Сборник - Памятники Византийской литературы IX-XV веков

Была прочитана небольшая книжечка — рассказы Конона. Он посвящает этот небольшой труд царю Архелаю Филопатору [27].

В книге содержится 50 рассказов, извлеченных из множества древних сочинений. Первый рассказ повествует о Мидасе и о Бригах.

Мидас нашел клад и сразу стал неслыханно богатым, — тогда он сделался учеником Орфея на горе Пиерии и стал у Бригов управлять различными ремеслами. В царствование Мидаса возле горы Бремия, где обитал многочисленный народ Бригов, заметили также и Силена — тогда это существо, лишенное образа человеческого, доставили к царю. А у Мидаса все превращалось в золото, — даже то, что служило ему пищей. Поэтому он убедил своих подданных уйти из Европы и перейти Геллеспонт; и поселился выше Мисии, немного изменив имя племени, и назвал он их вместо бригов фриги (фригийцы). У Мидаса было много таких людей, которые доносили ему обо всем, что говорилось и делалось среди его подданных; таким способом до самой старости охранял он свое государство от мятежей, и шла молва, что у него длинные уши; немногим же позже молва превратила его уши в ослиные; и от этой изначальной шутки пошло поверье, будто это было и на самом деле.

Дочь Кротопа, Псамата, родила ребенка от Аполлона и после родов, так как она боялась отца, отдала его. Назвала она ребенка Лином. Принял его пастух и воспитал как своего сына. Но случилось так, что собаки пастуха растерзали ребенка. И мать в отчаянии приходит с повинной к своему отцу, а отец осуждает ее на смерть, полагая, что она предавалась блуду и оклеветала Аполлона. Но Аполлона разгневала казнь возлюбленной, и он в наказание наслал на аргосцев чуму. Когда же они вопросили оракул, как им от этого избавиться, он ответил, что надо умилостивить Псамату и Лина. Тогда аргосцы, кроме прочих почестей, стали посылать женщин и девушек оплакивать Лина. А плакальщицы, чередуя мольбы и трены, оплакивали еще и свою судьбу. И плач по Лину был так прекрасен, что с тех пор у всех поэтов поется о Лине в каждой скорбной песне. И месяц назван Арнием [29], потому что Лин был вскормлен вместе с ягнятами. С тех пор приносят жертвы, когда справляют праздник Арниды. В этот день убивают всех собак, сколько их ни найдут. Однако бедствия прекратились лишь тогда, когда Кротоп, по приказанию оракула, покинул Аргос и поселился в основанном им на земле Мегариды городе, который он назвал Триподиск.

От Александра–Париса и Эноны, на которой он женился до похищения Елены, родился сын Корит, красотой превзошедший отца. Мать отослала ребенка к Елене, чтобы вызвать зависть у Александра и уязвить Елену. Корит стал для Елены своим человеком; Александр же вошел однажды в спальню и увидел, что Корит сидит возле Елены — тотчас же Александр воспылал подозрением и убил Корита. А Энона от обиды, нанесенной ей, и из–за смерти сына много наколдовала и наворожила Александру, — ведь у нее был дар прорицания и она знала волшебные травы. И вот Александр однажды был ранен ахейцами, но помощи не получил. Нуждаясь в помощи, пошел он домой. А через некоторое время в битве с ахейцами за Трою Александра ранил Филоктет; в повозке Александра доставили к горе Иде. Он послал глашатая и через него призвал Энону. Но Энона обошлась с глашатаем грубо и с бранью приказала Александру вернуться к Елене. И Александр в пути умер от раны. Энона же, еще ничего не зная о его кончине, глубоко раскаялась. Она приготовила отвар из целебных трав и побежала, чтобы не допустить гибели Александра. Когда же Энона узнала от вестника, что Александр скончался и что убила его она, она швырнула камнем в голову говорившего, а тело Александра обняла и, безумолчно проклиная их общую злую судьбу, повесилась на собственном поясе.

После кончины Александра–Париса Гелен и Деифоб, сыновья Приама, стали спорить, кому жениться на Елене. По своей силе и по уважению со стороны людей знатных победил Деифоб, который был моложе Гелена. А Гелен, не вынесши оскорбления, удалился на гору Ида и предался покою. По совету Калханта осаждающие Трою греки устроили Гелену засаду; и под воздействием угроз, а еще из–за подкупа, а больше всего из злобы на троянцев открыл Гелен грекам, что Илион суждено им взять при помощи деревянного коня и полностью это свершится тогда, когда греки захватят упавший с неба палладий Афины, — самый маленький из существующих.

И вот, чтобы украсть палладий, были высланы Одиссей с Диомедом. Диомед встал на плечи Одиссея и взобрался на стену; и хотя Одиссей протянул к нему руки, Диомед не помог ему, а пошел один за палладием и вернулся с ним к Одиссею. И когда они шли по равнине, Одиссей спросил у Диомеда о подробностях похищения, но Диомед, зная хитрость этого человека, не сказал, какой именно палладий научил его взять Гелен, а сказал о другом палладии.

Когда же, с помощью некоего божества, Одиссей узнал палладий, он отстал от Диомеда и извлек меч, чтобы убить своего спутника и самому принести ахейцам палладий. Но как. только Одиссей собрался нанести Диомеду удар, тот увидел отблеск меча, — ведь было полнолуние. Тогда Диомед тоже извлек меч, и Одиссей удержался, но, браня Диомеда, который не хотел идти дальше, за трусость, Одиссей погнал его, ударяя тыльной стороной меча по спине.

С тех пор существует поговорка: «Принуждение Диомеда», — обо всем, что совершается вопреки желанию.

Кратеры Этны извергнули однажды настоящие реки огня и пламени. И катанцам (в Сицилии был греческий город Катана) казалось, что для города наступает полный конец, и убегая как можно быстрее из города, одни из них уносили золото, другие — серебро, а иные все, что пожелали взять из припасов на время бегства. Но Анапий с Амфином вместо всех вещей взяли на плечи престарелых родителей и так убежали [32].

Других людей настигало губительное пламя, их же огонь окружил так, что они как бы находились на острове посреди горящего моря. Поэтому сицилийцы назвали это место благостным и воздвигли там статуи этих людей — память о делах божеских и человеческих.

Глава 48. Ромул и Рем

То, что рассказано в этой главе о Ромуле и Реме, кое в чем отличается от других преданий. Говорится в ней, как Амолий, составив заговор против брата Неметора, убил его, а дочь его Илию, чтобы она ни рожала, ни замуж не выходила, отвел в храм Гестии.

С Илией сошелся Apec, а потом покинул ее, открывшись ей и сказав, что она родит от него двух сыновей и что ей надо мужаться. Но когда она рожала, Амолий бросил ее в тюрьму и поручил кому–то из верных ему пастухов уничтожить новорожденного. Но пастух не позволил своим рукам совершить преступление, а взял младенцев и поместил их в ящик, и пустил его в Тибр по течению. Проплыв большое расстояние, по слухам, ящик зацепился за корни дикой смоковницы, в местности песчаной и теплой. На детей набрела недавно родившая волчица, встала подле них, когда они плакали и тянули руки, и подставила им сосцы. Это увидел один из пастухов, Фестул, и почел за божественное знамение, и стал воспитывать детей как родных. Через некоторое время повстречал он того пастуха, который их выбросил, и, все узнав о них, он рассказал им — а они стали уже юношами, — что они происходят из царского рода, и что они сыновья Ареса, и что претерпели их мать и дед.

А юноши — они ведь были прекрасны наружностью, несравненны по силе, благородны в порывах — сейчас же взялись за мечи и потихоньку подошли к Альбе. Напав на Амолия (который не ожидал измены и не держал при себе стражу), они в отмщение убили его мечами, а мать освободили из темницы. Народ был на их стороне, и они стали царями Альбы и ее окрестностей.

Так как к ним стало переселяться множество народа, они покинули Альбу и основали город, который назвали Рим и который до сих пор повелевает народами.

Арефа Кесарийский

(около 860 — около 932 г.)

Один из самых образованных людей своего времени, великолепный знаток и ревностный собиратель произведений античности, Арефа был учеником Фотия. Конкретные факты его биографии немногочисленны: он происходил из города Патры, получил в Константинополе лучшее по тем временам образование, участвовал в длительной борьбе патриархов Евфимия и Николая (причем сначала был сторонником второго), и, наконец, сам стал учителем известного историка–хрониста Никиты Пафлагонского. Долгое время Арефа был епископом Кесарии.

Литературное наследие его огромно, и значительная часть его произведений по сей день содержится лишь в рукописях. Среди этой неопубликованной части наследия Арефы важное место занимает рукопись, хранящаяся ныне в Москве, в библиотеке Исторического музея.