Автор неизвестен - Исландские саги. Ирландский эпос
О том, что Гуннлауг и Храфн были скальдами и сочиняли хвалебные песни в честь иноземных правителей, есть свидетельства в ряде древнеисландских памятников, основанных на древней традиции («Перечне скальдов», «Младшей Эдде», «Книге о заселении страны»). Рассказываемое в «Саге о Гуннлауге» о посещении скальдами иноземных правителей — один из важнейших источников сведений о том, как бытовала поэзия скальдов, как исландцы во время своих торговых поездок сбывали также и свою поэтическую продукцию — хвалебные песни, сохраняя при этом свою независимость по отношению к покупателям. Однако спорно, сочинены ли стихи, которые приводятся в саге, теми, кому они в ней приписываются. Раньше считалось, что все стихи в «Саге о Гуннлауге» — подлинны (за исключением разве что тех, которые, согласно саге, произносятся их авторами, явившимися кому-то во сне). В своей работе о «Саге о Гуннлауге» Б. Оульсен поставил под сомнение подлинность большей части стихов в этой саге (Вjörn и М. Ólsеn. Оm Gunnlaugs saga Ormstungu. «Det kgl. danske Vidensk. Selsk. Skrifter», 7 Række, hist. og. filos. Afd., II, 1, 1911. стр. 1-54). Нордаль в предисловии к своему изданию саги («Íslenzk fornrit». III. Reykjavík, 1938, стр. ХХХIX–XLII) допускает, что значительная часть стихов в саге древнее прозы и послужила ее источником, хотя считает возможным, что они все же не были сочинены теми, кому они приписываются в саге. Б. Эйнарссон сомневается в подлинности всех стихов в саге и высказывает предположение, что сохранившаяся «Сага о Гуннлауге» представляет собой переработку более древней письменной саги на ту же тему (Bjarni Einarsson. Skáldasögur. Reykjavík, 1961). Считается, что годы жизни Гуннлауга должны были быть 984-1011. Но в саге есть ряд хронологических неувязок. Сага была написана, вероятно, около 1280 года. Она сохранилась в двух пергаментах (XIV в. и XV в.) и бумажных списках с них. Русский перевод, опубликованный ранее («Исландские саги». Л., 1956, стр. 21–59), проверен по цитированному выше изданию Нордаля.
Об исландце-сказителе
Эта «прядь об исландцах» (см. коммент. к «Об Аудуне с Западных Фьордов», стр. 799) представляет собой фрагмент саги о норвежском короле Харальде Суровом л сохранилась в рукописи конца XIII века, которая называется «Гнилая кожа» (Morkinskinna). To, что рассказывается в пряди «Об исландце-сказителе» (Íslendings "Jjattr sogufroOa), происходило в 1050 — 10G0 годах. Предполагается, что эта прядь была написана в начале XIII века. Она считается одним из важнейших свидетельств о бытовании саг в устной традиции. О Харальде Суровом, его походах за море и Халльдоре, сыне Сноррп, см. коммент. к «О Халльдоре, сыне Снорри». Перевод сделан по изданию: «Íslendinga sogur, Íslendingasagnaútgáfan», XII. Reykjavík, 1953.
О Халльдоре, сыне Снорри
Эта «прядь об исландцах» (см. коммент. к «Об Аудуне с Западных Фьордов», стр. 799) считается жемчужиной древнеисландского повествовательного искусства. Она написана в первой половине XIII века и сохранилась в трех рукописях саги о Харальде Суровом (XIII, XIV и XV вв.). Есть две пряди о Халльдоре, сыне Снорри. Эта прядь называется «более поздней» (Halldórs pattr Snorrasonar inn sídari), потому что в ней рассказывается о более поздних событиях. То, что рассказывается в этой пряди, происходило в 1049–1051 годах.
Халльдор, сын Снорри, родился где-то между 1000 и 1010 годамм. Он был одиннадцатым сыном знаменитого Снорри Годи, о котором рассказывается в ряде «саг об исландцах», в частности, и в «Саге о Ньяле», по всего больше в «Саге о людях с Песчаного Берега». В 1034–1042 годах Халльдор служил в варяжской дружине византийского императора. Предводителем этой дружины был Харальд, сын Сигурда Свиньи, впоследствии норвежский король Харальд (или Гаральд) Суровый (1015–1066, король с 1045 г.). Халльдор был тогда ближайшим товарищем по оружию Харальда. Будучи на службе у византийского императора, Харальд ходил со своей дружиной в многие походы в Средиземное море. Это и есть «походы за море», о которых говорит молодой исландец-сказитель. В рассказах об этих походах (они сохранились в сагах о Харальде Суровом) наряду с историческими фактами есть ряд бродячих сказочных мотивов. Харальд был женат на Елизавете Ярославне, дочери Ярослава Мудрого, при дворе которого он долго жил. Став королем Норвегии, Харальд воевал с Данией, пытаясь подчинить ее. В Дании в это время правил король Свен Эстридссен (1047–1074). Харальд погиб в битве в 1066 году во время своего неудачного похода в Англию.
Перевод сделан по изданию Э.-О. Свейнссона в «Íslenzk fornrít», V. Reykjavík, 1934.
М. И. Стеблин — Каменский
Древнеирландский эпос
Саги героические
Изгнание сыновей Уснеха
Повесть о сыновьях Уснеха — одна из самых популярных в Ирландии, где она сохранилась в народном предании до наших дней. Существует, кроме того, ряд обработок ее в европейской поэзии. Макферсон использовал ее в одной из песен своего Оссиана — «Дартула», причем изменил сюжет почти до неузнаваемости. Наиболее интересно разработали эту тему уже в наша дни англо-ирландские поэты Синг (драма «Deirdre») и Йетс (драма «Detrdre of the Sorrows»).
Эта повесть — один из памятников эпоса любви, созданного кельтами. Она может служить параллелью к сказанию о любви Тристана и Изольды. Кроме совпадения основной темы («любовь сильнее смерти»), оба сказания близки между собой но схеме и содержат ряд общих деталей.
Большая древность саги (точнее — новости, см. прим. на стр. 510) доказывается тем, что в ней еще не упоминается Кухулин, позже включенный в удалении цикл, хотя действие сосредоточивается вокруг его дяди, короля Конхобара. До нас дошло несколько версий данной саги, как письменных, так и устных. Мы избрали для перевода наиболее древний вариант, самый лаконичный и неприкрашенный, но от этого лишь еще более выразительный в своем первобытном трагизме; в нем сочетаются черты грубости нравов с глубоким лиризмом. В письменной форме эта версия была зафиксирована около X века.
Недуг уладов
По своему характеру сага эта, лишенная собственно героического элемента, могла бы быть включена в раздел саг фантастических. Однако им решили держаться ирландской традиции, включающей ее в уладский цикл по месту се действия и по связи ее со сказаниями о Кухулине.
Тема ее — любовь неземной женщины к смертному, которая может длиться лишь до тех пор, пока он хранит тайну этой любви.
Один из вариантов ее — англо-нормандская поэма Марли Французской (около 1165 г.) о Ланвале, через посредство английской переделки се (середины XIV в.) послужившая источником драмы О. Стукена «Рыцарь Ланваль) (была поставлена в 1923 г. в Петрограде в бывшем Михайловском театре). Ту же тему можно обнаружить в сильно измененном виде и с обменом ролей между героем и героиней в сказании о Лоэнгрине.
Данная сага, в соответствии с обычным приемом ирландских сказаний, имеет своей задачей объяснить происхождение имени Эмайн-Махи, столицы уладов. О глубокой ее древности свидетельствует еще в большей мере, чем отсутствие в ней Кухулина. Второй мотив ее — постигающий уладов странный недуг, который, несомненно, является отражением какого-то древнего магического обряда.
Древнейшая версия саги записана в XII веке. Так как она содержит ряд искажений, мы выбрали для перевода другую версию, более позднюю по времени записи (XIV–XV вв.).
Повесть о кабане Мак-Дато
Глубокая древность этой саги доказывается тем, что в ней, как и в обеих предыдущих, еще не фигурирует Кухулин. Вместо него роль первого героя уладов играет другой племянник Конхобара, Конал Победоносный. Тема саги — древний обычай, общий для всех кельтских племен и являющийся одним проявлений местничества. Так, еще в I веке до н. э., по свидетельству Посидонии, галлы на пирах затевали нередко побоища из-за того, кому предоставить право на лучшую долю яств.
Сага дает общую картину нравов и политических отношений в архаической Ирландии. Она содержит любопытный «смотр» героев, и происшествия ее затрагивают наибольшую часть территории Ирландии.
Рождение Кухулина
Группа сказаний о Кухулине открывается сагой о его рождении. Повесть эта возникла в весьма древнюю эпоху, о чем свидетельствует первобытность изображаемых в ней нравов. К сожалению, все дошедшие до нас версии ее содержат позднейшие искажения. Именно в них можно обнаружить искусственное слияние по меньшей мере трех первоначально различных представлений: 1) отец Кухулина — бог Луг, вошедший в Дехтире в виде насекомого с глотком воды (довольно распространенный мотни в сказаниях о «чудесных зачатиях»); 2) некий бог, Луг или другой, похитил Дехтире, а затем со своими помощниками, приняв облик птиц, заманил Конхобара в свой призрачный дом к моменту рождения ребенка, чтобы передать его земным родичам на воспитание; рожающая женщина — Дехтире, а младенец и есть сам Кухулин; 3) Кухулин — сын Дехтире от земного мужа, улада Суалтама, между тем как Луг — лишь его «духовный отец» и покровитель (это, конечно, позднейшая рационализация). Наконец, имеются следы и четвертой версии, вероятно, древнейшей, согласно которой Кухулин, подобно многим легендарным героям, — плод кровосмешения: он сын Дехтире от ее брата (по одному варианту — отца Конхобара).
