Себастиан Брант - Брант "Корабль дураков"; Эразм "Похвала глупости" "Разговоры запросто"; "Письма темных людей"; Гуттен "Диалоги"
Корабль бездельников
К нам, братья, к нам, народ бездельный!Держали путь мы корабельныйВ Глупландию вокруг земли,Но вот — застряли на мели!
* * *Над нами, дураками, смейтесь,Но истребить нас не надейтесь:Глупцами переполнен свет,Нет стран, где нас, болванов, нет!Из Дуроштадта в край глупландскийПустился наш народ болванский.В Монтефьяскон{84} мы завернемЗа добрым тамошним вином,Чтоб веселей нам, дуракам,Плыть к дурогонским берегам.Но неизвестность нас тревожит:Как и когда нам бог поможетПрибыть в лентяйский этот край —Глупцам обетованный рай,Где б мы свое создать моглиОтечество от всех вдали!Мы кружим по морю, блуждаем,Куда нам курс держать, гадаем,Покоя нет, гнетет тревога,А ведь ума у нас немного!
Мы приняли к себе на бортБольшую свиту и эскорт,Что, соблазнясь дурацким благом,Пустились плыть под нашим флагом.Так, дни за днями, безрассудноМорской стихии вверив судно,Однако жизнью дорожа,Плывем, от ужаса дрожа,И богу молимся, чтоб спас,Поскольку карты, и компас,И лага счет, и склянок бойНам не понять, само собой,Как в небе звезд расположенья.Плывем вслепую — ждем крушенья:Грозят нам скалы с двух сторонПогибелью без похорон.Мы много сказочных созданийВстречали на путях скитаний{85}:Шли мимо острова сирен,Что завлекают пеньем в плен,И на циклопа нарвались,Которому хитрец Улисс —(Такое Одиссею в РимеДано было второе имя) —Глаз выколол. Но этот глазВновь оживает каждый раз,Чуть Полифем почует нюхом,Что понесло дурацким духом.А если разъярен циклоп,Глаз вырастает во весь лоб.Рот Полифема — до ушей:Людей хватая, как мышей,Он дурака за дуракомЗаглатывает целиком.А кто спасется чудом, тотВ плен к листригонам попадет —И, дураками пообедав,Оближется царь людоедов:Болванье мясо — их питанье,Вином им служит кровь болванья.Вот в их утробах наш народПристанище и обретет!Все это некогда ГомерПридумал нам, глупцам, в пример:Не лезь, мол, в море, дуралей!Но был Гомером ОдиссейВоспет как образец герояЗа то, что при осаде ТроиСтоль хитроумный дал совет.А после, в море десять летСкитаясь, он из многих бед,Умом своим руководим,Жив выходил и невредим,Но от опасностей себя ведьНе мог он навсегда избавить.Раз, в ураган попав свирепый,Корабль его разбился в щепы,И уцелел лишь ОдиссейВ жестокой передряге сей:До берега доплыл он голый,Поведав случай невеселый.Когда же наконец в свой домКак нищий он пришел потом,То ум не мог помочь ему:Никем он в собственном домуНе узнан был, кроме собаки,И пострадал от сына в драке.Но речь о нас: мы счастья ищем,В глубокий ил зарывшись днищем;Мы слышим бури приближенье,Мы, в луже сидя, ждем крушенья:В лохмотья парус превращен,Сломалась мачта… Крик и стон…Нам нет надежды уцелеть!Как эти волны одолеть?То вверх тебя швырнет под тучи,То в бездну бросит вал могучий.Но крепко сели мы на мель —И нам не сдвинуться отсель!
Мы Одиссею и в подметкиНе станем по уму и сметке:Презрев опасности и страх,В неведомых плывя моряхИ к берегам безвестным чаля,Хлебнул он бедствий и печалей,А потерпев крушенье, наг,На сушу выплыл как-никак —И больше приобрел в скитанье,Чем все былое достоянье!А мы ведь горе-мореходы —Мы терпим поделом невзгоды:Иль мы на рифы сядем, илиЗавязнет киль в глубоком иле,А буря судно, как скорлупку,Мотает, и за шлюпкой шлюпкуСрывает с палубы волна.Смывает и людей она.За борт снесен сам капитан!Свирепствующий ураганКорабль разбитый в море гонит —И дураков немало тонет.
Глупцов погибших не вернуть.Но целью твоих странствий будьЛишь гавань Мудрости. БериКормило в руки и, смотри,Плыви рассчитанным путем —И мудрым мы тебя сочтем.Тот истинно меж нас мудрец,Кто сам своей судьбы творец,Кто цели жизни не изменит,Кто мудрость высшим благом ценит.Умен и тот, кто умным внемлетИ наставленья их приемлет.А кто на тех и тех плюет,Тот угодит в дурацкий флот.К нам опоздает — не беда!Другой корабль плывет сюда:Там он, глупцам-собратьям брат,Спеть «Гаудеамус»{86} будет радСвоим козлиным дуротоном.
А после в море разъяренномРавно погибнуть суждено нам.
О застольном невежестве
{87}Невеж застольных много есть, —Избавь нас, боже, рядом сесть!Им должен я мораль прочесть.
* * *Порок и глупость изучаяИ в эту книгу их включая,Хочу еще кое-какихПредставить вам глупцов других —Из тех, о коих разговорПридерживал я до сих пор.Любой из них — будь дубом-дуб,И невоспитан будь и груб —По простоте и слепотеБезнравствен менее, чем те,Которые со зла вредилиИ на корабль мой угодили.Да, этот люд не то чтоб очень,Чтоб уж безбожно был порочен,А просто — груб и неотесанИ за столом совсем несносен.«Невежедурни» — так зовут их,Мужланов этих пресловутых,Кому поныне пред обедомОбычай руки мыть неведомИ кто спешит к столу, спростаСадясь не на свои места,Так что приходится сказать:«А ну, приятель, пересядьПодальше-ка, туда, в конец!»Тот, разумеется, глупец,Кто тянется к вину и хлебу,Не прошептав молитвы небу,И кто из блюда первый — хватьИ — в рот, и, чавкая, — жевать,Хотя сидит немало тамГоспод значительных и дам,В чьем обществе такой народНе должен вылезать вперед.И тот ведет себя прескверно,Кто дует столь немилосердноНа кашу, будто он губамиРешил тушить пожара пламя.
Неряхи оставляют пятнаНа скатерти; кой-кто обратноНа блюдо общее положитТо, чего сам уплесть не может,И отбивает аппетитЗастольникам, — иных мутит!Бывает и наоборот:Едок-лентяй — покуда в ротДоставит ложку он, зевая,И зев захлопнуть забывая,Все, что держал зевака в ложке,Опять в тарелке, в миске, в плошке.
И привередливые есть:Что ни подай, не станут есть,Сначала не обнюхав снеди,Коробя этим всех соседей.Бывает, что обжора ротЕдой набьет невпроворот —Жует, жует, сопя и тужась,И жвачку изо рта (вот ужас!)Начнет выплевывать, осел,В тарелку, на пол иль на стол!..Увидишь — и с души воротит.Кой-кто еще и не проглотитКуска, а с полным ртом хлебнет —И щеки полоскать начнет,Так надувая их, как будтоОн весь распух в одну минуту.И вдруг вино, что в рот влилось,Фонтаном хлещет через нос —И все боятся, что мужланВ лицо плеснет вам иль в стакан.Рот вытирать не любят, — салаС полпальца на стекле бокала.Пьют, громко чмокая, с особым,Преотвратительным прихлебом.Питье вина бывало как-тоПочти что ритуальным актом.Теперь на ритуал плюют —Пьют торопливо, грубо пьют.Поднимут высоко сосуд,Глоток побольше отсосут,Во здравие друг дружки крякнут,И вновь — чок-чок! — посудой звякнут,И другу честь не воздана,Коль ты не выпил все до дна.Но как мой друг ни будь мне люб,По мне, обычай этот глуп:Что мне в твоем пустом стакане?Я пить люблю без понуканий:Пью для себя и в меру я.А кто без меры пьет — свинья!
Глуп тот, кто разговор застольныйОдин ведет, самодовольный,А все должны — будь ему пусто! —Молчать и слушать златоуста,Что обличает только тех,Кого как раз и нет, на грех.А вот еще закон приличья:За шестиногой серой дичью,Что расплодилась в волосах,Нельзя за трапезой в гостяхОхотиться и то и делоКазнить ее в тарелке белой,Купая ноготь свой в подливе,Чтоб стала вкусом прихотливей,Потом сморкаться, после сморкаНос вытирая о скатерку.
Воспитанными я б не счелИ тех, которые, на столПоставив локти, стол качают,Что неудобством не считают.А то еще, избави боже,На стол положат ноги тоже,Как та злосчастная невеста{88},Что на пол шлепнулась не к месту,Такой издав при этом звук,Что онемели все вокруг.Будь непристойный звук хоть слаб,Отрыжка выручить могла б,Но все узнали звук тот грубый.Какой позор! К тому же зубыВсе выбила дуреха та,И кровь — ручьями изо рта!..
Еще повадка есть другая:Соседу яство предлагая,Стараются подать ему,Что не по вкусу самому:Сомненьями себя не мучай —Захватывай кусок получше!Забавно наблюдать, как блюдоПри этом вертится, покудаПодцепит опытный едокПоаппетитнее кусок.
Чтоб рассказать о всем о том,Что дурно делать за столом,А делать кое-кто привык,Мне двух таких не хватит книг.К примеру: оторвать иногоНельзя от кубка кругового;Тот лезет пальцами в солонку,Что при воспитанности тонкойНе принято. Но я скажу,Что чистые персты ножуПредпочитаю, если онИз грязных ножен извлечен,И час назад или немножкоПораньше обдирал он кошку.Стучать по скорлупе яичнойЧрезмерно громко — неприлично,Как многое, чего, признаться,Не собираюсь тут касаться,Поскольку это только тениНа благородном поведенье.Я лишь о грубости пишуИ заклеймить ее спешу.А правил светскости примернойНе впишешь в целый том, наверно!
Извинение поэта
