более безопасным и сулил меньшие издержки. Мы прибыли в город, где воспользовались гостеприимством Иоанна Пинателли, неаполитанского архидьякона, мужа выдающихся знаний, добродетели и веры. Это он был моим наставником в каноническом праве, когда я учился в Болонье. Мы были приняты им с радостью, изложили цель своего прибытия, и он, увидев, сколь горячо наше стремление, покуда накрывали на стол, отправился вместе с нами к морю. Не прошло и часа, как в соответствии с краткостью нашего рассказа нашелся корабль, готовый взять нас за подходящую плату, который по настоянию путников был готов поспешить с отплытием. По дороге в дом хозяина речь зашла о том, благодаря чему нам во всех наших желаниях удалось столь быстро добиться успеха. Мы не ведали и удивлялись, какова могла быть истинная причина, и тогда архидьякон спросил: „А через какие ворота вы прибыли в город?" Когда я рассказал, через какие именно, он — человек проницательный и понимающий — добавил: „Выходит, неспроста вам так скоро стала сопутствовать удача. Молю вас, признайтесь мне по правде, а с какого входа вы вошли — с правого или с левого?" Мы ответили: „Когда мы достигли ворот, левый вход оказался ближе к нам, но вдруг появился осел, груженный поленьями, и поэтому нам пришлось свернуть вправо". Архидьякон сказал: „Да будет вам известно, какое чудо в этом городе сотворил Вергилий. Пойдемте к тому месту, и я покажу вам, что этими воротами Вергилий оставил о себе память на земле". Когда мы добрались, он показал нам, что правая сторона ворот украшена головой, сделанной из паросского мрамора, чей оскал вызывает смех, радость и веселье. С левой стороны находится другая голова, вырубленная из того же мрамора, но она совсем не похожа на первую — взгляд у нее гневный и свирепый, словно она оплакивает ожидающиеся потери и несчастья. Архидьякон сообщил, что эти два противоположных лика — два лика судьбы, смотрящей на входящих, покуда каждый не отклоняется вправо или влево, и сделано это с умыслом, ибо все смертные и находятся во власти рока и случая. Он сказал: „Всякий, кто входит в город справа, во всех своих предприятиях достигает цели и получает поддержку, постоянно преуспевает и процветает, тот же, кто отклоняется влево, всегда терпит неудачу, разочаровывается во всех своих надеждах. Сами видите, поскольку благодаря появлению осла вам пришлось отклониться вправо, то ваше путешествие оказалось скорым и удачным". Мы это рассказали здесь не в подтверждение учения саддукеев, которые говорили, что „все заключено в Боге и мраморе", то есть зависит от рока и случая. Да только все находится в воле Божией, ведь сказано: „Все находится в воле Твоей, Господи, и нет никого, кто мог бы противиться руке Твоей". Об этом мы вспомнили ради математического искусства Вергилия. Поблизости от города Неаполя или прямо напротив расположена гора Девы, на склоне которой, среди ущелья, куда доступ весьма затруднен, Вергилий развел сад, выращивая там множество трав, и в нем можно обнаружить траву луция, от соприкосновения с которой слепые овцы сразу прозревают. Там же находилась медная статуя, державшая во рту трубу, которая, как только южный ветер попадал туда снаружи, тут же изменяла его направление. Послушайте о том, почему перемена сильного южного ветра была столь благоприятна. Поблизости от города Неаполя стоит высокая, примыкающая к морю гора и вклинивающаяся вглубь земли Лабрии. В месяце мае она извергает ужасный дым, который в это время года заодно с горячим пеплом обрушивается на деревья, выжигая их дотла своим жаром. Утверждают, что там находится отдушина, через которую прорывается пар преисподней. Дуновение южного ветра приносило с собой горячий дождь, от которого гибли плоды и посевы, и таким образом плодородная земля становилась бесплодной. Когда у Вергилия спросили, как поступить, он на горе, что расположена напротив, поставил, как мы уже рассказывали, статую с трубою, чтобы при первом дуновении она извлекала из рога звук и воздух, проходя через рог, благодаря силе магического искусства, отражал и гасил напор южного ветра. Однако вышло так, что статуя эта одряхлела от старости и была повалена из-за козней завистников, а потому прежняя напасть стала часто повторяться. На склонах этой самой полыхающей горы растет трава, которую в народе называют „перевернутый боб", высотой с молодой орешник, высокими, как у ореха, листьями, но более заостренными. Ее плоды, подобно бобам, заключены в стручки, с той только разницей, что свисают вниз и обращены к земле, тогда как бобовые стручки тянутся вверх. Эта трава обладает очень забавным свойством: если ее собираешь с молитвой Господу, трижды преклонив колени, то, отведав ее, будешь вести себя так, как вел при ее сборе. И без сомнения, все оно так и окажется на самом деле. Так, если ее собираешь смеясь, то на смех и надейся: попробовав, до самого заката будешь смеяться без перерыва. Если притворишься плачущим — будешь плакать поддельными слезами, словно от великой печали. Если станешь изображать тошноту или рвоту, трава подействует именно таким образом. Я бы не стал этому верить, если бы не испытал на деле. С превеликими трудами я поднялся на пылающую гору и обнаружил эту самую траву в пещере рядом с укрепленным королевским замком, который местные жители называют „Вершина". В округе Неаполя расположен город Путеолли, где Вергилий для пользы жителей и на удивление [потомкам] соорудил купальни, устроенные таким дивным образом, чтобы способствовать излечению всех внутренних и внешних недугов: на каждой раковине он поместил свою надпись, в которой говорилось о том, от какой болезни какую ванну принимать следует. Однако в наше время, когда в Салерно стала процветать наука физиков, салернцы из зависти испортили надписи, опасаясь, что слава о свойствах купален не даст заработать практикующим. Сами купальни по большей части остаются невредимы, излечивая от самых разных заболеваний. С опаской откосятся только к тем, о свойствах которых не сохранилось ни воспоминаний, ни сведений у местных жителей, а поэтому они могут иногда произвести обратный эффект — не излечить недуг, а, скорее наоборот, усугубить. Неподалеку от тех мест расположена гора, которая выдолблена удивительным образом — наподобие грота, причем настолько длинного, что находящиеся в глубине едва ли могут видеть его края. С помощью математического искусства Вергилий устроил так, что ежели под сенью этой горы один враг замыслил что-нибудь злое против другого, то никакое зло, предательство или обман не помогут ему совершить там убийство».
