Самгук саги Т.1. Летописи Силла - Ким Бусик
В девятом году (847 г.)
Весной, во втором месяце, перестроили два дворцовых помещения Пхёнычжон и Имхэчжон.
Летом, в пятом месяце, ичхан Янсун и пхачжинчхан Хынчжон подняли мятеж, но были казнены.
Осенью, в восьмом месяце, сын вана был /354/ возведен в [сан] наследника. Умер сичжун Ким Ё, и министром-сичжуном был назначен ичхан Вихын.
В десятом году (848 г.)
Весной и летом стояла засуха. С отставкой сичжуна Вихына министром-сичжуном был назначен пхачжинчхан Ким Кемён.
Зимой, в десятом месяце, в небе раздался звук, подобный грому.
В одиннадцатом году (849 г.)
Весной, в первом месяце, скончался сандэдын Ечжин и министром-сандэдыном был назначен ичхан Ычжон.
Осенью, в девятом месяце, были казнены поднявшие мятеж ичхан Ким Сик и Тэхын. В этом преступлении был замешан и тэачхан Хынин.
В двенадцатом году (850 г.)
Весной, в первом месяце, Сатурн вошел в [фазу] Луны. В столице шел грязевой дождь, а буря вырвала деревья. Дана амнистия всем заключенным, кроме тех, кто подлежал смертной казни.
В тринадцатом году (851 г.)
Весной, во втором месяце, была упразднена крепость Чхонхэ, а ее жители переселены в округ Пёкколь.
Летом, в четвертом месяце, выпал иней. Отправленный в качестве посла в Танское государство ачхан Вонхон приехал с священными книгами и зубом Будды. /355/ Ван выехал за город, чтобы встретить его.
В четырнадцатом году (852 г.)
Весной, во втором месяце, пхачжинчхан Чинян назначен правителем (тодок) области Унчхон. В податном ведомстве (чобу) возник пожар.
Осенью, в седьмом месяце, перестроили Беседку журавлиного крика (Мёнхвакну).
Зимой, в одиннадцатом месяце, скончался наследник.
В пятнадцатом году (853 г.)
Летом, в шестом месяце, было большое наводнение.
Осенью, в восьмом месяце, на области и округа юго-западной части страны налетела саранча.
В семнадцатом году (855 г.)
Весной, в первом месяце, [ван] назначил посланца для оказания помощи населению юго-запада.
Зимой, в двенадцатом месяце, возник пожар в казенном ведомстве (чингаксон). Сатурн вошел [в фазу] Луны.
В девятнадцатом году (857 г.)
Осенью, в девятом месяце, когда ван был нездоров, [он] издал указ со следующим завещанием: «Недостойный человек (я) с ничтожно малыми способностями, вознесенный на высокое место (государя), постоянно боялся, как бы не приобрести вины перед взирающим на нас всевышним Небом, и беспокоился, как бы не потерять веры в сердцах находящихся под нами людей, поэтому и днем и ночью вел себя осторожно, подобно пробирающемуся по льду через [глубокий] водоем, и только благодаря поддержке со стороны трех великих мужей (главных министров) и всех окружающих [нас] мудрых слуг [мы] не уронили тяжелого сосуда (престола), но теперь сковала нас внезапная болезнь, /356/ и к исходу десяти дней мы уже на грани утраты рассудка и, [может быть, исчезнем] быстрее утренней росы. Так как великое дело [служения] алтарям предков не может остаться без присмотра и ни на миг не может быть остановлено движение десятка тысяч орудий (аппарата) воинствующего государства, [мы] полагаем, что единственным [человеком], который сможет вознести молитвы перед высокими алтарями предков, а также утешить и вскормить [подвластный] народ, является собульгам (каккан) Ычжон, внук вашего прежнего государя и мой дядя, человек исключительной почтительности и светлого ума, выдающегося великодушия, милосердия и гуманности, который в течение долгого времени [на посту] кохёна (вероятно, тхэхёна, или министра) помогал вану в управлении государством. И вот теперь мы снимаем тяжелую ношу, чтобы вручить ее мудрому и добродетельному, и, когда она находится у достойного человека, можно ли о чем-либо сожалеть? Если жизнь и смерть, начало и конец являются великим предопределением вещей, благополучие и превратности [жизни], ее длительность и краткость являются обычным определением судьбы, и если ушедшие [из жизни] только подчиняются закону [природы], то живущим нет необходимости слишком огорчаться. А вы, многочисленные слуги, должны приложить все свои силы и преданность, чтобы напутствовать ушедшему и служить живущему с полным соблюдением приличия и без нарушений этикета. Объявите об этом во всем государстве, чтобы [все] могли ясно узнать нашу волю». По прошествии семи дней [ван] скончался, его нарекли [посмертным] титулом Мунсон и похоронили на [холме] Кунчакчжи.
Восшествие вана Хонана
Звали его Ычжон <некоторые называют Учжон>. Он был младшим братом вана Синму от разных матерей. Матерью /357/ была госпожа Сомён[934], дочь вана Сонгана[935]. Он взошел на престол согласно завещанию вана Мунсона. [В связи с восшествием] была объявлена общая амнистия, а ичхан Ким Ан назначен министром-сандэдыном.
Во втором году (858 г.)
Весной, в первом месяце, [ван] лично совершил жертвоприношения в Священном дворце.
Летом, в четвертом месяце, выпал иней. С пятого до седьмого месяца осени не было дождей. В южной части округа Тансон на берег реки вышла огромная рыба, имевшая длину 40 по и высоту 6 чанов.
В третьем году (859 г.)
Весной вздорожало зерно и люди голодали. Ван разослал своих посланцев для оказания помощи. Летом, в четвертом месяце, [ван] издал указ о том, чтобы починить и привести в порядок плотины и дамбы, а также о том, чтобы побудить [народ] к занятию сельским хозяйством.
В четвертом году (860 г.)
Осенью, в девятом месяце, когда ван собрал своих придворных в зале Имхэчжон, присутствовал и родственник вана — пятнадцатилетний Ынём[936]. Желая узнать о его уме, ван неожиданно спросил: «Ты некоторое время совершал экскурсии (для приобретения знаний), а не встречал ли ты (по дороге) добродетельных людей?» На это последовал ответ: «Ваш слуга в свое время видел трех человек, /358/ поведение которых можно считать добродетельным». Когда ван спросил: «Каких?», он ответил далее: «Один происходил из знатной семьи, но в обращении с людьми он не выставлял себя вперед, а старался оставаться позади. Другой, богатый человек, который мог носить роскошные наряды, довольствовался простой одеждой из конопляного холста. А третий, имея власть и влияние, никогда не употреблял их для притеснения людей. Таковы люди, которых я видел». Услышав это, ван умолк, но затем сказал княгине на ухо: «Я видел много людей, но не встречал такого, как Ынём». Намереваясь выдать свою дочь за него, [ван] обратился к Ынёму и сказал: «У меня есть дочери, которых хочу выдать замуж, поэтому юноша сможет сам решить, какая понравится». Затем, угощая
