Автор неизвестен - Исландские саги. Ирландский эпос

Гримкель сказал тогда вису:

 — Скоро же свел в могилу Торви опору покровов{258}. Зло на меня замышляет, Тем лишь и тешит душу. Выгнал родич злокозненный Рощу колец{259} на дорогу. Настала пора: сквитаюсь Сполна с властителем стали{260}.

Гримкель угадал весь замысел Торви и потому не захотел оставлять у себя девочку. Велел он Сигмунду убираться подобру-поздорову, а не то дождется — переломают ему кости или того хуже. Пришлось им тут же уйти вместе с девочкой. Они шли через Мыс Грима и через Купальную Долину и вовсе бросили заботиться о девочке, потому что они и не чаяли когда-нибудь сбыть ее с рук. Сигмунду казалось, что он попался на удочку, согласившись взять у Торви этого ребенка.

Вот однажды пришли они к часу завтрака в Гримов Двор. Они говорят Гриму Малышу, что есть у них с собою младенец. Грим хочет взглянуть на младенца, о котором столько расскавывают, Сигмунд не хочет разворачивать ребенка, говоря, что потом его никак не успокоишь. Но Грим сказал, что нечего обращать внимания на такие пустяки. Вот развернули ребенка и показали Гриму. Он сказал:

— Это и впрямь ребенок Сигню, у него ее глаза. Сигню верно, ждала бы от меня, что я не допущу ее ребенка до нищенства, если это будет в моих силах. Торви хочет опозорить всех родичей этого ребенка, а позор падет на него самого. Я возьму у тебя, Сигмунд, этого беспомощного младенца.

Тот только рад этому. Они пробыли там день, а потом пошли вниз по Концовой Пустоши. Многие думали, что своим поступком Грим легко мог навлечь на себя гнев Гримкеля Годи, который ни перед чем не остановится.

На исходе дней переезда Гримкель выехал из дому и поехал через Устуи в Эльвус, потом на восток через Орлиное Гнездо и, миновав Болота, вверх к Холмам Оддгейра, а там к Гримову Мысу и, заночевав в Купальной Долине, вернулся домой.

Всех бондов, кого ни встречал, созвал он на сбор к Средней Горе и велел быть там через два дня: Гримкель был годи всех этих мест. К Средней Горе съехалось шестьдесят человек из его годорда. Гримкель рассказывает им, что произошло у них с Торви, и говорит, что дело не ждет и он намереи ехать к Торви с вызовом в суд. Все находят, что он прав. Они поехали мимо Края Ущелья, потом к Расселинам и к Ярму, а там спустились нижней дорогой к Глазницам и прямо к Широкому Двору.

Торви дома не было: он поехал на побережье Белой Реки. Гримкель вызвал Торви в суд за посягательство на жизнь Торбьёрг и присвоение приданого Сигню. Он вызвал его в суд альтинга и поехал домой. Ни о чем теперь столько не говорили, сколько о тяжбе Гримкеля и Торви.

Узнав об этом, Грим Малыш едет из дому в Залив Дымов, к законоговорителю Торкелю Луна. Зашел у них разговор о тяжбе Гримкеля с Торви. Грим спрашивает, чем, по мнению Торкеля, все это кончится. Торкель говорит, что нечего ждать хорошего там, где сойдутся такие ретивые люди. Грим сказал:

— Как бы мне хотелось, чтобы ты принял участие в их примирении, ведь ты и мудр и доброжелателен.

Торкель отвечает:

— Твоя просьба высказана хорошо и уместно, и я охотно возьмусь мирить их.

Грим сказал:

— Я хочу дать тебе серебра за их примирение.

Он насыпал на колени Торкелю сотню серебра и поблагодарил его за обещание постараться их примирить. Торкель сказал, что он поступает хорошо.

— Но учти: я только выразил надежду помирить их, но ничего не обещаю.

Грим отвечает:

— Твоя надежда стоит большего, чем твердое обещание других.

Потом Грим уехал. Вот настает время тинга. С обеих сторон съезжается много народу.

Грим был на тинге. Он пошел повидаться с Торкелем Луна и просил его не щадить труда на примирение и сказал, что ему будет много славы, если он помирит таких знатных мужей.

Торкель сделал так. Сперва он пошел к Гримкелю Годи и завел с ним разговор о тяжбе. Гримкель отвечает:

— Тут разговор короткий. Во всем, что касается дел наших с Торви и его ко мне ненависти, мне довольно и своего суда, без посредников. А мой суд таков, чтобы вынесеи был приговор уплатить не меньше двенадцати сотеи трехлокотным сукном.

Торкель вызвался быть судьей между ними:

— Посудите сами, к чему все это ведет. Ведь миру конец, когда вы не помиритесь. Мы же будем помогать тем, кто больше прислушивается к нашим словам, а слова наши требуют к себе уважения. И это стоит поболее того, о чем теперь спор между вами.

Тогда Гримкель сказал:

— Согласен. Пусть нас рассудит Торкель. Всем известна его справедливость.

Торви видит, что ему ничего другого не остается, как согласиться.

Торкель сказал:

— Вот мой суд и приговор. Пусть Торви уплатит Гримкелю шесть сотеи трехлокотным сукном, а остальное на шесть зим в рассрочку, всего же двенадцать сотен.

Он считал, что такой суд будет самым справедливым. Гримкель отвечает:

— Не буду возражать против такого решения, я ведь сам поручил его Торкелю, по это еще далеко не все. Добро это причитается Хёрду, моему сыну, как материнское наследство.

Торви сказал, что он не уплатит Хёрду этих денег, если он того же стоит, что и его отец.

Гримкель сказал, что это еще вопрос, чего бы он тогда стоил, но Хёрду, мол, было бы хуже, если бы оправдалась поговорка, что люди рождаются в дядю по матери:

— Ведь ты оборотень! Чего уж хуже, если он пойдет этим в тебя.

Тут поднялся страшный крик. Оба остались недовольны решением, все же оно осталось в силе.

Прошел год, и наступил другой. Гримкель посватался за Сигрид, дочь Торбьёрна с Мечевого Мыса. Ему ответили согласием, потому что знали его за человека богатого и родовитого, хоть он уже и порядком состарился. Отдали Сигрид за Гримкеля, а свадьбу сыграли у него, на Эльвус-Озсре. Все прошло хорошо, как должно. Они с Гримкелем хорошо друг с другом ладили. Гримкель теперь немного поуспокоился.

Иллуги звали одного человека. Он жил на хуторе Островок, на Полевом Мысе. Он был сыном Хрольва с Козьей Земли, сына Ульва, сына Грима из Халогаланда. Братом Иллуги был Сёльви, отец Торда, отца Магнуса Священника с Холма Дымов. Сестрою Иллуги была Халльдора, жена Гицура Белого, мать Вильборг, матери Йорунн, матери Гудрун, матери Эйнара, отца Магнуса Епископа. Иллуги был человек рослый и сильный и очень богатый. Он поехал на Эльвус-Озеро сватать себе Турид, дочь Гримкеля от первой жены. Гримкель дал свое согласие, потому что он хорошо знал Иллуги. Вот состоялось обручение. Хёрда при этом не было.

Свадьбу назначили через два месяца, на Эльвус-Озере. И когда подошел срок, Иллуги собрался ехать на свадьбу и взял с собою тридцать человек. Был с ним Торстейн Бычий Шии с Грязного Двора, человек уважаемый, и Тормод со Склона на побережье Китового Фьорда. Они переехали фьорд у Килевого Мыса, потом проехали севернее Мшистой Горы, оттуда вверх мимо Вильборгиного Ключа, оттуда к Скалам Йоры, а там к Пастбищному Заливу и к Эльвус-Озеру и были там рано утром.

Иллуги спросил:

— А где Хёрд? Что-то я его не вижу. Или его не пригласили?

Гримкель сказал, что он может прийти и так:

— Я не посылал ему особого приглашения.

Иллуги говорит:

— Это не дело!

Он едет на Гримов Двор. Дверь была заперта. Они постучались. Подошел к двери Гейр и спросил, кто там. Иллуги назвался и спросил, дома ли Хёрд. Гейр сказал, что тот дома. Иллуги сказал:

— Попроси его выйти, я хочу с ним повидаться.

Гейр пошел в дом и снова вышел со словами, что Хёрд захворал и лежит. Иллуги зашел сам, потому что Хёрд так и не пожелал выйти. Иллуги спросил:

— Как твое здоровье, Хёрд?

Тот ответил, что не так плохо. Иллуги сказал:

— Я очень хочу, чтобы ты поехал со мною ко мне на свадьбу и заключил со мною дружбу.

Хёрд сказал, что он мог бы сказать об этом и пораньше, если ему так это важно:

— Не хочу я ехать, потому что ты в этом деле мало меня спрашивал.

Так Иллуги ничего и не добился от Хёрда, кроме заносчивых слов. С тем и уехал. Немного погодя Гейр сказал Хёрду:

— Нам будет больше чести, если мы все-таки поедем на свадьбу. Я пойду приведу коней.

Хёрд сказал, что ему неохота.

Гейр сказал:

— Поедем! Мне будет радость, а тебе честь.

И вот Хёрд поехал. Едут они следом за теми. Иллуги очень обрадовался, когда они подъехали, и вел себя, как если бы Хёрд не говорил ему заносчивых слов. Вот приехали они на свадьбу, и их хорошо там встретили. Хёрд сидел рядом с Иллуги. Пир удался на славу. Они поехали с пира все вместе и ехали до Вильборгиного Ключа. Там пути их разошлись. Иллуги сказал:

— Здесь мы с тобою расстанемся, Хёрд, и я бы хотел, чтобы была между нами добрая дружба. Хочу я подарить тебе вот этот щит.

Хёрд сказал:

— У Грима, моего приемного отца, хватает щепок.

И он сказал вису: