Автор неизвестен - Записи о Масакадо

За такой перепиской прошло десять дней. В конце концов, у Хируманоэ, что в уезде Ёсида, удалось схватить жён Садамори и Минамото-но Тасуку. Командирами отрядов, поймавших их, были Тадзи-но Цунэакира и Саканоуэ-но Кацутака. Новый государь, услышав об этом, издал указ, дабы уберечь женщин от поругания, однако ещё до того указа воины всячески поглумились над ними. Бывшая среди них жена Садамори была вовсе раздета, и тут уж поделать ничего нельзя было. Слёзы из-под век смывали пудру на лице, огонь в груди сжигал печень. Такое случается и в нашей стране, и в других. За поражение у горы Хуэйцзишань снова сражаются с тем же врагом. Что теперь гневаться на людей или досадовать на Небо! Такое бывает среди живущих.

Бывшие рядом с Масакадо военачальники сказали ему: «А эта жена Садамори лицом благородна. Жена в проступках мужа не виновата! Просим вас милостиво приказать доставить её домой!»

Новый государь изволил сказать: «Препровождать домой заплутавших женщин — обычное по закону дело! Оказывать благодеяния старикам, вдовам и сиротам — в обычае прежних государей!» — тут же пожаловал ей одеяния и, дабы узнать её мысли, послал ей строки:

Даже вдалекеС помощью ветраСмогу узнать я, где он,С ветки слетевшийЦветок

Жена Садамори, обласканная монаршими благодеяниями, смогла успокоиться и послала ответную песню:

Даже вдалекеЗапах цветкаПрилетаетМне становитсяНе так печально

А затем жена Садамори, чувствуя стыд в своём положении, сложила:

Как слетевшему цветку,Вновь собой не статьВетер, что подул,С собой печальПринёс

За этими занятиями стихами сердца людские успокоились.

21. Появление карательных войск под началом Фудзивара-но Хидэсато

Много дней прошло, а о врагах не было никаких вестей. Воинов, собранных со всех земель, распустили по домам, и осталось менее тысячи человек. Прослышали об этом Садамори и начальник карательных войск Фудзивара-но Хидэсато, собрали более четырёх тысяч войска и решили напасть. Новый государь в великом смятении в первый день второго месяца повёл оставшиеся войска навстречу врагу в сторону их земли Симоцукэ. Новый государь вёл передовой отряд, но ещё не обнаружил врага, а Цунэакира и Кацутака, командиры замыкающего отряда, который вёл заместитель военачальника Харумоти, уже всё разведали. Чтобы удостовериться, взобрались на вершину высокой горы, и далеко на севере и вправду увидели вражеское войско, выглядевшее тысячи на четыре человек.

Цунэакира и прочие уже славились как воины, которых один на тысячу, и упускать этого неприятеля не собирались. Новому государю они ничего не сообщили, незаметно подкрались к врагу и напали на войско Хидэсато. Хидэсато сам обладал немалым опытом сражений и напал и начал преследовать войска заместителя военачальника Харумоти. И сам Харумоти, и его воины, спасаясь от трёх отрядов, разбежались на все четыре стороны по полю. Знавшие дорогу летели прямо, как стрела с тетивы, а не знавшие — блуждали, подобно повозкам. Выживших почти не было, и многие нашли внезапную смерть.

Тогда Садамори, Хидэсато и прочие, преследуя бегущих, в пору Овцы и Обезьяны[52] достигли деревни Кавагути. Тут подоспел и новый государь. Возвышая голос, он нападает, потрясая мечом, он бьётся с врагами! Садамори воззвал к Небу: «Его воины — мятежники, но подобны молнии над облаками, а воины государя — что черви на дне выгребной ямы! Однако же удача не на его стороне, и Небо держит сторону государя! Три тысячи моих воинов! Не оборотимся же к врагу спиной!» Солнце уже прошло час Овцы и близилось к закату; каждый воин воодушевился подобно Ли Лину, и все были полны решимости биться не на жизнь, а на смерть! Разом натягивают тутовые луки, стрелы из чернобыльника попадают прямо во врага! Воины государя против обычного сильны, а мятежники слабее, чем бывало. Новый государь натягивает узду, останавливаясь; воины загораживаются щитами. Те, что были сильны вчера, сегодня ослабели. Воины земли Хитати разбивают лагерь на поле боя, издеваясь и смеясь над неприятелем. Воины земли Симоса с обидой и стыдом поспешно скрылись.

22. Садамори сжигает поместье Масакадо

После того Садамори, Хидэсато и прочие держали совет, говоря:

— Масакадо не будет жить тысячу лет. Каждому и любому положен свой недолгий век. Однако же один Масакадо буянит в мире людей, как ему вздумается, и сами собой возникают различные неудобства. За пределами своей земли он сеет смуту, в пределах земли силой обирает, кого хочет. Для земель Бандо он — что червь, подтачивающий их, а для земель за пределами Бандо он подобен ядовитой гадине, и опаснее его нет. Слышали мы, как в старину зарубили колдовского змея и тем вернули покой в Девяти пределах, уничтожили громадного кита и тем утихомирили четыре моря. (В «Хань шу» сказано, что волшебный змей — это человек по имени Чи-ю. В «Цзо чжуань» Чу-цзы говорит, что громадный кит — это название большой рыбы, и ей уподобляют низких людей, что могут проглотить маленькую страну[53].) Именно сейчас, если не перебьём злобствующих мятежников и не усмирим смуту, добродетели государя будет нанесён урон и перед князьями, и перед простолюдинами. Сказано в «Шу цзин» — даже если Поднебесная пребывает в спокойствии, надлежит не прекращать сражений. Даже если латники сильны, нельзя пренебрегать учениями. Хоть победили мы в этой битве — нельзя забывать о грядущих боях! И ещё, когда У-ван заболел, Чжоу-гун молился о том, чтоб отдать свою жизнь вместо него[54]. Садамори также не пожалеет жизни для государя и повергнет этого врага!

Так что собрал он людей и убеждал их, стал готовить оружие и преумножил войско, а в тринадцатый день второго месяца того же года достиг земли Симоса — оплота мятежников.

Новый государь с войском скрылся в Хироэ, что в Сасима, дабы завлечь врагов, уставших в сражениях. А Садамори примеривался и справа и слева, строил планы на востоке и на западе, и пожёг все постройки, начиная от прекрасного поместья нового государя и до дворов простых воинов. Дым, поднимавшийся от пожарищ, застил небо. Людские дома уничтожены и нет на земле хозяев. Немногие выжившие монахи и миряне побросали дома и ушли в горы, а мужчины и женщины, что остались, блуждали по дорогам, не зная пути. Не роптали они, что разрушена земля Хитати[55], а стенали, что неправедным было правление Масакадо.

23. Смерть Масакадо в северных горах

И вот преследует Садамори врага. День искал его, но без толку. Масакадо же утром в тот день, облачившись в доспехи, подобно вихрю искал, куда бежать; преисполнившись злобой, задумал мятеж, подобно чусцам[56]. (Бо Цзюйи говорит, что вихрю уподобляют вещи пустые. Чусцы — жители Цзинь. От природы коварны и злолюбивы, а когда их преследуют, рвутся к небу и зарываются в землю, ища спасения.) Однако же не успел он собрать восемь тысяч своих воинов, и повёл всего немногим более четырёх сотен. Скрылся он в северных горах уезда Сасима, построил войска и стал ждать неприятеля. Садамори и Хидэсато превзошли боевое искусство Цзы Фаня, обучились бою на мечах, подобно Ли Лао. (Бо Цзюйи говорит о Цзы Фане и Янь Ю, ханьских людях из Пэйшуньдай. Цзы Фань в сорок лет бросал копьё на пятнадцать ри. Янь Ю в семьдесят лет усмирял своим мечом всех на три тысячи ри вокруг. Потому так и сказано.)[57]

В четырнадцатый день, между часом Овцы и часом Обезьяны сошлись враги в битве. В то время дул благоприятный для нового государя ветер, а Садамори и Хидэсато, к их несчастью, оказались под ветром. Порывы ветра в тот день заставляли шуметь деревья ветвями, с шумом таскали по земле пыль. Щиты с южной стороны войска нового государя опрокинулись, и щиты с северной стороны войска Садамори попадали лицевой стороной кверху. Из-за этого и те, и другие сражались без прикрытия щитов. Центральный отряд войска Садамори сменил тактику, а воины нового государя стреляли из луков, скача верхом на лошадях. Тут же поражено было более восьмидесяти воинов, и вражеское войско побежало. Тут же воины нового государя бросились за ними, и две тысячи девятьсот воинов Садамори, Хидэсато и Тамэнори бросились бежать. Осталось лишь чуть более трёх сотен самых сильных воинов. Перемещаясь в сражении, оказались они с наветренной стороны.

В то время, когда новый государь с войском возвращался на прежнюю позицию, оказался он с подветренной стороны. Садамори, Хидэсато и прочие сражались, не жалея жизни, сколь хватит сил. Тут новый государь сам облачился в доспехи и выехал в бой, погоняя скакуна. Тут же настигла его кара Неба, и скакун забыл, как нестись подобно ветру, а люди утратили искусство Ли Лао. Поразили его невидимые божественные стрелы-кабурая, и пал он, подобно великанам Чи-ю, сражавшимся на равнине Чжоулу[58]. Не было ещё такого в Поднебесной, чтобы полководец самолично сражался и был сражён! Кто мог подумать, что небольшая ошибка, не будучи исправленной, принесёт такой урон! Что один человек обретёт такую силу и так повредит государству! Так Чжу Юнь срубил голову ненасытным, что кашалоты, властолюбцам. (В «Хань шу» говорится, что Чжу Юнь был злодеем. В старину этот Чжу Юнь, испросив государев меч, рубил людям головы[59].) И вот, составив от управы земли Симоцукэ донесение, отправили его двадцать пятого дня четвёртого месяца того же года[60] вместе с головой Масакадо в столицу.