Юань Кэ - Мифы древнего Китая
Буддийское искусство всё больше вытесняло древние мифологические образы. И если иногда художники и обращались к родной мифологии, то это было скорее исключением, чем правилом. Таким же исключением как поэма Цао Чжи о фее реки Ло выглядит и картина Гу Кай-чжи (IV в. н.э.) на тот же сюжет, написанная под влиянием поэмы.
Впоследствии, уже в наше время, художники стали вновь обращаться к героям древних мифов, чтобы прославить силу и мощь народа: известна картина Сюэ Бэй-хуна о Юе, созданная еще в 20-е годы, некоторые скульптурные изображения последних лет.
Но вообще в живописи древние мифологические образы весьма редки, их вытеснили буддийские и даосские герои, не говоря уже о реальных жизненных персонажах.
Мы привыкли к тому, что когда речь идёт, например, о греческой мифологии, то подразумевается одна мифологическая система, один пантеон божеств и древних могучих героев. У китайцев же можно условно выделить несколько различных мифологических систем: древняя народная мифология, которую можно сопоставить с античной, египетской и мифологическими преданиями других древних народов и которой посвящена эта книга; затем возникшая уже в средневековый период даосская мифология, буддийская, пришедшая в Китай из Индии в начале нашей эры со своим пантеоном божеств, и, наконец, поздняя народная мифология, сложившаяся постепенно на протяжении последних двух тысяч лет. Все эти мифологические системы отличаются не только пантеоном своих героев, на них наложило отпечаток и время создания. Древняя мифология объясняет мир, его создание, рассказывает о фантастических чудовищах и необычайных обитателях далёких земель. Герои буддийских и даосских мифов более антропоморфны, очеловечены, они не участвуют в творении Вселенной, а действуют уже среди привычной нам природы и людей.
У даосской и поздней народной мифологии есть одна общая черта - среди их героев много обожествленных реальных исторических персонажей, в биографии которых причудливо вплетаются рассказы о чудесах и таинственных превращениях. Закрепление буддизма на новой национальной почве в первых веках нашей эры, постепенное превращение даосизма из философского учения в религиозную систему ускоряют вытеснение древней системы мифологических представлений и образов.
Но некоторые образы древней мифологии были перенесены в даосский пантеон. Так, например, даосы не только заимствовали образ Си-ван-му, но и вдохнули в него новую жизнь. Они создали новые сказания о Си-ван-му, а может быть просто обработали древние, бытовавшие в народе. Так появилась легенда о путешествии восьми бессмертных к хозяйке Запада.
Отдельные детали и образы поздней народной мифологии перекликаются с образами древних мифов, хотя на первый взгляд эта связь и не всегда заметна. Так, к образам древних божеств вод, о которых рассказывает Юань Кэ, постепенно присоединяются сказания о Ли Вине и его сыновьях, которые, придя на смену древним мифам, остаются жить в фольклоре. Постепенно к нему добавляются и другие божества вод: Ян-четвертый, Сюй - Истинный государь и т.п. Некоторые из них - просто обожествлённые исторические личности, например жена Лю Бэя - правителя царства Шу, жившего в III в. н.э. Иногда от древних мифов в более поздние переходят лишь отдельные детали. Когда исследователь Хуан Чжи-ган стал выяснять, почему в народе справляют день рождения Эрлана и Яна-четвертого в один и тот же день, то оказалось, что этот день - шестое число шестой луны - считался когда-то днём рождения Юя, покорителя вод. Так маленький штрих связывает древние образы с позднейшей народной мифологией.
Так же как и древнегреческая мифология была создана фантазией многих племён и народов, объединённых греческой культурой в единый комплекс, так и древнекитайская мифология создавалась многими племенами, населявшими территорию Китая. Некоторые из них в силу различных историко-экономических причин отстали в своём развитии и почти вплоть до наших дней сохранили древние общественные формы, в некоторых случаях - первобытнообщинный строй, в других - раннефеодальный с элементами рабовладения. Сохранили эти народы в живом бытовании и свои мифы. Подвиги мифических героев воспеваются в песнях. Это даёт основание предположить, что и в древнем Китае мифы излагались в песенной форме. Такие древние песни сохранились у народа чжуан в юго-восточном Китае, у народов и, мяо и других. Возьмём для примера миф о стрельбе в солнце. У народа чжуан до сих пор бытует песня о Тэкан, совершившем подвиг, аналогичный подвигу стрелка И в китайских мифах. У чжуанцев в песне двенадцать солнц по числу месяцев, и Тэкан тоже хотел Застрелить все светила, но народ стал умолять его оставить одно солнце, чтобы зрели злаки и было тепло людям. И народ мяо сохранил песню о стрельбе героя Ян Я в солнца, которые светят вместе с лунами. У мяо в песне подробно рассказывается о том, как были выкованы из золота солнца и из серебра луны, как оставшиеся одно солнце и одна луна испугались и не хотели больше выходить на небо, пока их не позвал петух. По другой, более поздней легенде мяо, этот подвиг совершил Чжан Го-лао (бессмертный, образ которого мяо заимствовали из даосской мифологии). Есть этот же миф и у народа буи, героя его зовут Ван Цзян, а солнц также было двенадцать. Однако у буи миф этот связан с мифом о потопе, который очень похож на историю, приведённую Юань Кэ. Все это говорит о том, что народы, родственные китайцам, сохранили в устной традиции древние мифы, и их изучение в комплексе может дать очень интересные результаты, помочь понять многие мотивы и детали, которые оказались утерянными или затемненными позднейшими наслоениями. Так, если в китайской мифологии стрелок И выступает уже как божество, то у чжан, мяо, буи стрелок (пусть он носит другие имена) типичный «культурный герой», т.е. древний первопредок, совершающий подвиги, способствующие установлению первобытной цивилизации на земле.
Китайская мифология так же богата и интересна, как и древнегреческая или египетская, но в отличие от последних, которые известны каждому образованному человеку, мифы китайцев до сих пор остаются достоянием немногих специалистов-синологов.
К сожалению, в работах по общей мифологии или первобытной культуре меньше всего ссылок на китайскую мифологию. В конце XIX в. немецкий исследователь Г. Шурц, например в «Истории первобытной культуры», упомянул Китай, только чтобы сказать, что у китайцев нет мифа о потопе. И даже такой знаток фольклора, как английский учёный Дж. Фрезер, собравший около 200 мифов о потопе у разных народов, не знал его китайского варианта.
Все это результат недостаточной исследованности китайской мифологии. Среди работ по древнекитайской мифологии, созданных за последние 10-15 лет, заметно выделяется богатством собранного материала и удачным построением книга сотрудника сычуаньского отделения Союза китайских писателей, проф. Юань Кэ. Это первый опыт изложения мифов на основе строго научного изучения материала. Автору пришлось изучить сотни древних памятников с многочисленными комментариями, которыми они обросли за две тысячи лет, потратить много времени для выяснения первоначального смысла мифов, намеренно или непроизвольно затемненного древними толкованиями.
Юань Кэ во многом помогли, конечно, работы его предшественников - китайских исследователей мифологии. Но нам неизвестно ни одной книги, где было бы использовано такое количество древних источников, как в книге Юань Кэ. И то, что автор даёт изложение древних мифов и в комментариях приводит все фрагменты из древних книг, на основе которых он строит своё изложение, делает книгу одинаково полезной и для широких кругов читателей, и для специалистов.
Книга сразу же привлекла внимание читателей и критики и даже вызвала подражания. Так, Сюй Цзюнь-хуэй, автор небольшой книжки «Древние мифические сказания Китая», пишет в предисловии, что, увидев книгу Юань Кэ, он тоже решил написать популярные рассказы на мифологические сюжеты ".
В 1960 г. вышло в свет третье дополненное и исправленное издание книги. Одновременно Юань Кэ делает и более популярное изложение мифов для юношества, которое издаётся в 1961 г. под названием «Мифы и легенды в новом изложении».
Труд Юань Кэ привлёк к себе внимание и прессы. В газете «Гуанмин жибао» появилась большая критическая статья Гань Цзяна и несколько позже обстоятельный ответ Юань Кэ. Критик подошёл к труду Юань Кэ как к научному исследованию, считая, что автор должен был расположить все мифы в строгом соответствии с этапами развития первобытного общества. Как правильно объяснил потом Юань Кэ, перед ним стояла задача дать художественное изложение мифа, поэтому он не мог ломать исторически сложившиеся мифологические сюжеты, менять их последовательность и переставлять эпизоды.
Гораздо более серьёзной представляется рецензия Мэн Чжоу на последнее издание книги. Мэн Чжоу отмечает удачное изложение мифов о Гуне и Юе, усмиривших потоп, о древних «правителях» Шао-хао и Чжуань-сюе и т.д. Но, как и Гань Цзян, не согласен с той последовательностью, в которой Юань Кэ излагает мифы о происхождении мира. Рецензент высказывает и своё мнение о причинах раннего забвения древнекитайских мифов, видя его в сложности письма в рабовладельческом Китае. Именно поэтому, утверждает Мэн Чжоу, до нас дошло слишком мало текстов эпохи рабовладельческого строя, а когда общество вступило в период феодализма, то развитие культуры ушло слишком далеко от первобытного общества и мифы уже почти не записывались. Думается, что это мнение не лишено оснований.
