без автора - Повесть о Белой змейке
На другое утро Сюи нанял паланкин для жены, а Вана попросил нести короб с гостинцами. Следовала за паланкином и верная служанка Цин-цин. Когда паланкин остановился у дома аптекаря, госпожа Бай сошла на землю, и гости направились к воротам. Им навстречу уже выходил сам Ли Кэ-юн. Госпожа Бай дважды низко поклонилась ему и пожелала благополучия. Затем гости отдали поклон старой госпоже и поздоровались со всею остальною родней.
Надо вам знать, что Ли Кэ-юн, хотя был и в летах, питал неодолимую слабость к женским прелестям. Увидев госпожу Бай, красота которой, как гласит пословица, могла бы повергнуть в прах целую страну, он уже не в силах был отвести от нее глаз. Поистине верно сказано:
Он сразу потерял покой,В его глазах темно:Ведь о красавице такойТоскует он давно.
На столе появились всевозможные яства и вина.
– Ну и красавица! – шепнула Ли Кэ-юну мать. – Лицом хороша, обходительна, приветлива и достоинство свое соблюдает.
– Сразу видно, что родом из Ханчжоу, там все такие, – согласился сын.
Гости стали прощаться, и хозяин сказал себе: «Хорошо бы провести ночку с этой красавицей!» Он наморщил лоб, придумывая, как бы половчее это сделать, и тут же надумал: «Тринадцатого числа шестой луны – день моего рожденья! Главное – не спешить, и она сама попадется мне в руки».
Время летит, словно ворон, бежит, точно быстроногий заяц [17], и вот уже миновал праздник Середины лета, В начале шестой луны Ли Кэ-гон обратился к своей матери с такими словами:
– Матушка, тринадцатого – день моего рожденья. Надо позвать гостей. Я хочу угостить родных и приятелей – пусть они веселятся в этот радостный день.
Не откладывая, разослали пригласительные карточки родным, друзьям и приказчикам, и назавтра Кэ-юн получил благодарственные подарки – свечи, лапшу и платки. Тринадцатого числа собрались мужчины, и пирушка продолжалась до вечера. На другой день утром с поздравлениями пожаловала женская половина гостей, среди них была и красавица Бай. Она оделась особенно нарядно: в синюю, затканную золотом кофту и пунцовую шелковую юбку; волосы перевиты нитями жемчуга, украшены золотыми и серебряными булавками. Госпожа Бай и ее служанка Цин-цин низко поклонились хозяину и старой госпоже. В восточной комнате в честь гостей был накрыт стол, уставленный всевозможными яствами. По природе своей Ли Кэ-юн отличался отчаянной скупостью, как говорится: вошкой обедал, ножку на ужин оставлял. Но теперь, ослепленный страстью, решив добиться своего во что бы то ни стало, он не поскупился на угощения. Неотступно потчевал он свою гостью, то и дело подливая ей вина, и красавица Бай захмелела. Вот она поднялась из-за стола, чтобы отправить нужду. Дальновидный Ли Кэ-юн, заранее все рассчитав и предусмотрев, еще па-кануне приказал няньке:
– Когда госпоже Бай понадобится выйти по нужде, проводи ее в дальнюю комнату.
Сам он должен был незаметно прокрасться туда же и ждать. Словно нарочно про него говорят стихи:
По стене не стал он лезть,Не устраивал подкопа,На глазах у всех решилОн красавицу похитить.
Вначале все шло так, как было задумано. Красавица Бай вышла. Нянька провела ее в дальнюю часть дома Ли Кэ-юн, томясь неодолимою похотью, двинулся следом, но сразу же войти в комнату не отважился, а решил сперва заглянуть в щелку. Если бы он этого не сделал, может быть, всей нашей истории скоро настал бы конец. Но едва прильнул он к щели, как его объял великий ужас, он отлетел назад и грохнулся оземь.
Поди узнай, что приключилось с нимИ почему лежит он недвижим.
А приключилось вот что: Ли Кэ-юн увидел не красавицу, подобную яшме или цветку, а огромную, с бадью толщиной белую змею. Чудище извивалось по комнате, его глаза, похожие на две плошки, горели золотым огнем. Ли Кэ-юн едва не помер от страха; лицо его посинело, губы побелели. С трудом поднявшись на ноги, он бросился прочь. На счастье, хозяина заметили служанки и подхватили его под руки, а там набежали слуги, принесли успокаивающих лекарств, и Ли Кэ-юн мало-помалу опомнился и пришел в себя.
– Что случилось? Что тебя так напугало? – забеспокоилась мать.
Кэ-юн не стал объяснять истинную причину.
– Нет, нет, ничего, просто в последние дни я чересчур утомился, а сегодня встал чуть свет. Видно, от усталости голова закружилась.
Хозяина уложили в постель, а гости между тем снова собрались у праздничного стола и выпили еще по нескольку чарок. Наконец пиршество кончилось, и женщины, поблагодарив за угощение, разошлись.
Вернувшись домой, красавица Бай сообразила, что Ли Кэ-юн может завтра же рассказать Сюй Сюаню о том, что увидел, и что надо любой ценой этому воспрепятствовать. Раздеваясь перед сном, она то и дело охала и вздыхала.
– Ведь ты сегодня была в гостях, веселилась, угощалась, что же ты так тяжело вздыхаешь? – спросил в конце концов Сюй.
– Ох, муженек, лучше не спрашивай! Неспроста этот господин Ли надумал праздновать день рождения, неспроста звал меня к себе. Когда я вышла по нужде, он подстерег меня и пытался обесчестить: сорвал с меня юбку и штаны – чуть было уж на пол не повалил. Я сперва хотела позвать на помощь, да побоялась огласки – ведь в доме гости со всего города. Тогда я его как толкну, он упал и прикинулся, будто потерял сознание, – видно, совесть все-таки заговорила… Я до того обижена, прямо не знаю, как быть…
– Ничего не попишешь, придется смолчать – он ведь мой хозяин, к тому же до беды-то не дошло. Лучше всего забудь об этом.
– Ах, вот как! Мало того, что ты за меня заступиться не хочешь, – еще его оправдываешь! – закричала госпожа Бай.
– Одумайся, что ты говоришь! Ведь мой зять дал мне рекомендательное письмо к Ли Кэ-юну, и он, на мое счастье, принял меня прекрасно и даже взял приказчиком к себе в аптеку! Как, по-твоему, я должен теперь поступить?
– Какой же ты после этого мужчина! Он меня едва не обесчестил, а ты и дальше готов у него служить! – Но куда мне деться? Как мы с тобой прокормимся?
– Служба приказчика – низкое занятие. Надо тебе открыть свою аптеку.
– Да, легко тебе давать советы. А деньги где я возьму?
– Не тревожься, об этом позабочусь я. Завтра же достану тебе денег, а ты найми подходящий дом.
Правильно говорит пословица: как исстари повелось, так и поныне осталось – добрые люди всегда найдутся. Жил неподалеку от супругов некий господин Цзян Хэ, который всю свою жизнь только о том и думал, как бы кому оказать услугу. На другое утро Сюй Сюань получил у жены деньги и тут же попросил соседа Цзян Хэ сходить на пристань, что у Чжэньцзянской переправы, и снять дом по соседству. Потом он обзавелся прилавком и накупил целебных снадобий. К Ли Кэ-юну Сюй больше не ходил, а перепуганный хозяин его не звал и не посылал за ним.
В десятую луну все было готово, и, выбрав счастливый день, Сюй Сюань открыл свою лавку. Торговля день ото дня шла все бойче, прибытки росли. Однажды, расположившись со своими товарами перед домом, Сюй заметил буддийского монаха; в руке у монаха была книга пожертвований.
– Я из обители Золотых Гор, – проговорил монах, кланяясь Сюю. – В седьмой день седьмой луны мы празднуем рождество Владыки Драконов. Придет ли господин в храм возжечь свечи и пожертвует ли малую толику денег на благовонные курения?
– У меня есть лучшие благовония, я охотно пожертвую их вашему храму. Но записывать мое имя в книгу не надо.
И с этими словами Сюй выложил на прилавок курительные свечи.
– Я надеюсь, что господин и сам пожалует в храм, – промолвил монах и, поблагодарив, удалился.
Весь этот разговор слышала красавица Бай.
– Глупец! – обрушилась она на мужа. – Отдать этому попрошайке, этому плешивому вымогателю такие прекрасные благовония! Да ведь он выменяет их на вино и на мясо!
– Я сделал пожертвование от чистого сердца, а если он вымогатель и обменяет благочестивый дар на вино – это уже его грех, – ответил Сюй.
Настал седьмой день седьмой луны. Открывая лавку, Сюй увидел, что на улице необычайно людно и оживленно. Вскорости в аптеку вошел Цзян Хэ, большой любитель всяческих торжеств и празднеств.
– Господин, вы недавно сделали пожертвование в обитель Золотых Гор. Не хотите ли сходить сегодня в храм?
– Подожди немного, вот управлюсь с делами, и пойдем вместе.
– Ничтожный с удовольствием составит вам компанию!
Сюй Сюань прибрал товары и пошел к жене.
– Я иду в храм Золотых Гор воскурить благовония, а ты присматривай за домом.
– Зачем тебе туда? Разве не знаешь пословицу: попусту перед тремя буддами не появляйся?
– Во-первых, я никогда не видел этого храма и мне хочется на него взглянуть. А потом, я ведь сделал пожертвование, и мне надо возжечь свечи.
– Ну, если тебе так уже хочется – иди. Только, пожалуйста, выполни три моих просьбы.
– Какие просьбы?
– Первое – не входи в келью к настоятелю, второе – не вступай в беседу с монахами, а третье – поскорее возвращайся. Если задержишься, я выйду тебе навстречу.
