Алигьери Данте - Божественная комедия
ПЕСНЬ ТРИНАДЦАТАЯ Комментарии
1 Еще кентавр не пересек потока,Как мы вступили в одичалый лес,Где ни тропы не находило око.
4 Там бурых листьев сумрачен навес,Там вьется в узел каждый сук ползущий,Там нет плодов, и яд в шипах древес.
7 Такой унылой и дремучей пущиОт Чечины и до Корнето нет,Приют зверью пустынному дающей.
10 Там гнезда гарпий, их поганый след,Тех, что троян, закинутых кочевьем,Прогнали со Строфад предвестьем бед.
13 С широкими крылами, с ликом девьим,Когтистые, с пернатым животом,Они тоскливо кличут по деревьям.
16 "Пред тем, как дальше мы с тобой пойдем, -Так начал мой учитель, наставляя, -Знай, что сейчас мы в поясе втором,
19 А там, за ним, пустыня огневая.Здесь ты увидишь то, – добавил он, -Чему бы не поверил, мне внимая".
22 Я отовсюду слышал громкий стон,Но никого окрест не появлялось;И я остановился, изумлен.
25 Учителю, мне кажется, казалось,Что мне казалось, будто это крикТолпы какой-то, что в кустах скрывалась.
28 И мне сказал мой мудрый проводник:"Тебе любую ветвь сломать довольно,Чтоб домысел твой рухнул в тот же миг".
31 Тогда я руку протянул невольноК терновнику и отломил сучок;И ствол воскликнул: «Не ломай, мне больно!»
34 В надломе кровью потемнел ростокИ снова крикнул: "Прекрати мученья!Ужели дух твой до того жесток?
37 Мы были люди, а теперь растенья.И к душам гадов было бы грешноВыказывать так мало сожаленья".
40 И как с конца палимое бревноОт тока ветра и его накалаВ другом конце трещит и слез полно,
43 Так раненое древо источалоСлова и кровь; я в ужасе затих,И наземь ветвь из рук моих упала.
46 "Когда б он знал, что на путях своих, -Ответил вождь мой жалобному звуку, -Он встретит то, о чем вещал мой стих,
49 О бедный дух, он не простер бы руку.Но чтоб он мог чудесное познать,Тебя со скорбью я обрек на муку.
52 Скажи ему, кто ты; дабы воздатьТебе добром, он о тебе вспомянетВ земном краю, куда взойдет опять".
55 И древо: "Твой призыв меня так манит,Что не могу внимать ему, молча;И пусть не в тягость вам рассказ мой станет.
58 Я тот, кто оба сберегал ключаОт сердца Федерика и вращал ихК затвору и к отвору, не звуча,
61 Хранитель тайн его, больших и малых.Неся мой долг, который мне был свят,Я не щадил ни сна, ни сил усталых.
64 Развратница, от кесарских палатНе отводящая очей тлетворных,Чума народов и дворцовый яд,
67 Так воспалила на меня придворных,Что Август, их пыланьем воспылав,Низверг мой блеск в пучину бедствий черных
70 Смятенный дух мой, вознегодовав,Замыслил смертью помешать злословью,И правый стал перед собой неправ.
73 Моих корней клянусь ужасной кровью,Я жил и умер, свой обет храня,И господину я служил любовью!
76 И тот из вас, кто выйдет к свету дня,Пусть честь мою излечит от извета,Которым зависть ранила меня!"
79 "Он смолк, – услышал я из уст поэта. -Заговори с ним, – время не ушло, -Когда ты ждешь на что-нибудь ответа".
82 "Спроси его что хочешь, что б моглоБыть мне полезным, – молвил я, смущенный. -Я не решусь; мне слишком тяжело".
85 "Вот этот, – начал спутник благосклонный, -Готов свершить тобой просимый труд.А ты, о дух, в темницу заточенный,
88 Поведай нам, как душу в плен берутУзлы ветвей; поведай, если можно,Выходят ли когда из этих пут".
91 Тут ствол дохнул огромно и тревожно,И в этом вздохе слову был исход:"Ответ вам будет дан немногосложно.
94 Когда душа, ожесточась, порветСамоуправно оболочку тела,Минос ее в седьмую бездну шлет.
97 Ей не дается точного предела;Упав в лесу, как малое зерно,Она растет, где ей судьба велела.
100 Зерно в побег и в ствол превращено;И гарпии, кормясь его листами,Боль создают и боли той окно.
103 Пойдем и мы за нашими телами,Но их мы не наденем в Судный день:Не наше то, что сбросили мы сами.
106 Мы их притащим в сумрачную сень,И плоть повиснет на кусте колючем,Где спит ее безжалостная тень".
109 Мы думали, что ствол, тоскою мучим,Еще и дальше говорить готов,Но услыхали шум в лесу дремучем,
112 Как на облаве внемлет зверолов,Что мчится вепрь и вслед за ним борзые,И слышит хруст растоптанных кустов.
115 И вот бегут, левее нас, нагие,Истерзанные двое, меж ветвей,Ломая грудью заросли тугие.
118 Передний: «Смерть, ко мне, ко мне скорей!»Другой, который не отстать старался,Кричал: "Сегодня, Лано, ты быстрей,
121 Чем был, когда у Топпо подвизался!"Он, задыхаясь, посмотрел вокруг,Свалился в куст и в груду с ним смешался.
124 А сзади лес был полон черных сук,Голодных и бегущих без оглядки,Как гончие, когда их спустят вдруг.
127 В упавшего, всей силой жадной хватки,Они впились зубами на летуИ растащили бедные остатки.
130 Мой проводник повел меня к кусту;А тот, в крови, оплакивал, стеная,Своих поломов горькую тщету:
133 "О Джакомо да Сант-Андреа! ЗлаяБыла затея защищаться мной!Я ль виноват, что жизнь твоя дурная?"
136 Остановясь над ним, наставник мойПромолвил: "Кем ты был, сквозь эти раныСтруящий с кровью скорбный голос свой?"
139 И он в ответ: "О души, в эти страныПришедшие сквозь вековую тьму,Чтоб видеть в прахе мой покров раздранный,
142 Сгребите листья к терну моему!Мой город – тот, где ради ИоаннаЗабыт былой заступник; потому
145 Его искусство мстит нам неустанно;И если бы поднесь у Арнских водЕго частица не была сохранна,
148 То строившие сызнова оплотНа Аттиловом грозном пепелище -Напрасно утруждали бы народ.
151 Я сам себя казнил в моем жилище".
ПЕСНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Комментарии
1 Объят печалью о местах, мне милых,Я подобрал опавшие листыИ обессиленному возвратил их.
4 Пройдя сквозь лес, мы вышли у черты,Где третий пояс лег внутри второгоИ гневный суд вершится с высоты.
7 Дабы явить, что взору было ново,Скажу, что нам, огромной пеленой,Открылась степь, где нет ростка живого.
10 Злосчастный лес ее обвил каймой,Как он и сам обвит рекой горючей;Мы стали с краю, я и спутник мой.
13 Вся даль была сплошной песок сыпучий,Как тот, который попирал Катон,Из края в край пройдя равниной жгучей.
16 О божья месть, как тяжко устрашенБыть должен тот, кто прочитает ныне,На что мой взгляд был въяве устремлен!
19 Я видел толпы голых душ в пустыне:Все плакали, в терзанье вековом,Но разной обреченные судьбине.
22 Кто был повержен навзничь, вверх лицом,Кто, съежившись, сидел на почве пыльной,А кто сновал без устали кругом.
25 Разряд шагавших самый был обильный;Лежавших я всех меньше насчитал,Но вопль их скорбных уст был самый сильный.
28 А над пустыней медленно спадалДождь пламени, широкими платками,Как снег в безветрии нагорных скал.
31 Как Александр, под знойными лучамиСквозь Индию ведя свои полки,Настигнут был падучими огнями
34 И приказал, чтобы его стрелкиУсерднее топтали землю, зная,Что порознь легче гаснут языки, -
37 Так опускалась вьюга огневая;И прах пылал, как под огнивом трут,Мучения казнимых удвояя.
40 И я смотрел, как вечный пляс ведутХудые руки, стряхивая с телаТо здесь, то там огнепалящий зуд.
43 Я начал: "Ты, чья сила одолелаВсе, кроме бесов, коими закрытНам доступ был у грозного предела,
46 Кто это, рослый, хмуро так лежит,Презрев пожар, палящий отовсюду?Его и дождь, я вижу, не мягчит".
49 А тот, поняв, что я дивлюсь, как чуду,Его гордыне, отвечал, крича:"Каким я жил, таким и в смерти буду!
52 Пускай Зевес замучит ковача,Из чьей руки он взял перун железный,Чтоб в смертный день меня сразить сплеча,
55 Или пускай работой бесполезнойВсех в Монджибельской кузне надорвет,Вопя: «Спасай, спасай. Вулкан любезный!»,
58 Как он над Флегрой возглашал с высот,И пусть меня громит грозой всечасной, -Веселой мести он не обретет!"
61 Тогда мой вождь воскликнул с силой страстной,Какой я в нем не слышал никогда:"О Капаней, в гордыне неугасной -
64 Твоя наитягчайшая беда:Ты сам себя, в неистовстве великом,Казнишь жесточе всякого суда".
67 И молвил мне, с уже спокойным ликом:"Он был один из тех семи царей,Что осаждали Фивы; в буйстве диком,
70 Гнушался богом – и не стал смирней;Как я ему сказал, он по заслугамУкрашен славой дерзостных речей.
73 Теперь идем, как прежде, друг за другом;Но не касайся жгучего песка,А обходи, держась опушки, кругом".
76 В безмолвье мы дошли до ручейка,Спешащего из леса быстрым током,Чья алость мне и до сих пор жутка.
79 Как Буликаме убегает стоком,В котором воду грешницы берут,Так нистекал и он в песке глубоком.
82 Закраины, что по бокам идут,И дно его, и склоны – камнем стали;Я понял, что дорога наша – тут.
85 "Среди всего, что мы с тобой видалиС тех самых пор, как перешли порог,Открытый всем входящим, ты едва ли
88 Чудеснее что-либо встретить мог,Чем эта речка, силой испареньяСмиряющая всякий огонек".
91 Так молвил вождь; взыскуя поученья,Я попросил, чтоб, голоду вослед,Он мне и пищу дал для утоленья.
94 "В средине моря, – молвил он в ответ, -Есть ветхий край, носящий имя Крита,Под чьим владыкой был безгрешен свет.
97 Меж прочих гор там Ида знаменита;Когда-то влагой и листвой блестя,Теперь она пустынна и забыта.
100 Ей Рея вверила свое дитя,Ища ему приюта и опекиИ плачущего шумом защитя.
103 В горе стоит великий старец некий;Он к Дамиате обращен спинойИ к Риму, как к зерцалу, поднял веки.
106 Он золотой сияет головой,А грудь и руки – серебро литое,И дальше – медь, дотуда, где раздвои;
109 Затем – железо донизу простое,Но глиняная правая плюсна,И он на ней почил, как на устое.
112 Вся плоть, от шеи вниз, рассечена,И капли слез сквозь трещины струятся,И дно пещеры гложет их волна.
115 В подземной глубине из них родятсяИ Ахерон, и Стикс, и Флегетон;Потом они сквозь этот сток стремятся,
118 Чтоб там, внизу, последний минув склон,Создать Коцит; но умолчу про это;Ты вскоре сам увидишь тот затон".
121 Я молвил: "Если из земного светаДосюда эта речка дотекла,Зачем она от нас таилась где-то?"
124 И он: "Вся эта впадина кругла;Хотя и шел ты многими тропамиВсе влево, опускаясь в глубь жерла,
127 Но полный круг еще не пройден нами;И если случай новое принес,То не дивись смущенными очами".
130 "А Лета где? – вновь задал я вопрос. -Где Флегетон? Ее ты не отметил,А тот, ты говоришь, возник из слез".
133 "Ты правильно спросил, – мой вождь ответил.Но в клокотаньи этих алых водОдну разгадку ты воочью встретил.
136 Придешь и к Лете, но она течетТам, где душа восходит к омовенью,Когда вина избытая спадет".
139 Потом сказал: "Теперь мы с этой сеньюПростимся; следуй мне и след храни:Тропа идет вдоль русла, по теченью,
142 Где влажный воздух гасит все огни".
ПЕСНЬ ПЯТНАДЦАТАЯ Комментарии
