Жан Фруассар - Хроники
Так, эти сеньоры, рыцари и оруженосцы, которые были пленены при Монтобане, были освобождены от выкупа - ведь они не хотели проявлять неповиновение приказам папы. Для одних это обернулось счастливо, но совершенно напротив - для солдат, которые ждали денег. И действительно, они в них нуждались и намеревались при их поступлении хорошо себя оснастить, как это и должны делать солдаты, когда у них есть достаток. Но они не получили ничего. Этот приказ папы был столь вреден для них, что они часто жаловались на него сэру Джону Чандосу, который, будучи коннетаблем Аквитании, надзирал над подобными делами, по обязанности своей должности. Но он отворотил их, насколько мог, поскольку хорошо знал о том, что они отлучены папой, и что все их мысли и действия обращены на грабеж. Не верится, когда-нибудь позже они хоть что-то получили из этого долга.
Глава 235.
В то время, пока принц Уэльский готовился к походу в Кастилию, к нему приезжает король Майорки искать у него убежища от короля Арагонского. Принц вызывает недовольство сеньора д`Альбре.
Теперь мы вернемся к принцу Уэльскому, и покажем, с каким упорством он продолжал готовиться к этому походу. Как я уже говорил, он переманил на свою сторону все вольные роты, которые насчитывали около 12 тысяч комбатантов. Ему дорого стоило, как удержать, так и прокормить их, что он делал за свой собственный счет, от конца августа и до тех пор, пока они не покинули его владений в феврале. Вдобавок к этому, принц принимал под свое покровительство всех воинов со всех сторон, откуда только мог их заполучить.
Из французского королевства никто не пришел, так как благодаря союзу, существовавшему между их сюзереном и королем Энрике, тот всех людей из этого королевства имел на службе у себя, и у него было также несколько вольных рот из Бретани, которые были людьми Бертрана дю Геклена. Их командирами были мессир Бертран де Буде (de Budes), мессир Ален де Сен-Поль, мессир Гийом де Брюэ (Brueix) и мессир Ален де Куветт (de Couvette). Если бы принц на это пошел, то мог бы нанимать иностранных воинов, таких как фламандцев, немцев и брабантцев, но он многих отослал прочь, предпочитая более зависеть от своих собственных подданных и вассалов, чем от посторонних. Поэтому к нему пришло огромное подкрепление из Англии, так как, когда его отец король нашел, что эта экспедиция близка к осуществлению, то дал разрешение своему сыну, герцогу Ланкастеру, отправиться к принцу Уэльскому с большим отрядом воинов, а именно с 4 сотнями латников и 4 тысячами лучников. Как только принц узнал о том, что к нему едет брат, он сильно обрадовался и отдал соответствующие распоряжения.
В это время к принцу приехал с визитом сеньор Хайме, король Майорки. Хотя он и носил такой титул, но ничем не владел, так как его королевство силой удерживал король Арагона и предал смерти его отца в тюрьме в арагонском городе Барселона. По этой причине этот король Хайме, чтобы отомстить за смерть отца и вернуть свое наследство, оставил неаполитанское королевство, чья королева была в то время его женой 31.
Принц Уэльский принял короля Майорки очень любезно и великолепно его угощал. После того, как он узнал о причинах его приезда, и о том, почему король Арагона поступил с ним так плохо, удерживая его наследство и уничтожив его отца, принц ответил: «Сир король, я вам непременно обещаю, что при нашем возвращении из Испании, мы возьмем на себя задачу восстановить вас на троне Майорки, либо по договору, либо силой оружия». Эти обещания были очень приятны королю. Он остался в Бордо с принцем, вместе с другими ожидая его отправления в Испанию. Из своего уважения к нему принц экипировал его самым великолепным образом, как только смог, ведь он был странником, и пришел издалека, и его денежные средства были скудны.
Ежедневно принцу приносились великие жалобы на плохое поведение вольных рот, которые совершали все возможные злодеяния над жителями тех местностей, где были расквартированы. Они заставили принца поспешить с походом, на что он охотно бы согласился, если бы ему не посоветовали дать пройти Рождеству, чтобы оставить позади зиму. Принц прислушался к этому совету, главным образом потому, что его мадам принцесса, носившая ребенка, находилась в меланхолии и печали при мысли об его отсутствии. Он хотел подождать пока она не разродится, также как она сама хотела его задержать.
В течение этого времени, он собрал огромное количество всевозможных припасов, и хорошо, что он так поступил, поскольку он готовился вступить в страну, в которой едва ли нашел бы их в достатке. Пока он оставался в Бордо, принц и его совет имели много совместных обсуждений. Мне кажется, что сеньор д`Альбре и его тысяча копий были отозваны, и что принц, по совету своего совета, написал ему примерно такими словами: «Монсеньор д`Альбре, несмотря на то, что из нашей большой щедрости, мы наняли вас, вместе с 1000 копий, к нам на службу в походе, который, по милости Божьей, мы намерены вскоре предпринять и быстро закончить, но должным образом рассмотрев это дело и стоимость и издержки, которые мы несем, также и на тех, кто поступил к нам на службу в качестве вольных рот, чье число столь велико, что мы не желаем оставлять их позади, из опасения за ту угрозу, которая может от этого приключиться, мы решили, что некоторые наши вассалы останутся, чтобы охранять землю. По этой причине, нашим советом было определено, что вы будете нести службу в этом походе только с 200 копий, о чем вам и написано. Вы можете выбрать их из оставшихся, а остальных вы оставите для их обычных занятий. Да хранит вас Бог! - Дано в Бордо, 8 декабря».
Эти письма были запечатаны большой печатью принца Уэльского и посланы к сеньору д`Альбре, который находился в своем графстве, деловито занимаясь своими приготовлениями, поскольку ему ежедневно сообщали, что принц вот-вот выступит.
Когда он получил эти письма от принца, то не спеша их распечатал и прочел дважды, чтобы лучше понять их, так как видел, что их содержание очень для него удивительно. Сильно разозлившись, он воскликнул: «Как же так? Мой сеньор принц Уэльский смеется надо мной, раз приказал мне распустить 800 рыцарей и оруженосцев, которых, по я его приказу держу у себя, и отрываю от других способов добычи выгоды и чести». В ярости он позвал секретаря и сказал ему - «пиши», и секретарь написал следующее под его диктовку: «Мой дорогой сеньор, я несказанно изумлен содержанием писем, что вы мне послали, и я не могу ни понять, ни представить, какой ответ на них дать. Ваши приказы нанесут мне величайший ущерб, и навлекут на меня много упреков, ведь все воины, которых я держу по вашему приказу, готовы отправиться к вам на службу, и я не давал им добывать себе честь и средства к существованию где-нибудь еще. Некоторые из этих рыцарей собирались отправиться за море, в Иерусалим, Константинополь или в Пруссию, чтобы искать счастья там. Поэтому, они будут весьма недовольны, если я их оставлю тут. Я равным образом не могу себе представить, по какой причине я заслужил такое обращение. Мой дорогой сеньор, имейте великодушие понять, что я не могу быть отделен от них. Я буду самым плохим и ничтожным человеком для них, если кто-нибудь из них будет уволен со службы, я убежден, что тогда они все пойдут своей дорогой. Да хранит Вас Бог! Дано ... и т.д.»
Когда принц Уэльский получил этот ответ, то отнесся к нему очень самонадеянно, также отнеслись и некоторые рыцари из Англии, которые там присутствовали, и члены его совета. Принц встряхнул головой и сказал по-английски (так мне передавали, самого меня в Бордо в это время не было): «Этот сеньор д`Альбре действительно великий человек в моей стране, раз он так хочет выказать неповиновение приказам моего совета. Но ей-богу, не будет так, как думает он. Пусть он остается здесь, если хочет - мы осуществим наш поход и без его тысячи копий». Некоторые английские рыцари добавили: «Милорд, вы едва знаете помыслы этих гасконцев, и не ведаете насколько они тщеславны. Они едва любят нас, не более чем некоторое время тому назад. Вы помните, как высокомерно они себя вели по отношению к вам, когда король Франции Иоанн был первый раз привезен в Бордо? Тогда они публично заявляли, что только благодаря им одним, вы добились успеха при Пуатье, и сделали короля Франции своим пленником. Было очевидно, что они намерены пойти дальше - ведь вы более 4 месяцев вели с ними переговоры, прежде чем они согласились, чтобы король Иоанн был доставлен в Англию, и вашим первым делом было удовлетворять их требования, чтобы сохранить их верность». Услышав это, принц промолчал, но не задумался над тем, что только что было сказано.
Это был первый повод для ненависти между принцем Уэльским и сеньором д`Альбре. Сеньор д`Альбре в это время находился в большой опасности, ведь принц был человеком очень властным и жестоким в гневе, он хотел, по праву или нет, чтобы каждый сеньор который находился под его началом, был бы зависим от него. Но граф Арманьяк, дядя сеньора д`Альбре, прослышав об этой ссоре между принцем и его племянником, приехал в Бордо с визитом к принцу. Сэр Джон Чандос и сэр Уильям Фельтон (по чьим советам только и поступал) устроили это дело так хорошо, что принц успокоился и не сказал ничего больше. Однако, сеньор д`Альбре получил приказы присоединиться к нему только с 200 копий, что было бесчестно как по отношению к нему, так и по отношению к его вассалам. Позже они уже никогда не были столь преданы принцу, как прежде. Тем не менее, они были вынуждены сносить свою досаду как можно лучше, ведь они не могли отомстить за это.
