Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.
– Почтенная госпожа, вы еще не совсем успокоились после пережитого, а так заботитесь о моей девочке! Ведь она даже не успела выказать вам свою дочернюю почтительность! – заметила растроганная тетушка Сюэ.
– Если бабушка больше всех любит моего второго брата Баоюя, как же ей не любить его жену? – возразила Сянъюнь. – К тому же сестра Баочай вполне заслуживает, чтобы бабушка устроила угощение по случаю дня ее рождения.
Баочай, опустив голову, молчала.
«Мне казалось, – подумал Баоюй, – что сестрица Сянъюнь, выйдя замуж, забудет нас. А теперь вижу, что она ничуть не изменилась. Почему же другие сестры после замужества становятся надменными и даже разговаривать не хотят?»
В это время вошла девочка-служанка и доложила:
– Пожаловали госпожи!
В комнату вошли Ли Вань и Фэнцзе, поздоровались со всеми. Инчунь, вспомнив об отце, сказала:
– Мне так хотелось проститься с ним, но муж не разрешил, опасаясь, как бы несчастья отца не коснулись и его. Я не осмелилась перечить и не приехала, а потом несколько дней плакала.
– Как же он сегодня отпустил тебя? – спросила Фэнцзе.
– Сказал, что, раз мой второй дядя получил наследственную должность, можно съездить, – ответила Инчунь, заплакав.
– С ума сойдешь от тоски, – промолвила матушка Цзя. – Надеялась повеселиться хоть немножко, а вы своими разговорами только расстраиваете меня!
Все сразу замолчали.
Фэнцзе попробовала было пошутить, но заслужила лишь насмешки – ничего у нее не получилось. Однако матушка Цзя продолжала вызывать ее на остроты, желая развеселить Баочай. И Фэнцзе изо всех сил старалась угодить старой госпоже.
– Бабушка нынче веселая! Сколько времени мы не могли собраться, а сейчас все в сборе! – сказала Фэнцзе, но тут же осеклась. Ее свекрови и госпожи Ю здесь не было.
Слова «все в сборе» напомнили матушке Цзя о госпоже Син и других, и она велела их пригласить.
Госпожи Син и Ю, а также Сичунь не посмели отказаться, но пришли неохотно, полагая, что матушка Цзя нарочно решила показать свое расположение к Баочай и вздумала праздновать день ее рождения в то время, как они живут без своих семей и вынуждены терпеть горе и страдания.
На вопрос матушки Цзя, где Син Сюянь, госпожа Син ответила, что девушке нездоровится, хотя это была неправда. Матушка Цзя догадалась, что Сюянь вовсе не больна, а просто ей неловко встречаться со своей будущей свекровью – тетушкой Сюэ, и поспешила переменить тему разговора.
Подали фрукты и вино.
– Никаких угощений мы никому посылать не будем, – заявила матушка Цзя. – Кто здесь, тот и повеселится!
Баоюй, хоть и был женат, пользуясь расположением матушки Цзя, по-прежнему проводил время в женских покоях. Теперь он сидел рядом с бабушкой и по очереди с Баочай угощал старших вином.
– Давайте сядем все вместе и выпьем, – распорядилась матушка Цзя. – А церемонии отложим на вечер, чтобы хоть сейчас чувствовать себя свободно.
Баочай послушно заняла свое место.
– Пусть каждая оставит по одной или по две служанки для услуг, – предложила матушка Цзя. – А Юаньян отведет Цайюнь, Инъэр, Сижэнь и Пинъэр во внутреннюю комнату и угостит вином.
– Разве можем мы пить, не поздравив вторую госпожу Баочай? – возразила Юаньян.
– Раз я сказала, идите, – велела матушка Цзя. – Когда нужно будет, вернетесь!
Юаньян увела девушек, после чего матушка Цзя предложила выпить вина. Заметив, что всем как-то не по себе, не то что в былые времена, матушка Цзя взволнованно воскликнула:
– Да что это с вами?! Давайте же веселиться!
– Мы едим, пьем, чего же еще? – за всех ответила Сянъюнь.
– Детьми они чувствовали себя свободнее, – вмешалась Фэнцзе, – а сейчас смущаются, боятся сказать лишнее, вот вам и кажется, бабушка, что они чувствуют себя стесненно.
– И говорить не о чем, – шепнул Баоюй матушке Цзя, – все время одни неприятности. Хорошо бы сыграть в застольный приказ!
– В таком случае придется позвать Юаньян, – отозвалась матушка Цзя.
Баоюй мигом вскочил и побежал во внутреннюю комнату.
– Сестра! Госпожа хочет играть в застольный приказ и велела позвать тебя, – сказал он Юаньян.
– Второй господин, дайте спокойно выпить вина, – проворчала Юаньян. – Зачем вы пришли? Почему нас тревожите?
– Я не шучу, старая госпожа в самом деле тебя зовет, – отвечал Баоюй. – При чем здесь я?
– Ну ладно! Сейчас приду, – промолвила Юаньян и вскоре появилась в комнате.
– Пришла? – обратилась к ней матушка Цзя. – Мы хотим поиграть в застольный приказ.
– Второй господин передал, что вы меня звали, – проговорила Юаньян. – На какую тему вы хотели бы устроить игру?
– На литературную скучно, пожалуй, на военную тоже, – произнесла матушка Цзя. – Придумай что-нибудь поинтересней!
– Тетушка Сюэ в свои годы не захочет напрягать ум, так что лучше принести игральные кости и пластинки с названиями арий из пьес, – немного подумав, предложила Юаньян. – Каждый будет бросать кости и в соответствии с очками отгадывать пьесы по номерам пластинок. Кто проиграет, пьет вино!
– Неплохо, – одобрила матушка Цзя и приказала подать поднос и игральные кости.
– Будем бросать по четыре кости, – продолжала Юаньян. – Если число очков не совпадет с номером пластинки, на которой написано название известной арии или пьесы, бросавший кости выпивает кубок вина; если же совпадает, кости надо бросить еще раз, сколько будет очков, столько кубков осушит каждый из сидящих за столом.
– Это легко, мы согласны, – отвечали все.
Юаньян бросила кости, но неудачно. Ее заставили выпить кубок, а затем отсчитали по числу выпавших очков, кто следующий бросает кости – оказалось, тетушка Сюэ.
Тетушка Сюэ бросила кости, и на каждой из четырех оказалось по одному очку.
– Четырем очкам соответствует знаменитая пьеса, – объявила Юаньян, – под названием «Четыре седовласых старца с гор Шаншань»[71]. Все пожилые пьют по одному кубку вина.
Таким образом, приходилось пить матушке Цзя, тетушке Ли, госпожам Син и Ван.
Матушка Цзя первая подняла кубок и собиралась его осушить, но Юаньян ее остановила:
– Поскольку кости метала тетушка, она сама должна назвать арию, соответствующую числу очков, а сидящий рядом процитирует строку из «Собрания стихов тысячи поэтов». Не выполнивший приказа тоже будет пить кубок.
– Опять строите против меня козни, – вскричала тетушка Сюэ. – Да разве могу я назвать какую-нибудь арию?
– Если все станут отказываться, будет скучно, – возразила матушка Цзя, – лучше скажите что-нибудь! Ведь рядом с вами сижу я, и, если не процитирую строку из стихотворения, мне с вами вместе придется пить.
– Хорошо, – согласилась тетушка Сюэ и произнесла: – «Приблизилась старость – в цветущие заросли скроюсь».
– «Может быть, скажут: минуту урвав, я молодым подражаю», – ответила матушка Цзя, кивнув головой.
Затем поднос с костями перешел к Ли Вэнь. Она бросила кости: выпали две четверки и две двойки.
– Этому числу очков тоже соответствует известная ария, – объявила Юаньян. – И называется она «Лю и Юань уходят к вершинам Тяньтай»[72].
– «В источнике Персиков оба они оказались», – тотчас же произнесла Ли Вэнь.
– «К источнику Персиков кто доберется, укрыться сумеет от Цинь»[73], – проговорила сидевшая рядом с ней Ли Вань.
Все отпили по глотку вина. Затем поднос с костями поставили перед матушкой Цзя. Она бросила кости – выпали две двойки и две тройки.
– Мне пить? – спросила она.
– Нет, число очков соответствует известной арии «Речная ласточка ведет за собою птенцов», – заметила Юаньян. – Все должны выпить по кубку вина.
– А птенцы-то многие улетели, – заметила Фэнцзе. Все уставились на нее, и она тотчас умолкла.
– Что бы мне такое сказать? – задумалась матушка Цзя. – Ну, ладно! «Дед ведет за собою внука».
– «Беспечно смотрю, как ребенок играет, как ловит он ивовый пух», – тотчас добавила сидящая рядом с нею Ли Ци.
Все выразили одобрение.
Баоюю не терпелось принять участие в игре, однако его очередь не наступила. Но только он погрузился в задумчивость, как поднос оказался перед ним. Он бросил кости, выпали одна двойка, две тройки и единица.
– Что бы это могло значить? – спросил он.
– Что ты сел в лужу! – засмеялась Юаньян. – Придется тебе выпить кубок, а потом снова бросать!
Баоюй выпил и бросил кости. Теперь выпали две тройки и две четверки.
– Этому соответствует ария «Чжан Чан[74] подкрашивает брови», – произнесла Юаньян.
Баоюй понял, что над ним шутят. Лицо Баочай залилось краской, а Фэнцзе, не сообразив, в чем дело, сказала:
– Что ж, второй братец, говори скорее, не задерживай следующего!
Но Баоюй не смог ничего сказать и произнес лишь:
– Штрафуйте меня!
Поднос передали Ли Вань, и та бросила кости.
– Этому числу очков соответствует ария «Двенадцать шпилек золотых», – объявила Юаньян.
