Сюань Лин - Путь к Заоблачным Вратам. Старинная проза Китая
— Нет, лучше не стоит. Этот Чжан, наверное, такой же, как твой отец!
— Не бойся! Я все устрою!
Если бы она не пригласила Третьего Чжоу, может быть, и не случилось еще одной смерти. Но пока послушайте такие стихи:
День на исходе, из терема аромат сладчайший струится.Любовь их была на столетья, а вместе лишь ночь проведут.Возле окна затворенного озябшая бьется птица.Вместе с утренним ветром их радость навеки умчится.
Третий Чжоу и Цинну, очень довольные встречей, направились на постоялый двор. Надо вам знать, что Цинну прежде хоть немного заботилась о больном Чжане: покупала лекарства, варила настои. Но с появлением Чжоу она перестала обращать на больного внимание. Поел он или нет — ей не было дела. К тому же они с Чжоу стали безобразничать совершенно открыто, отчего Чжан Линь заболел еще тяжелее, и недуг скоро свел его в могилу. Его кончина для бывших супругов была как нельзя кстати. Правда, пришлось потратиться на гроб и похороны, но все эти хлопоты скоро кончились. Третий Чжоу и Цинну вновь стали жить как муж и жена.
Однажды Чжоу сказал:
— Давно хочу с тобой потолковать о твоем занятии. Хватит тебе ходить по лавкам да распевать песни! Я нашел себе дело, и теперь сам могу заработать!
— Я не против, ведь это я поневоле…
Супруги жили душа в душу. Но на этот счет есть стихи:
Феникс с подругой у края неба, Там, где плывут облака,Селезень с уточкой нежно милуются, склонившись друг к другу, в пруду.Много радостей у влюбленных, жаль только — ночь коротка.Вот и проникла в сердце нежданно печаль-тоска.
Как-то Цинну в разговоре обмолвилась о давнишнем своем желании вернуться в родные края.
— Я не получала никаких вестей из дома с тех пор, как ушла. Давай поедем к моим родителям, может, они нас простят. Недаром есть поговорка: «Тигр свирепый пожирает всех, кроме своих детенышей».
— Вернуться, конечно, неплохо, только я с тобой не поеду!
Цинну спросила почему. Третий Чжоу долго молчал и мялся, а потом не выдержал и все рассказал. Получилось, что сам на себя смерть накликал, как та бабочка, которая полетела в огонь. Вот уж поистине:
Из-под листьев на ветке цветущей злые колючки торчат.В потемках души человеческой может таиться яд.
Итак, Цинну захотела узнать у мужа о причине отказа, и Третий Чжоу все выложил: так, мол, и так.
— Не скрою от тебя… Убил я твоих родителей, вот почему и подался сюда. Не могу я туда возвращаться!
— За что ты их? — зарыдала Цинну.
— Ну, будет тебе, будет! Конечно, не стоило мне так поступать, но ведь и ты порешила мальчишку. Да и Чжана ты свела в могилу… Они мертвые, и к жизни их все равно не вернешь!
Цинну замолчала, не находя себе оправдания.
Прошло несколько месяцев.
Однажды Третий Чжоу заболел и слег в постель. Деньги, которые он накопил, кончились.
— У нас не осталось ни риса, ни дров, — сказала как-то Цинну. — Что будем делать? Не брани меня, но я решила снова заняться прежним ремеслом. Помнишь поговорку: «Старое решение мудро, и сейчас о нем вспомнили вновь». Как только ты поправишься, мы решим, что делать дальше!
Выхода не было, и Чжоу пришлось смириться. С этого дня Цинну снова начала «погоню за случаем», как в те времена называлось ее ремесло, и каждый день приносила домой несколько связок монет. Третий Чжоу к этому уже привык и не поднимал старого разговора. Наоборот, если жена приходила без денег, он накидывался на нее с бранью.
— Наверное, спуталась с полюбовником, прилипла к нему! — кричал он. Тогда Цинну снова шла в питейные лавки и просила взаймы у знакомых, кто обычно стоял возле стойки. Все деньги она отдавала мужу. Однажды зимней порою, во время сильного снегопада, Цинну стояла возле питейного заведения, облокотившись на поручни. Вдруг в харчевню вошли четверо и сразу же отправились наверх — видно, выпить. «Кстати пришли, — подумала Цинну. — Здесь я вряд ли дождусь выручки. Вон как снег валит. А приду без денег, он меня отругает! Попробую выпросить у этих гостей!» Она поднялась наверх и раздвинула занавес. Взглянула и обомлела — за столом она увидела слугу из дома инспектора Ли.
— Цинну! — крикнул он. — Вот ты где! Ну и натворила делов!
У женщины от ужаса язык прирос к небу.
Власти в Гаою каким-то образом узнали, что беглецы скрываются в Чжэньцзяне, и послали стражников и слугу.
— Где Чжан Линь?
— Заболел и умер… — пролепетала женщина. — Я живу с первым мужем, здесь его повстречала… Этот злодей порешил моих родителей…
Стражники, отставив в сторону чарки, связали Цинну и устремились на постоялый двор, где подняли Третьего Чжоу с постели, скрутили веревками и вместе с Цинну потащили в областную управу. Во время допроса оба сразу признали свою вину. Бумагу об их злодействах отправили ко двору, откуда пришел ответ: Третьего Чжоу за то, что он, позарившись на богатства, убил тестя с тещей, а также Цинну, которая погубила две жизни, — обезглавить на городском торжище. В бумаге говорилось и о безвинной смерти Ци Цина, обстоятельства которой предстояло расследовать особо.
Итак, преступление раскрыли, а за сим последовало и наказание. И вряд ли подобное повторится на улицах и в переулках, ибо глаза людей раскрылись, и они узнали, что кара Неба рано-поздно свершится. Ведь недаром говорят, что три заповеди Кунцзы согласуются с кодексом Сяо Хэ{333}, который был записан на свитке длиною в три чи. Это значит, что судебные законы, существующие в нашей жизни, сочетаются с решением духов из темного мира.
За добро и за злые деянья непременно расплата грядет.В жизни рано иль поздно приходит ее черед.
Впоследствии те, кому довелось слышать эту историю, утверждали, что все произошло из-за золотого угря. Вспомним, как конвойный Цзи бросил его в корзину, а угорь вдруг по-человечьи сказал: «Цзи Ань! Если погубишь меня, я изведу тебя со всею твоею семьей!» Так и получилось, что Цзи Ань с женою действительно распростились с жизнью!.. А при чем здесь Третий Чжоу, Чжан Линь и Ци Цин? По всей видимости, их судьбы были связаны нитью единой, и потому все они попали в одно судебное дело, которое началось с того самого чудесного угря. Конечно же, конвойному не стоило тащить его домой, когда он догадался о том, что угорь — существо не простое. Как-никак, а ведь он говорил по-человечьи и назвался владыкой Пруда Золотого Сияния. Правда это была или ложь — сказать трудно, но все же нетрудно было сообразить, что сия тварь, как любое злое наваждение, может принести несчастье и накликать смерть. А посему помните все: не наносите вред существам странным и удивительным. Есть стихи, которые могут служить доказательством истинности этих слов:
Спас Ли Юань{334} красную змейку, и наградой ему — супруга.За помощь дракону Сунь И{335} получил рецепт от любого недуга.Советуем всем: никогда не губите диковинных, странных тварей —Их гибель вам принесет несчастья, но всегда зачтется услуга.
Мошенник Чжао и его дружки
Утекут и вернутся деньги — поистине, словно вода.Не пекись о своем достатке, помогай убогим всегда.
На сад Ши Чуна{336} взгляните: он звался Долиной Златой,А ныне беседки в колючках, все заросло травой.
Рассказывают, что в годы династии Цзинь{337} жил некий Ши Чун, со вторым именем Цзилунь. До того как Ши Чун разбогател и к нему пришла слава, он промышлял на реке рыбной ловлей, добывая рыбу с помощью лука. Как-то в третью стражу{338} он услышал, будто что-то шлепнулось возле борта суденышка.
— Цзилунь, спаси меня, — послышался голос.
Ши Чун, выглянув из-за бамбукового занавеса, увидел старца, стоявшего в воде, залитой лунным светом.
— Что случилось? — удивился Ши Чун. — Из-за чего ты пришел сюда среди ночи?
— Спаси меня! — повторил старец.
Ши Чун велел ему лезть в лодку и вновь спросил, в чем дело.
— Я не простой смертный, а царь драконов и обитаю в верховьях реки, — сказал старец. — Ныне я постарел и одряхлел, и теперь молодой дракон, что живет в низовьях, вызвал меня на поединок. В нескольких схватках я проиграл ему. Да, стар я стал и бессилен и, видно, спокойствия в жизни уж более не найду… Завтра по нашему уговору вновь начнется великая схватка, но я чую, что опять ему уступлю… Я пришел просить у тебя помощи, Цзилунь. В полдень, когда будешь рыбачить, ты заметишь двух больших дерущихся рыб. Впереди буду я, а рыбина, что меня будет преследовать, — мой супостат. Прошу тебя, натяни изо всей силы лук и пусти стрелу во врага моего — молодого дракона. Убей его, и я щедро тебя отблагодарю.
