Мир Данте. Том второй (малые произведения) - Алигьери Данте
К руке склонилась с видом чахлой розы
20 Та, что любовь корит
За тысячи обид,
И обнаженная рука — колонна
Страданья, по которой льются слезы,
Другою — лик сокрыт,
25 Что слез дождем омыт.
Боса, но сколько гордости врожденной!
И сквозь худой покров Амор смущенно
Увидел то, о чем не говорят,
И, жалостью объят,
30 Спросил с участьем, кто она такая.
«Почти во всем чужая, —
Она Амору молвила в унынье. —
На родственную чуткость уповая,
Сюда пришли мы ныне,
35 Ведь мне сестрою — матушка твоя.
Я Справедливость. Справедливость я».
Печалью красноречия живого
Бесхитростный рассказ
Внимавшего потряс,
40 И он спросил о тех, что были с нею.
У бедной слезы покатились снова
Из воспаленных глаз.
«Ты хочешь лишний раз
Увидеть, что сдержаться не умею? —
45 И скорбно продолжала эпопею: —
Тебе известно, что сначала Нил
Ключом прозрачным был,[1185]
И там, где зелень уступила зною,
Над девственной волною
50 Я родила ту, что со мною рядом
Пшеничной утирается косою.
И дочь припала взглядом
К воде и — красоте своей в ответ —
Ту, что поодаль, родила на свет».
55 Амор дослушал не теряя нити,
Рассказом потрясен,
И вот сквозь слезы он
Любезно дам приветствовал впервые,
И стрел своих коснулся: «Посмотрите,
60 Бездействием урон
Оружью нанесен,
Сверкавшему во времена былые.
Умеренность, и Щедрость, и другие
Родные наши нищими бредут,[1186] —
65 Как не заплакать тут?
Пусть правды от себя никто не прячет,
И если смертный плачет,
Так повернулись для него светила.
А нам дано бессмертие, и, значит,
70 Как жизнь бы нас ни била,
Мы выстоим, и вновь родится тот,
Кто этим стрелам блеск былой вернет».[1187]
И я, внимая слову утешенья,
Хоть не ко мне оно,
75 А к трем обращено
Изгнанницам, горжусь моим изгнаньем.
Пусть белыми по воле Провиденья
Цветам не суждено
Пребыть,[1188] но все равно,
80 Кто пал с достойными, того признаньем
Не обойдут. И если б расстояньем
Я не был от красавицы моей
Отторгнут[1189] и о ней
Не тосковал, душе бы легче было.
85 Но огненная сила
Сломила плоть — недаром Смерть на страже
Была, недаром к сердцу подступила.
Будь я виновен даже,
Недолго прожила моя вина,
90 Раскаяньем давно погребена.
Да не притронется ничья рука,
Моя канцона,[1190] к твоему наряду:
Пускай доступным взгляду
Любуются и в сладостную суть
95 Не тщатся заглянуть.
Но если на пути твоем случится
Друг добродетели, любезна будь
И, прежде чем открыться,
Вся просветлей, — цветка цветущий вид
100 Желанье в пылком сердце породит.
Канцона, птицей белой мчись на лов,[1191]
Канцона, черными лети борзыми,
Что путь под отчий кров
Отрезали, лишив меня покоя.
105 Ни от кого скрывать не вздумай, кто я;
Разумные уметь прощать должны:
Прощенье — наилучший лавр войны.[1192]
63 (LXXXIII)[1193]
Когда меня Амор обрек печали,
Придав опале,
Едва ли был я в этом виноват:
Нет, — жалостью объят,
5 Моленьям сердца страстным
Он моего внимать не мог, и вот,
Забытый им, пою, как в грех мы впали,
Не устояли,
И стали все дурное невпопад
10 Обозначать подряд
Мы именем прекрасным.
О грациозность! В ком она живет,
Заслуживает тот
Порфиры: свойство это
15 Есть верная примета
Того, что добродетель в нем царит,
И защищать ее, любви лишенный,
Решил я, убежденный —
Ко мне владыка возблаговолит.
20 Одни спустить готовы все именье:
Причина рвенья —
Стремленье, умерев, найти приют
Там, где лишь добрых чтут,
Которых невозможно
25 Из мудрой памяти людей изгнать.
Но показную щедрость ждет забвенье,
Ведь береженье —
Уменье мудрых; им же воздадут
За их превратный суд
30 И суд людей, что ложно
Их, мотов, щедрыми хотят считать.
В распутстве пребывать —
Ужели этим кто-нибудь прославится?
Или стремленьем нравиться
35 Глупцу, пуская пыль в глаза ему?
Судить по платью мудрый муж не будет,
Ведь он о людях судит
По благородству сердца и уму.[1194]
Другим — при их желанье отличиться —
40 Иное мнится:
Добиться славы остряка не грех
У тех, кто, слыша смех,
Догадки втуне строит,
Над чем смеются, — слеп умом не зря.
45 И речь замысловато их струится,
И взор искрится,
И лица радостны — у них успех.
И влюблены не в тех,
В кого влюбиться стоит,
50 Они, фривольно каждый раз остря
И жаждой не горя
Служить, как рыцарю пристало, даме,
Но алчными ворами
Утехи грубые стремясь урвать;
55 Не то чтоб дам померкло благородство,
Нет, это все от скотства:
Мужланов[1195] только со скотом равнять.
Влиянье горних сфер[1196] на нас, бесспорно,
Неблаготворно:
60 Упорно грациозность от людей
Таит, но, предан ей,
Я, даму всей душою
Чтя грациозную, не отступлюсь.
Молчать о грациозности позорно,
65 Да и зазорно
Покорно в стан идти ее врагов,
И с помощью стихов
Я истину открою
О ней, не зная — многого ль добьюсь.
70 Я Богом поклянусь
Любви могущественным, утверждая,
Что, дел не совершая
Благих, добиться славы мудрено.
