История Железной империи - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература
Если враг успел построиться в боевой порядок, не вступают в сражение. Если враг отступает, преследуют [его]. Воины часто скрываются в засаде. Перерезают пути [подвоза] провианта противника. Ночью обычно разводят огонь. Привязанные к хвостам лошадей [ветки] деревьев [при этом] подтаскиваются с наветренной стороны. Сушеный дорожный провиант{1097} для похода заготавливают сами. Рассеявшиеся в разные стороны воины /35/ снова соединяются. В сражениях искусны, на холод не обращают внимания. И потому войска из этих [воинов] сильны [и непоколебимы]!
* * *
Девять ханов Северной [династии] Сун и девять ханов Южной [династии] Сун правили триста двадцать лет.
Девять ханов [династии] Айсинь правили сто девятнадцать лет.
Четырнадцать ханов [династии] Да Юань правили сто шестьдесят два года.
ЧАСТЬ II. РУССКИЕ ВОСТОКОВЕДЫ XIX ВЕКА
М. Д. Храповицкий и М. Н. Суровцов
Г. Г. Пиков.
М. Д. ХРАПОВИЦКИЙ И М. Н. СУРОВЦОВ: СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИ
История Востока традиционно привлекает внимание исследователей. Тем не менее, в последнее время интерес к ней заметно вырос. Это обусловлено целым рядом факторов:
1) усилившимся влиянием некоторых восточных стран на мировую экономику и историю отдельных регионов;
2) накоплением нового археологического материала и успехами в филологии, антропологии и этнографии;
3) невозможностью более объяснять историю Востока при помощи терминологии, разработанной для западноевропейской истории;
4) развитием и широким применением в исследовательской практике цивилизационного метода, а также конкретизацией в этой связи понятия «Восток»;
5) поиском новых средств и методов изучения восточного мира.
Изменились также, казалось бы, устоявшиеся оценки вклада того или иного исследователя или периода отечественной историографии. Особым интересом пользуется период становления отечественной синологии.
В прошлом столетии были написаны первые обобщающие труды по истории не только китайской цивилизации, но и сопредельных территорий. В целом понятие «Восток» в то время было довольно неопределенным, под ним понимался весь неевропейский мир и неевропейская культура, принципиально противостоящие западному миру[129]. Однако исследования отдельных западных и отечественных востоковедов знаменовали и появившийся интерес к конкретным народам и их истории, в том числе к истории национальных государственных образований на северной окраине танского и сунского Китая (Тюркский и Уйгурский каганаты, Бохай, Западное Ся, Ляо, Цзинь) и характеру их взаимоотношений. Этот интерес перманентно усиливается на протяжении прошлого и нынешнего столетий, что вполне понятно, ибо вторая половина I — первая половина II тыс. н. э. — одна из наиболее насыщенных событиями эпох в истории народов Центральной Азии.
Заметное место в истории центральноазиатского региона занимали кидани. Они играли значительную роль в бурных событиях предмонгольского периода, оказали огромное влияние на развитие культуры дальневосточной ойкумены. Созданная ими Великая Железная империя (Да Ляо), существовавшая более двухсот лет (907-1125 гг.), в период наибольшего могущества владела территорией Внутренней и Внешней Монголии, а также частью Северного Китая, влияла на политику Кореи, северокитайских династий Поздняя Цзинь, Поздняя Хань и Северная Хань (936-972 гг.), тангутского государства Западное Ся. В зависимость от империи попали даже южнокитайские царства Уюэ и Южное Тан.
Изучением истории племен и народов Восточной Азии в древности и средние века европейские исследователи занимались еще в XVIII в. В России В. Тредиаковский, П. Паллас и Н. Я. Бичурин подвели под эти исследования научную основу, познакомив мир с работами европейских и китайских ученых, начав публикацию и анализ письменных источников. К середине XIX в. были заложены основы тщательного изучения отдельных проблем, а благодаря усилившимся политическим и экономическим контактам Цинской империи с европейской цивилизацией стало возможным знакомство европейцев с китайскими источниками и литературой. Неудивительно, что именно тогда появились ученые, углубленно изучавшие историю национальных государственных образований на севере Китая (в России это В. П. Васильев, М. Н. Суровцов и др.).
М. Д. ХРАПОВИЦКИЙ
Одним из малоизвестных исследователей, которые вписали заметную страницу в изучение истории стран Востока, был Михаил Данилович Храповицкий (1816-1860). Сын священника Крестецкого уезда Новгородской губернии, поступивший в 1845 г. в Петербургскую духовную академию, в 1849 г. уехал в Китай в качестве студента XIII Российской духовной миссии. Возглавил миссию Палладий Кафаров, а в ее подготовке принимал участие и Н. Я. Бичурин.
В Китае М. Д. Храповицкий совершенствовал знание китайского языка, изучал маньчжурской язык. Об основательности этих занятий свидетельствует то, что М. Д. Храповицкий известен как переводчик трактата о России с Китаем 1860 г. (с русского языка — на китайский и маньчжурский, с китайского — на русский) и «Царствования Петра I» (на маньчжурский язык).
В плане научной работы М. Д. Храповицкий занялся изучением истории Цинской империи. Его статья «События в Пекине при падении Минской династии», опубликованная в третьем томе «Трудов Российской духовной миссии в Пекине»[130], была оценена Н. Г. Чернышевским как «первая и важнейшая по содержанию», ибо ее материал давал повод утверждать, что бедствия угнетаемого народа неминуемо приводят к народному восстанию.
М. Д. Храповицкий оставил после себя большое рукописное наследие. Неожиданная смерть помешала ему опубликовать готовившиеся к изданию «Материалы для истории уголовного законодательства в Китае» и «Историческое обозрение монетной системы». В РГБ есть и другие его рукописи — «Русские посольства в Китай», «История династии Цинь /по Ганму/», «Обвинения против княжества Цинь». Особо хотелось бы упомянуть «Записки о народе Ляо», где затронут ряд вопросов ранней истории киданей (происхождение, первоначальная родина, уровень социально-экономического развития, взаимоотношения с Китаем и др.), осуществлена попытка локализации во времени и пространстве отдельных исторических фактов. П. Е. Скачков справедливо замечал, что публикация «Записок...» и других рукописей «принесла бы большую пользу науке»[131].
В целом можно констатировать, что основным объектом внимания М. Д. Храповицкого была история маньчжурского Китая. Это обусловило то, что другие работы, в том числе «Записки...», были своего рода этюдами к общей «картине» цинской истории или появились в результате обдумывания смежных сюжетов. На наш взгляд, именно этим объясняются недостатки работ М. Д. Храповицкого: 1) пересказ источника, положенного в основу изложения; 2) отсутствие точных и регулярных ссылок на него; 3) отсутствие
