Божественная комедия. Самая полная версия - Алигьери Данте

91    А я ему: «Чтоб твой рассказ был ясен     И чтоб наверх слух о тебе проник,     Скажи, кому вид стен тех так ужасен?» 94    Тогда рукой он челюсти раздвиг     Товарищу и рот раскрыл в мгновенье,     Вскричав: «Вот он, но нем его язык! 97    Изгнанник сей рассеять смел сомненье     У Цезаря, с злым умыслом сказав:     «Где все готово, там вредит медленье.» 100    Как Курион был страшен и кровав!     Язык его был вырван из гортани,     Язык, что был так некогда лукав». 103    И вот, подняв обрубленные длани     И кровь из них струя себе за грудь,     Другая тень явилась нам в тумане, 106    Крича: «Увы! и Моску не забудь!     Посеял я в Тоскане злое семя,     Сказав: Всему свое начало будь!» — 109    «И тем сгубил, — прибавил я, — все племя!»     Тут, как безумный, он пошел от нас     И скорбью умножил скорби бремя. 112    Но с душ меж тем не отвращал я глаз,     И видел то, о чем бы не решился     Без доказательств продолжать рассказ, 115    Когда б я совестью не укрепился,     Подругой доброй, с ней же каждый смел,     Кто правоты бронёю облачился. 118    Досель я вижу то, что там узрел;     Безглавый труп я видел в том соборе     И, ужасом объятый, обомлел! 121    Он голову с отчаяньем во взоре     В руке за кудри как фонарь носил,     И голова кричала мне; о горе! 124    Он сам себе светильником служил:     В едином теле двое терпят муки,     А как — то знает тот, кто так судил! 127    Став под мостом, высоко обе руки     Ко мне он поднял с головой своей,     И слов ее ко мне достигли звуки: