Автор неизвестен - Исландские саги. Ирландский эпос
В этой клети дракон рос и стал таким огромным и сильным, что сделалось ему тесно в отведенном ему месте, и он мог легко разрушить свою деревянную ограду.
Поэтому в Дун-Эохарвуйге решили обнести его более высокой и крепкой стеной.
И за этой стеной он рос в течение года, и выросло у него сто голов, а в каждой голове зияла страшная, алчная, стозубая пасть, которою он мог пожрать воина в полном вооружении.
Как раз в это самое время и в эту пору года король Куарруйде Луахра прибыл в Дун-Эохарвуйг, чтобы проведать своего приемного сына и воспитанника Киана, сына Ойлила Оллуйма.
И когда король Куарруйде Луахра услышал рассказ об этом страшном драконе, он поднялся на стену той крепости, которой был обнесеи дракон, чтобы посмотреть на него и своими собственными глазами увидеть небывалое чудо.
Когда дракон увидел короля Куарруйде Луахра, он в ярости кинулся на него и впился в него своими острыми ядовитыми зубами и обвил его ноги своим страшным извивающимся туловищем, так что король не смог устоять и был проглочеи одной из ста отвратительных его пастей.
Когда все воины, женщины и дети увидели это страшное зрелище, они с воплями и криками покинули в страхе и ужасе несказанном то место, где у них на глазах был проглочеи славный и бесстрашный король. И поселились в их сердцах тоска и невыразимое горе.
И после того, как они навсегда ушли оттуда, цветущая и плодородная долина Дун-Эохарвуйг превратилась в безжизненную и вымершую пустыню.
Когда Ойлил Оллуйм услыхал эту скорбную весть, он сказал, что дракон должеи быть умерщвлен, ибо он может принести еще большие бедствия и несчастья их людям. И Садв, дочь Конна Ста Битв, тоже согласилась с тем, что страшный дракон должеи быть убит.
Тогда самые отважные воины возвратились в Дун-Эохарвуйг, который был всеми оставлеи и покинут, и зажгли длинные языки ярко-красного пламени вокруг крепости, в которую был заключеи страшный дракон.
Когда дракон почувствовал жар огня и когда раскаленные желтые языки лизнули его холодное черное тело и несокрушимая крепость рухнула, дракон стремительно взвился в воздух и понесся на запад.
Там он опустился в темной пещере Фарна, в Корне-Уй-Дуйвне.
Дракон поселился в этой мрачной и глубокой пещере и окружил ее запретным кругом, так что ни Финн, сын Кумала, ни мы, ирландские феннип, не дерзали переступить его, и мы не смели охотиться или ловить там рыбу, пока был жив страшный дракон.
И вот голову этого дракона хочет получить от тебя Финн, сын Кумала, как выкуи за своего отца, о Конан», — сказал Ойсин.
«А все же я скорее найду свою смерть, добывая этот выкуп, чем с позором возвращусь туда, где я вырос», — ответил Конан.
Затем он простился с Ойсином и другими славными вождями и пошел своей дорогой к той мрачной пещере, где скрывался стоглавый дракон.
Когда Конаи достиг этого места, он взял в руки тяжелое волшебное копье Га-Дарг (а надо вам сказать, что именно я дал это копье Конану, ибо я почувствовал расположение к этому юноше, а я знал, что никакое другое оружие в мире, кроме заговоренного копья Га-Дарг, не сможет убить дракона).
Конаи метко нацелил конье и пронзил им самое сердце дракона.
И был тот удар таким верным, а копье обладало такой чудесной силой, что дракон пал бездыханным в той пещере.
Тогда Конаи срубил одну из его ста голов и принес ее Финну как выкуп.
Когда Финн, сын Кумала, увидал мерзкую голову убитого дракона, он сказал, что ему мало этого выкуна и он хочет получить от Конана еще один выкуи за смерть своего отца.
А как раз в эту пору и в это время года через те места, где находились мы, ирландские феннии, пробежал большой и красивый олень. И мы все погнались за ним.
Когда Конаи увидел, что все ирландские феннии бросились в погоню за оленем, он и Финн, сын Кумала, тоже устремились в погоню.
И мы ничего не знали о них до тех пор, пока они не догнали нас на закате солнца.
Тут мы увидели, что Конаи тащит на себе заднюю часть туши убитого оленя, а Финн, сын Кумала, едва поспевает за ним.
И с тех пор Финн никогда больше не требовал выкуна за своего отца от Конана.
Клянусь моей рукой, о потомки Морне, — сказал Диармайд, — никто не знает, уговорами или силою принудил Конаи Финна отказаться от требования еще нового выкуна за своего отца. И никто не знает также, как удалось ему добиться мира от коварного Финна. Но думается мне, — продолжал Диар-майд, — что все это было более справедливо со стороны Конана, чем теперь со стороны Финна требовать от вас непосильного выкуна за своего отца. Хотя он должеи был удовлетвориться тем, что убил ваших отцов, когда вы были еще в чреве ваших матерей, и не посылать вас добывать запретные плоды дерева жизни Дуврос или же мою голову, так как он знает, что требует от вас голову отважного и искусного воина. И если бы даже вам и удалось исполнить, хоть одно из этих требований, это не принесло бы вам мира с Финном и не вернуло бы вам места ваших отцов.
— А что это за плоды, которых требует Финн, сын Кумала, и которых не могут добыть для него? — спросгтла Грайне.
— Это не простые плоды, — сказал Диармайд. — Воины племени Туата Де Дананн, возвращаясь с состязания и проходя через место Уй-Фиахрах, случайно обронили один плод, из косточки которого выросло дерево жизни Дуврос. И все плоды, что созревают на этом дереве, имеют чудесные свойства. Они столь целебны, что стоит кому-нибудь съесть три созревших плода, и никакие болезни и недуги не страшны ему, а вкусивший их испытывает возбуждение, какое бывает от вина, и удовлетворение, как от старого, крепкого меда. И если человеку, отведавшему этих плодов, сто лет, его годы улетят от него, и он превратится в двадцатилетнего юношу. Но охраняет это чудесное дерево широкоплечий, длинноносый, красноглазый и темнокожий великаи Скарваи Лохланнах, сын коварного Кама, сына Нави. И не горит он в огне, не тонет в воде и никакое оружие его не берет — так сильны его чары. Есть у него лишь один глаз посреди черного лба, и толстый железный круг опоясывает его гигантское туловище. Ему предназначено жить до тех пор, покл не ударят его трижды железной дубинкой, которую он хранит у себя и бережет как зеницу ока. Этот страшный великаи ночью спит на верхушке дерева жизни Дуврос, а днем спускается на землю, чтобы охранять его.
— Но когда я покинул Финна, сына Кумала, и стал его врагом, — продолжал Диармайд, — я пришел к великану Скарвану Лохланнаху, сыну Кама, и договорился с ним. Он разрешил мне охотиться и ловить рыбу в его запретном круге. Но я дал ему слово воина, что никогда по трону заговоренных плодов дерева жизни Дуврос.
— А теперь, о потомки Морне, — обратился к ним Диармайд, — выбирайте: либо вы будете сражаться со мной, чтобы получить мою голову, либо пойдете к великану Скарвану Лохланнаху, чтобы добыть для Финна, сына Кумала, чудодейственные плоды.
— Клянусь тем званием, которое по рождению принадлежит мне в моем племени и которое я должеи получить среди ирландских фенниев, что сначала я буду драться с тобой, о Диармайд, — сказал первый из потомков Морне.
И второй сказал то же самое.
И тогда эти славные воины — два потомка Морне и Диармайд — отбросили прочь свое оружие, и сблизили свои могучие тела, и обвили друг друга своими сильными руками, и каждый сжал другого в смертельном объятии.
И исход поединка должно было решить не железное оружие, а мощь рук.
Но Диармайд одолел двух юношей там, где они сражались, и, скрутив их, наложил на них тяжкие путы.
— Ты хорошо бился, Диармайд, — сказала Грайне, — но клянусь тебе, что если потомки Морне не отправятся к великану, чтобы добыть эти чудесные плоды, и не принесут их мне, я никогда не лягу в твою постель, о Диармайд, хотя женщиие и не пристало поступать так с возлюбленным; но я умру, если не отведаю их.
— Не заставляй меня, о Грайне, нарушать мир с великаном Скарваном Лохланнахом, — сказал Диармайд, — ибо ты знаешь, что он не позволит мне взять эти плоды добром.
— Сними с нас эти путы, — сказали потомки Морне, — и мы пойдем с тобой и, если понадобится, отдадим за тебя наши жизни.
— Нет, — отвечал Диармайд, — вы не пойдете со мною. Ибо стоит вам взглянуть на страшного великана, и ваша жизнь тотчас покинет ваши тела, и вы превратитесь в бездыханные трупы.
— Тогда дай нам отсрочку, — сказали ему потомки Морне- и позволь нам пойти с тобой, чтобы могли мы увидеть твой бой с великаном Скарваном Лохланнахом до того, как ты срубишь нам головы.
И Диармайд сделал так, как они просили.
Затем Диармайд направился к страшному великану Скарвану Лохланнаху.
Случилось так, что как раз перед его приходом Скарван Лохланнах заснул крепким сном под деревом.
Диармайд толкнул его ногой, и Скарван Лохланнах, пробудившись, поднял голову, посмотрел на Диармайда и спросил его:
