Алишер Навои - Лейли и Меджнун
ГЛАВА XIV
О том, как отец Лейли, поняв, что его ждет поражение, решает убить свою дочь, и тогда Меджнун, который увидел во сне это злодейское намерение, просит Науфаля прекратить войну
Кто слóва своего копье метнул,Калама так поводья повернул:
Тогда как жаждет Науфаль войны,Его противники устрашены.
Отца Лейли отчаянье берет:Он медленным увидел свой народ.
Решил: дождемся бед, а не побед, —И воинов собрал он на совет,
И долго люди спорили о том,Как прекратить войну, каким путем?
Но споры прекратил отец Лейли:«Дни испытания теперь пришли!
Что будет, если недруг победитИ наше войско в бегство обратит,
И Науфаль, всесильный, как эмир,Мою Лейли — мой светоч, мой кумир —
Захватит в плен? Скорбей тогда не счесть,Погибнет наша слава, наша честь!
Нам умереть придется со стыдаИль родину покинуть навсегда!
Я гак решил предотвратить беду:Лейли я на рассвете приведу.
Иглой стрелы одежду ей сошью,Нужна ей хна? Я кровь ее пролью,
На землю пальму тела повалюИ в землю ствол зарыть я повелю.
Хотя она свеча моих очей,Цветущий сад она души моей,
Она — мне дочь, и потому хочу,Чтоб ветер смерти погасил свечу,
Чтоб осень разорила этот сад,Но только чтобы враг не знал услад!
Пусть уничтожу юную красу, —Зато свою и вашу честь спасу!»
И воинов обрадовал глава,Одобрили они его слова.
Но Науфаля рать была сильней:Удача гордо реяла над ней.
* * *Меджнуна жизнь похожа на туман,То счастлив он, то горем обуян.
Как вспомнит о Лейли, о встрече с ней, —Его чело становится ясней.
Поймет, чтó племени ее грозит, —Смертельная тоска его пронзит.
Сочувствует другим тот, кто влюблен:Великодушье — вот любви закон!
Он горем был подавлен, угнетен,А счастье на глаза нагнало сон.
Он дивный образ увидал во сне.Нет, девушку, подобную весне!
Не девушку, а кипарис! О нет:Для солнца — страшной ревности предмет.
И меркнет луч луны в ее луче!От головы до ног в шелку, в парче,
Касалась легкою стопой земли.Меджнун узнал ее, свою Лейли!
Остановилась на пороге вдруг,Поцеловала Кайса в ноги вдруг,
Склонилася, чтобы его поднять,И сделала, чтобы его обнять,
Для шеи ожерелие из рук.Сказала: «Верный друг! Нет, вечный друг!
Решил отец, а с ним и весь народ,Убить меня, когда заря взойдет,
Чтоб солнце жизни скрылось за горой,Чтоб стала кровь вечернею зарей,
Чтоб стала кровь вечернею зарей,Чтоб я нашла жилище под землей.
Мой друг! Судьбу мою благослови!Я раствориться жаждала в любви,
Искала я в любви небытия,И вот исполнилась мечта моя!
Чего хотела, для чего жила,К чему стремилась я — к тому пришла.
Пришла к своей любви, к твоей любви.Прощай. Умру я завтра. Ты — живи».
Из глаз прекрасных слезы потекли,И спящего покинула Лейли.
Издал безумец исступленный стон,И сразу всех людей оставил сон.
Стонал он и рыдал в печали там,А воины впотьмах кричали там:
«Что это значит? Нет ли здесь врага?»Но к Науфалю быстро, как слуга,
Меджнун помчался, горестью гоним,Поцеловал он землю перед ним,
Заговорил, — а страх застыл в глазах:«О повергающий врага во прах!
Прошу тебя, — вложи свой меч в ножны.Прошу тебя, — не продолжай войны.
Ведя войну, воюешь ты со мной,В меня теперь вонзаешь меч стальной!
Лук ненависти вырони из рук:Ты на меня направил этот лук!»
Был озадачен Науфаль весьма.Подумал: Кайс опять сошел с ума?
Расспрашивать страдальца начал он,И рассказал Меджнун свой вещий сон.
И выслушал страдальца Науфаль,И погрузился в долгую печаль.
И понял он: правдив Меджнун во всем,Он просветлен правдивым, вещим сном.
Меджнун — прозрачный ключ с прозрачным дном,Он зеркало: мир отразился в нем.
Но, всматриваясь в эту чистоту,Увидим только правды красоту!..
Когда пришла аравитянка-ночь,Семью младенцев-звезд отбросив прочь,
Когда расставил юрты звезд, как встарь,На синем поле тюрков государь, —
О сне Меджнуна, молнии быстрей,Распространилась весть среди людей.
Одобрил весь народ его слова:«Уйдем назад, пока Лейли жива!»
И с войском удалился Науфаль,А Кайс помчал коня в степную даль…
О голос неба, ты меня призвал,Достоин ты бесчисленных похвал:
Рабу — счастливую мне долю дал!О, лучше бы, прогнав, мне волю дал…
ГЛАВА XV
О том, как Меджнун покинул Науфаля, удалился в степь, встретил Зейда и тот, сочувствуя горю Меджнуна, отправился к стоянке племени Лейли
Кто разукрасил чистую тетрадь, —Слова такие пожелал избрать:
Гадали соплеменники Лейли:«Зачем бойцы противника ушли?
О, что же тут содеял Науфаль?Не хитрость ли затеял Науфаль?
Так близок он к победе был уже!..»Решили: надо быть настороже,
В другой степи разбить решили стан,Сказав: «Уходит в Мекку караван…»
Меджнун, держа за повод скакуна,В степи с утра скитался до темна,
И путника нежданно встретил он.Клеймо скорбей на нем заметил он.
И, горем незнакомца огорчен,Спросил Меджнун, о чем тоскует он?
И молвил тот: «О господин! Твой раб —Несчастнейший, презреннейший араб.
В такую впал я страшную нужду,Что нищенскую жизнь в степи веду,
У всех я подаяния прошу,Дневного пропитания прошу.
Мое пристанище — народ Лейли,Мне служит ложем пыль его земли.
Голодной я обременен семьей.Зовусь я Зейдом, жалок жребий мой.
Когда Меджнуну преданным слугойСтал Науфаль, чтоб кровь пролить рекой,
Когда на стан Лейли повел он рать, Когда, войну прервав, ушел он вспять, —
Решил народ Лейли, что здесь — обман,Что Науфаль поймает всех в капкан,
Что рано веселиться и плясать,Что возвратится Науфаль опять,
Что здесь опасно ночевать сейчас,Что надо перекочевать сейчас!
И вот над миром пролита смола,Легла густая мгла, ночная мгла, —
И я заснул. Проснулся — стан исчез,И только пыль восходит до небес!
И я пошел, чтоб к племени примкнуть,Но мне внезапно преградили путь
Два всадника: они, в тряпье худом,Сидели на верблюдице верхом.
У Науфаля бранный гнев затих, —Он отпустил всех воинов своих,
И эти тоже ехали домой…И вот они мешок забрали мой, —
Хранился промысел мой нищий там:Немного было черствой пищи там
И два дирхема, и один дирхемЗашит… И воры завладели всем!
Упал я под ударами бича,А воры надо мной стоят, крича:
«Где спрятал ты свое добро, скажи!Вернись назад и место покажи!»
И долго так тиранили меня,Измучили, изранили меня,
И вот разбойники умчались вскачь,И в том узрев удачу из удач,
Поспешно я пошел степной тропой,Столкнулся неожиданно с тобой.
Но если ты такой же вор и тать,Как эти всадники, — то должен знать:
Пуст мой карман, и все мое добро —Моей души правдивой серебро!»
Меджнун заплакал, выслушав рассказ.Сказал: «О друг мой! Ранен ты сейчас,
Ты нищ, и по душе пример твой мне,Отрадно за тебя стать жертвой мне!
Когда от Науфалевых людейТы пострадал или другой злодей —
Меджнун — виновник всех твоих обид,Так знай: Меджнун перед тобой стоит!
Ты нищий, ты валяешься в грязи?Возьми же меч, Меджнуна порази
И надвое Меджнуна рассеки,И разруби ты сердце на куски!
Пугает злодеяние тебя?Но я прощу заранее тебя!..
Ты деньги потерял из-за меня?Возьми в замену моего коня!
Ограблен ты бесчестными людьми?Взамен своих вещей мои возьми!»
Меджнун своим добром не дорожил.Одежды снял, пред Зейдом их сложил,
Подвел к нему лихого скакунаИ все доспехи подарил сполна,
И ноги он поцеловал емуИ молвил: «Смерть я за тебя приму!
Когда от горестей своих вдали,Ты вновь достигнешь племени Лейли, —
Как я скажу, где я найду слова:Привет, мол, передай Лейли сперва,
Такая-то, мол, и такая весть…О, на какой язык мне перевесть
Мою печаль и боль! Здесь нужен крик,Другой, не человеческий язык!
Судьбою равен ты моей судьбе,С мольбою обращаюсь я к тебе:
За племенем Лейли иди всегда,Куда пойдет Лейли, пойди туда,
Ляг на пороге у ее дверей,Не поднимая головы своей,
И прахом стань перед ее дверьми,И душу раздели между людьми!
А если жаль тебе души своей, —Мою возьми, вынь сердце поскорей,
И душу растопчи пред нею сам,И сердце брось на растерзанье псам!»
От этих слов, от этих горьких думРасстроенный пришел в расстройство ум,
И Зейда эти речи потрясли.Меджнуну поклонившись до земли,
Сказал: «Избранник дней, ты — светлолик!Как знаменье Корана, ты велик!
В ночи разлуки, в этой мгле сырой,Лейли сияет утренней зарей!
Она заря твоей надежды. Нет,То — солнца вечного нетленный свет!
Так от любви к тебе она слаба,Что сказкой сделалась ее судьба.
Лишь о тебе твердят ее уста,В ее душе — лишь о тебе мечта.
Я о тебе доставлю повесть ей, —Душою станет эта новость ей!
И счастье госпожи в отраду мне, —Она двойную даст награду мне.
Прикажешь — передам Лейли привет,Прикажешь — принесу тебе ответ,
Отныне и во сне, и наявуЖеланьем двух влюбленных я живу!»
Сказал Меджнун, надеясь и томясь:«Для ран моих твое дыханье — мазь!
О друг моей души, товарищ мой!Я разлучен с Лейли, и я немой.
Ты просишь слов? Не знает слов язык,Из-за Лейли я говорить отвык.
Ступай. Одежды верности надень,Да будет бог с тобою каждый день».
И Зейд на скакуна вскочил тогдаИ скрылся, как летящая звезда.
Помчался к племени Лейли скакун,И в ту же сторону пошел Меджнун.Не шел он, — сами ноги привелиК стоянке прежней племени Лейли…
О ветер из жилья любви! Спеши,Неси благоухание души!
Я задохнусь, паду я на ветру!Нет вести о любимой? Я умру!
ГЛАВА XVI
