Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I — XL.

— Матушка, я сразу сообразил, что это вы по случаю Нового года решили устроить вечер загадок, и хотел принять в нем участие, приготовил подарки и угощение. Мне известно, как вы любите внуков и внучек, но неужели вы не подарите мне хоть каплю внимания?

— При тебе они не решаются ни шутить, ни смеяться, — ответила матушка Цзя, — а это на меня тоску нагоняет. Если тебе так уж хочется отгадывать загадки, я загадаю тебе одну. Не отгадаешь, мы тебя оштрафуем.

— Разумеется, — улыбнулся Цзя Чжэн. — Но если я отгадаю — наградите меня!

— Конечно, — согласилась матушка Цзя и прочла:

Легка мартышка: на верхушкевисит без всякого труда.Я намекну лишь на отгадку:названье южного плода.

Цзя Чжэн сразу понял, что матушка Цзя имеет в виду плод личжи, но нарочно дал неправильный ответ, за что и был оштрафован. Следующую загадку он отгадал и получил от матушки Цзя подарок. Потом сам загадал загадку матушке Цзя. Вот какая это была загадка:

У этого тела — граненые всюду бока,А в целом фигура на ощупь тверда и жестка.Без кисти творца — молчалива, конечно, она,Но словом владеющему постоянно нужна.

Он потихоньку шепнул ответ Баоюю, а тот незаметно передал его матушке Цзя.

Матушка Цзя немного подумала — ошибки быть не могло — и сказала:

— Тушечница.

— Верно, матушка, — подтвердил Цзя Чжэн, — вы угадали!

Он повернулся к служанкам и приказал:

— Живее давайте подарки!

Служанки поднесли блюдо, уставленное маленькими коробочками, где было все необходимое для Праздника фонарей. Матушку Цзя подарки обрадовали, и она приказала Баоюю:

— Налей-ка отцу вина!

Баоюй взял чайник, налил в чашку вина, а Инчунь поднесла Цзя Чжэну. Затем матушка Цзя обратилась к сыну:

— Вон там на фонаре наклеены загадки, их сочинили девочки. Попробуй отгадать!

Цзя Чжэн почтительно кивнул, подошел к фонарю. Первая загадка была такая:

Заставить демонов способнаи дух от страха испустить,На вид пучок из нитей шелка,но в ней внезапный гром таится.

Коль загремит да загрохочет,вас может и ошеломить.Но поглядите — от нееодна зола уже дымится!

А в целом — подскажу чуть-чуть —весьма забавная вещица.

Придумала эту загадку государыня Юаньчунь.

— Хлопушка? — нерешительно произнес Цзя Чжэн.

— Совершенно верно! — поспешил ответить Баоюй. Следующей была загадка Инчунь:

Тела небесные в движенье —кто все их до конца сочтет?Всегда увязаны разумнодвиженья этих тел и счет.Так почему же день за днемстоль беспокойно их служенье?Да потому, что Инь и Яннеисчислимы превращенья!А для отгадки подскажу:предмет всегда в употребленье.

— Счеты! — воскликнул Цзя Чжэн.

— Верно! — подтвердила Инчунь.

Таньчунь загадала такую загадку.

Внизу стоящий мальчуганввысь обращает взгляд:Прекрасен светлый день Цинмин,народ веселью рад!Но невзначай оборваласьнатянутая нить,Восточный ветер ни к чемув обрыве том винить…Я подскажу вам: эта вещьспособна веселить…

— Бумажный змей, — произнес Цзя Чжэн.

— Правильно, — ответила Таньчунь.

Затем шла загадка Дайюй:

Погас рассвет. Но кто унесдымок двух рукавов?Ни в лютне, ни среди одежддушистых нет следов.Предмет сей и без петухас зарею будит нас,Подскажет без служанки он,что пятой стражи час.

Он, утром до конца сгорев,под вечер оживет,И день за днем, лучась-струясь,живет за годом год.Коль темнотою станет свет —печаль не обойдешь,Но преходящи свет и тьмаи при ветрах, и в дождь.Скажу к разгадке: сей предмету нас всегда найдешь.

— Не иначе как благовонные свечи, которые жгут ночью, чтобы отметить время! — воскликнул Цзя Чжэн.

— Верно! — подтвердил Баоюй, опередив Дайюй.

Цзя Чжэн принялся читать следующую загадку:

Вот без движенья он стоит,а юг, допустим, слева, —Тогда направо будет юг,а слева будет север…Сян[220] загрустил — тогда и онобъят его тоской,Весь день смеется Сян — и онсмеется день-деньской…Я намекну: повсюду естьу нас предмет такой.

— Замечательная загадка! — похвалил Цзя Чжэн. — Пожалуй, это зеркало.

— Верно, — улыбнулся Баоюй.

— А кто придумал? — спросил Цзя Чжэн. — Под ней нет подписи.

— Должно быть, Баоюй придумал, — произнесла матушка Цзя.

Цзя Чжэн ничего на это не сказал и стал читать последнюю загадку, ее придумала Баочай:

Есть на лице глаза, но нет зрачков,и создан весь живот для пустоты.Но радость есть при встрече у воды,когда раскрыты лотоса цветы.Когда ж с утуна падает листва,[221]разлуке наступает свой черед,Любовь жены и мужа до зимы,Лишь до зимы — и то не доживет.

…Разгадку средь вещей любой найдет![222]

Цзя Чжэн задумался:

«Предмет загадки самый обычный, ничего особенного в нем нет, но если девушка в столь юном возрасте сочиняет такие загадки, значит, не суждены ей ни счастье, ни долголетие!»

Цзя Чжэн опечалился и стоял, поникнув головой. Матушка Цзя решила, что Цзя Чжэн устал, к тому же при нем молодые боялись веселиться, поэтому она сказала:

— Иди отдыхай! Мы скоро тоже разойдемся.

Цзя Чжэн несколько раз почтительно кивнул, попросил мать выпить чашку вина и пошел к себе. Он сразу лег, но уснуть не мог и ворочался с боку на бок, охваченный глубокой печалью.

Матушка Цзя между тем после его ухода сказала детям:

— Теперь можете веселиться сколько угодно.

Не успела она это произнести, как Баоюй подбежал к фонарю и затараторил, высказывая свои суждения о загадках, какая хороша, какая не совсем удачна, а какая вообще никуда не годится. При этом он так размахивал руками, что был похож на обезьянку, спущенную с привязи.

— Что ты разошелся? — остановила его Дайюй. — Куда пристойней спокойно сидеть, вести разговор и шутить, как это было сначала.

Вернувшаяся в это время из внутренних комнат Фэнцзе сказала:

— Отцу нельзя отходить от тебя ни на шаг. Жаль, надо было намекнуть ему, чтобы заставил тебя сочинять загадки в стихах! Вот тогда бы ты попотел!

Баоюй рассердился, подбежал к Фэнцзе, принялся ее тормошить.

Посидев еще немного, матушка Цзя почувствовала усталость — уже пробили четвертую стражу. Она приказала раздать служанкам оставшееся угощение, поднялась и сказала:

— Пойдемте отдыхать. Завтра встанем пораньше и будем веселиться — праздник еще не кончился.

Постепенно все разошлись.

Какие события произошли на другой день, вы узнаете из следующей главы.

Глава двадцать третья

На следующий день матушка Цзя распорядилась продолжить праздничные развлечения.

Между тем Юаньчунь, вернувшись во дворец, еще раз просмотрела стихотворные надписи, сделанные для сада Роскошных зрелищ, которые она велела Таньчунь переписать, оценила все их достоинства и недостатки, приказала вырезать эти надписи на камне и расставить в саду.

Цзя Чжэн не мешкая пригласил искусных резчиков по камню и поручил наблюдать за работой Цзя Чжэню, Цзя Жуну и Цзя Цяну. Но поскольку Цзя Цяну велено было заботиться о девочках-актрисах во главе с Вэньгуань, он перепоручил свои обязанности Цзя Чану, Цзя Лину и Цзя Пину. Работа шла быстро, но подробно рассказывать об этом мы не будем.

Тем временем из сада Роскошных зрелищ были выселены двенадцать буддийских и двенадцать даосских монашек, которые жили в храмах Яшмового владыки и бодхисаттвы Дамо, и Цзя Чжэн собирался расселить их по другим храмам. Узнала об этом госпожа Ян, мать Цзя Циня, чей дом находился позади дворца Жунго, и подумала, что хорошо бы приставить к этим монахиням ее сына, за это он получал бы кое-какие деньги. Однако явиться прямо к Цзя Чжэну она побоялась и решила переговорить сначала с Фэнцзе. Зная, какой острый язык у госпожи Ян, Фэнцзе пообещала ей все устроить и отправилась к госпоже Ван.

— Пожалуй, стоит этих монахинь оставить здесь, — сказала Фэнцзе. — Ведь если государыня снова пожалует, придется их обратно переселять, а это — немалые хлопоты. Лучше всего поселить их в кумирне Железного порога, выдавать ежемесячно несколько лянов на пропитание да приставить к ним для присмотра человека. Тогда, в случае надобности, они смогут явиться по первому зову.

Госпожа Ван посоветовалась с мужем, и тот согласился, заметив:

— Хорошо, что вы меня надоумили. Так мы и сделаем, — и тотчас вызвал Цзя Ляня.

Цзя Лянь как раз в это время обедал с женой. Услышав, что его зовут, он отложил палочки и поднялся из-за стола.