У Чэнъэнь - Сунь Укун – царь обезьян
– Почтенный благодетель, – произнес он, – я посланец Танского императора, иду в Индию за священными книгами. Прошу вас, пустите меня и моих учеников на ночлег.
– Монах всегда должен говорить правду, – сказал тут старец. – До Танской страны пятьдесят четыре тысячи ли. Как же вы могли проделать такой долгий и опасный путь?
– Один я не смог бы его пройти. Но мне помогают мои ученики.
– Где же они? – спросил старец. – Зовите их сюда.
– Сунь Укун, Чжу Бацзе, Шасэн! – крикнул Танский монах.
И вот они все трое, позабыв о приличиях, ввалились во двор. Увидев их, старец так и обомлел и рухнул на землю, бормоча:
– Нечистая сила, нечистая сила…
Сюаньцзан стал успокаивать старца, говоря:
– Не бойтесь, почтеннейший. С виду они и впрямь страшноваты немного, зато умеют усмирять драконов, тигров и всякую нечисть.
Тем временем Сунь Укун, Чжу Бацзе и Шасэн вошли в дом и тут увидали монахов, которые нараспев читали молитвы.
– Эй, вы, что вы здесь делаете? – заорал Чжу Бацзе.
Монахи как глянули на Чжу Бацзе, так бросились наутек, налетая друг на друга и сталкиваясь лбами, а Сунь Укун, Чжу Бацзе и Шасэн принялись хохотать и хлопать в ладоши. Сюаньцзан, который вместе с хозяином вошел в дом, стал их ругать:
– Ну что за негодяи! Ведь дня не проходит, чтобы не учил вас уму-разуму, наставлений вам не читал, а вы что творите? Еще в старину говорили: «Кто добродетелен от природы, тот святой, кто стал добродетельным, следуя наставлениям, тот мудрец, кто не способен внять наставлениям, тот глупец». Выходит, вы и есть глупцы.
Ученики сконфуженно молчали.
Уже совсем стемнело, и хозяин распорядился принести фонари. Но когда слуги с зажженными фонарями вошли в комнату и увидели учеников Танского монаха, они побросали фонари и в страхе убежали.
Тогда Сунь Укун зажег свечи, притащил кресло и попросил Сюаньцзана занять почетное место. По правую и по левую сторону от него сели его ученики, а напротив – старик-хозяин. Только они стали беседовать, как вошел еще один старец.
– Что за нечистая сила явилась ночью в наш добропорядочный дом? – спросил он.
Тут хозяин поднялся со своего места навстречу старцу и поспешно ответил:
– Успокойся, брат, это не злые духи, а преподобный монах из страны Танов и его ученики. Они идут в Индию за священными книгами.
Услышав это, старец положил свой посох, поклоном приветствовал гостей и распорядился, чтобы принесли чай и кушанья. Вначале подали фрукты и овощные блюда, затем пампушки, вареный рис и приправы. Пока Сюаньцзан, прежде чем приступить к трапезе, стоя читал молитву, Чжу Бацзе опрокинул прямо в рот большую деревянную чашку, наполненную рисом.
– Этот почтенный монах туго соображает, – сказал стоявший рядом с ним подросток-слуга. – Спрячь он пампушку, это бы еще ладно. А ведь рисом перепачкает всю одежду.
– Ничего я не прятал, – хитро улыбаясь, отвечал Чжу Бацзе. – Я съел все, что было в чашке.
– Как же ты мог съесть, если даже рта не раскрыл? – спросил слуга.
– А вот смотри, – сказал Чжу Бацзе и опрокинул в рот еще одну чашку.
Тогда работник наполнил еще одну и снова передал ее Чжу Бацзе. Тот, как и в первый раз, опрокинул чашку прямо в рот.
– Да что у тебя, почтенный отец, глотка кирпичом выложена?
Пока Сюаньцзан читал молитву, Чжу Бацзе опорожнил шесть чашек риса. А потом принялся за еду вместе с остальными и запихивал в рот все без разбору.
После трапезы Сюаньцзан поблагодарил хозяев и обратился к ним с такими словами:
– Дозвольте спросить, по какому случаю у вас сегодня было устроено богослужение?
– Оно было устроено в память о том, кто должен скоро умереть.
Услышав это, Чжу Бацзе так и покатился со смеху.
– Ну и шутник же вы, почтенный, – сказал он. – Мы сами кого хотите надуем, а вы собрались нас провести.
– Не то вы говорите, почтенный, – произнес Сунь Укун. – Разве можно устраивать заупокойную службу по живому человеку?
Не отвечая, старцы в свою очередь спросили:
– По дороге сюда вы ничего не видели на берегу?
– Видели, – отвечал Сунь Укун, – каменную плиту с надписью: «Река, Уходящая в небо. Ширина восемьсот ли».
– А храма неподалеку не видели? Он принадлежит князю-оборотню Сокровенное Желание.
– Не видели, – отвечал Сунь Укун. – А что это за князь?
И старцы принялись рассказывать:
На мольбы отзываясь,возводит богатые храмы,В милосердье великомпомогает окрестным крестьянам;Что ни год проливаетна поля благодатную влагу —Облака благовещиепослушны чудесному магу.
– Но раз он посылает вам благодатный дождь и счастливые облака, значит он добрый?
– О, вы ничего не знаете! – топая от горя ногами и колотя себя в грудь, вскричали старцы.
Бессчетны милости его,но он в сердцах рождает гнев;Его безмерна доброта,но ужас он внушает всем.Он оборотень, злой колдун,источник бесконечных бед,Ему детьми мы платим дань:он – кровожадный людоед.
– Он требует, чтобы ему приносили в жертву детей? – спросил Сунь Укун.
– Вы правы, – отвечали старцы. – И вот сейчас настала очередь нашей семьи. У меня есть дочь восьми лет, а у брата моего семилетний сын. Оба мы уже в годах и никогда больше не сможем иметь детей. А что может быть хуже! Ведь некому даже будет оплакать нас, когда мы умрем. Вот по этой причине мы и служим заупокойную службу.
Тут к хозяину обратился Сунь Укун с такими словами:
– Разрешите спросить вас, почтенный хозяин, много у вас добра?
– Да кое-что есть, – отвечал старец. – Одних поливных земель цинов пятьдесят да богарных семьдесят. Сто пастбищ, триста буйволов да около тридцати голов мулов и лошадей. Ну а свиней, овец, кур и гусей не перечесть. Запасов зерна в наших амбарах на две жизни, как говорится, хватит. Одежды не сносить.
– В таком случае на себя и пеняйте. Нельзя быть такими скрягами, – сказал Сунь Укун.
– Почему же это мы скряги? – спросил хозяин.
– Да потому, что за пятьдесят лянов вы можете купить мальчика, а за сто лянов – девочку и принести их в жертву вместо своих детей.
– Мы готовы потратить сколько угодно денег, но это не поможет. Оборотню нужны наши родные дети.
– А можно на них взглянуть? – спросил Сунь Укун.
Тут старец Чэнь Цин поспешил в дом и вынес на руках мальчика. Сунь Укун взглянул на него, произнес заклинание и, встряхнувшись, превратился в его подобие. Оба мальчика, взявшись за руки, стали прыгать и играть. Старцы до того напугались, что пали на колени и стали умолять Сунь Укуна принять свой обычный вид.
Сунь Укун снова произнес заклинание, принял свой обычный вид и сказал:
– Я спасу вашего сына, вместо него стану жертвой. Пусть возжигает благовония и совершает жертвоприношения предкам.
– За такую милость я дам вашему учителю тысячу лянов серебра на дорожные расходы, поскольку вас не будет в живых, – промолвил старец.
– Как так «не будет в живых»? – воскликнул Сунь Укун.
– Да вас же съест оборотень, – сказал старец.
– Вы думаете, он посмеет меня съесть? – спросил Сунь Укун.
– Если не съест, так только потому, что от вас дурно пахнет, – сказал старец.
– А теперь, – промолвил Сунь Укун, – сварите пять доу риса, приготовьте овощные закуски и преподнесите вон тому монаху со свиным рылом. Может быть, он согласится принять образ вашей дочери, и мы вместе с ним отправимся на съедение оборотню.
Услышав это, Чжу Бацзе воскликнул:
– Я могу превратиться в гору, дерево, камень, слона, буйвола! Но принять вид маленькой девочки не смогу.
– Не верьте ему, – сказал Сунь Укун. – Приведите побыстрее девочку.
Вскоре брат хозяина, старец Чэнь Дэн, принес на руках прелестную девочку. Вместе с ним явились его жена и все домочадцы. Они опустились на колени и стали отбивать поклоны, умоляя спасти ребенка.
– Если ты сейчас же не примешь вид этой девочки, – сказал Сунь Укун, – я пущу в ход свой посох!
– Не надо, не надо! – взмолился Чжу Бацзе. – Сейчас я попробую.
Чжу Бацзе произнес заклинание, покачал головой, и в тот же миг голова его превратилась в точное подобие головы девочки. Но его выдавало огромное брюхо.
– Ну-ка, поднатужься еще! – крикнул Сунь Укун.
– Не могу, – отвечал Чжу Бацзе. – Сколько бы ты ни бил меня, ничего не получится.
Тут Сунь Укун легонько дунул на Чжу Бацзе, и тот сразу же принял вид девочки.
Тогда Сунь Укун спросил:
– Вы как отправляете свои жертвы оборотню? Связываете их? Рубите на куски или поджариваете целиком?
– Ничего подобного мы делать не будем, – отвечал хозяин. – Мы возьмем два больших красных блюда, и вы сядете на них, после чего эти блюда мы поставим на стол, а стол слуги унесут в храм.
– Вот и чудесно, – сказал Сунь Укун. – Несите блюда, посмотрим, что из этого получится.
Когда блюда были принесены, Сунь Укун и Чжу Бацзе сели на них, слуги взяли столы, вынесли во двор, поносили немного и вернулись в дом.
