Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны - Мухаммад ан-Насави
А ныне я удалил его из его страны и городов, предал мечу всех его пособников и сподвижников. Он добивался примирения, соглашаясь выдать за меня свою дочь Тугадж-хатун, которую привели бы ко мне с тем, что есть в его сокровищницах из золота, серебра и драгоценностей, при условии, что я не отниму у него остатков его страны с ее немногочисленными жителями, которых пощадил наш меч. /10/ Разве время быть разбитым, когда взят в плен? Если ты желаешь безопасности для себя и для своих людей, то должно тебе отправить ко мне гюр-хана с его дочерью, его сокровищами, имуществом и приверженцами. А иначе я пойду на тебя с тем, против чего не поможет ни острие твоего меча, ни неприступность твоей позиции».
На это Кушлу-хан дал смиренный и униженный ответ. В качестве подарка он прислал ему редкие вещи из диковинок его страны, число которых заполнило бы многие столбцы описаний.
При этом он просил милостивого прощения за то, что не доставляет ему гюр-хана. А гюр-хан все время унижался перед ним, умоляя сжалиться над ним, и говорил: «Этот султан и его отец приносили мне дань и изъявляли мне покорность. Я помогал им [в борьбе] с некоторыми их врагами. И пособник и соперник, и местный житель и странник знали, какова была служба их обоих. И когда судьба ему улыбнулась настолько, что он захотел нанести мне такой удар, о котором и подумать нельзя было, я согласился на перемирие с ним с условием выдать за него свою дочь — а она для меня самое дорогое творение Аллаха. Я связал себя [еще] прочими названными им условиями, откупаясь от [верной] гибели и отрекаясь от власти, потому что увидел, что нет ни спасения, ни надежды, ни пощады, ни жизни, но он отказался и не соглашался ни на что, желая отнять последние остатки государства, в котором царит страх и господствует паника. И он так настойчиво требует меня ныне только для того, чтобы погубить меня, и клеймит меня унижением так, что даже смерть была бы лучше».
Сердце Кушлу-хана смягчилось по отношению к нему. К тому же он опасался, что если он передаст его султану, то это покроет его позором в глазах тюрок и он не откупится от стыда дешево и не стряхнет с лица его пыли.
И он продолжал защищать его день за днем на протяжении некоторого времени, пока султан не догадался, что дело затягивается и его завлекли в долгую волокиту.
Мне рассказал эмир Мухаммад ибн Кара-Касим ан-Насави, последний посол султана, направленный к Кушлу-хану по этим делам, что за грубость /11/ в речи, обращенной к Кушлу-хану, что было ему приказано султаном, Кушлу-хан заковал его в оковы, пока Аллах не даровал ему спасение в битве, происходившей между Кушлу-ханом и одним из отрядов султана. И как только упомянутый предстал перед дверью султана, ускользнув из петли плена и избежав предназначенной ему тягости унижения и бесчестья, султану сообщили о правдивости его слов и усердии в выполнении возложенной на него миссии. Султан обещал облагодетельствовать его, приказал ему выразить любое пожелание и предоставил ему выбрать то, что ему хочется.
Тот высказал ему свое пожелание и ходатайствовал об издании указа, который вручал бы ему должность ра'иса всех областей Хорасана[95], что и было удовлетворено. Впоследствии ра'исы претерпели от него страшные бедствия и тяжкие оскорбления.
Наступил шестьсот шестнадцатый год[96]. Это — тот год, который народ назвал злополучным. А упомянутый [эмир] не оставлял своего коварства с целью приумножить области Хорасана.
Когда хорошие отношения сменились враждебностью, султан отобрал шестьдесят тысяч всадников из своего войска, чтобы выступить против Кушлу-хана, свергнуть его и отнять у него хана ханов. Это случилось после того, как султан направил против него несколько отрядов, которые сошлись с ним в различных сражениях в Кашгаре и других местах. Большая часть этих сражений завершилась поражением Кушлу-хана.
Глава 4
Рассказ о гибели Кушлу-хана от руки Души-хана, сына Чингиз-хана, в шестьсот двенадцатом году[97] — Ибн ал-Асир ошибочно отнес это к шестьсот шестнадцатому году[98]
Когда Чингиз-хан узнал, что Кушлу-хан захватил владения Кашгара и Баласагун и что в его руки попал гюр-хан, он отрядил своего сына Души-хана с двадцатью тысячами воинов или более, чтобы покончить с ним /12/ и искоренить то, что выросло из его зла.
В то же самое время на Кушлу-хана со своей стороны двигался султан с шестидесятитысячным войском. И когда султан подошел к водам Иргиза[99], то застал реку замерзшей, и переправа через нее стала для него невозможной. Тогда он расположился у места причала, ожидая удобного момента для переправы. Когда это стало возможно, он переправился [на другой берег] и начал поспешно двигаться в поисках следов Кушлу-хана.
Когда он на протяжении нескольких дней находился в походе, к нему прибыл один из его передовых отрядов и сообщил о приближении какой-то конницы. Это оказался Души-хан, который одержал победу над Кушлу-ханом, разбил его в пух и прах и возвращался с его головой[100]. Он напал на него и тех, кто был с ним из людей ал-хита'и, сделал их жертвами острых мечей и пищей для хромых коршунов, а с собой [увез] столько добычи, что ее масса покрыла землю, не оставив пустого места.
И вот храбрецы вступили в бой, и всадники стали сражаться весь этот день, и Души-хан отправил к султану человека, который сказал ему, что он целует землю и сообщает, что он пришел в эту страну не с враждебными намерениями, а с целью повиновения и даже службы султану. Он желал, мол, выкорчевать того, кого привели [его] ложные надежды и обманчивые побуждения к границам государства [султана], и избавить его от заботы выступать в поход и от необходимости оказаться лицом к лицу с ним. Поэтому он (Души-хан) напал на него (Кушлу-хана) и всех, кто был с ним из врагов султана, отрезал их друг от друга, взял в плен их детей и жен.
Что касается добычи, которую он везет с собой,
