История анонимного повествователя - Автор Неизвестен
Для датировки исследуемых сказаний большую важность представляет и язык рукописи.
Р. Ачарян считает, что язык и стиль рукописи ничем не отличаются от языка и стиля писателей периода упадка и приводит при этом в пример историка Вардана (XIII век). Издатель текста М. Тер-Мовсисян обращает внимание на ряд слов, как например: *** др., считая их случайными позднейшими добавлениями. При этом он отмечает, что, если, их не считать таковыми, время записи этих сказаний следует отнести к XII—XIV векам[28]. Внимательное изучение текста показывает, что все вышеупомянутые слова встречаются только во второй части «Истории Анонимного повествователя», то есть в сказаниях о князьях Арцруни, тогда как следы неграмотности переписчика рукописи в одинаковой мере обнаруживаются в обеих ее частях. В первой части, как и во второй, сплошь и рядом встречается характерное для ванского диалекта проставление буквы *** вместо ***.,*** вместо ***, и наоборот; например: *** вместо ***, *** вместо ***, *** вместо ***, *** вместо ***, *** вместо ***, *** вместо ***и так далее.
Таким образом, если считать слова ***, ***и т. д. позднейшими добавлениями писцов, то совершенно непонятно, почему писцы вставляли их только во второй части рукописи.
Очевидно, что обилие слов, характерных для времени после XII века и наличие их именно во второй части рукописи исключает их случайность и тоже служит подтверждением того, что сказания эти в том виде, в каком они дошли до нас, являются продуктом более позднего времени, а именно, не ранее XII века, скорее позднее. К сожалению, рукопись обрывается там, где должно следовать описание борьбы Гагика-Хачика за создание независимого Васпураканского царства. Весьма возможно, что анализ последующих сказаний дал бы больше материала для уточнения времени их записи.
Рассматривая вопрос источников «Истории Анонимного повествователя», особое внимание следует обратить на «Историю дома Арцруни» Товмы и Анонима Арцруни[29].
Сравнение «Истории Анонимного повествователя» с «Историей дома Арцруни» показывает ряд моментов, которые могли исходить из общего источника.
Так, описывая возвращение Григора-Дерэна из арабского плена, Товма пишет: «тогда повелел он (халиф) привести к себе Ашота и сына его, Григора. И облачил он их в одеяния, и возложил на них знаки княжеского достоинства, и опоясал их мечом и поясом, усыпанным каменьями, [дал] коня благородного, изукрашенного и вывел из дворца в великолепии, пышности и «с большими почестями под пение песен и трубные звуки. И возвещали громогласно глашатаи, мол, дал он власть над страной Васпураканской Ашоту и сыну его, Григору, ибо в руках глашатаев находился царский указ о том, что посылает царь Григора, сына Ашота, в страну его владеть землей своей вместо отца»[30].
У Анонимного повествователя все эти события описываются подробнее, красочнее, даже несколько сказочнее на страницах 148—156, что вполне естественно, поскольку в первом случае мы имеем дело с трудом историческим, а во втором — со сказаниями. В обоих случаях очевидна одна основа.
Гораздо больше общих моментов у Анонимного повествователя с Анонимом Арцруни, что особенно заметно в описании обстоятельств гибели Григора-Дерэна.
Товма Арцруни убийство Дерэна приписывает исключительно политическим мотивам и в качестве убийцы его называет правителя Гера, Абл-Барса. Даже при наличии некоторых подробностей, описание этого события у Товмы отличается от Анонима Арцруни некоторой сухостью.
Анонимный повествователь смерти Дерэна посвящает целую новеллу, в которой описывается его любовь к дочери правителя Гера, послужившая для царя Смбата I[31] поводом, чтобы расправиться с Дерэном.
Аноним Арцруни посвящает этому событию несколько весьма ярких страниц, причем вводящий в события абзац особенно интересен заключенными в нем туманными намеками.
«Меж тем лукавый искуситель сатана, — пишет он, — подобно тому, как в прошлом влиянием женщины соблазнил легковерного праотца [нашего], дабы вкусил он [запретный] плод и лишился бессмертной природы жизни, которую вел в раю, так и здесь разжег пламя зависти против храброго и прославленного князя, породив злобную ненависть в сердцах некоторых из армян и сделав их своими пособниками; он возбудил и врагов креста Христова»[32].
Из вышеизложенного можно сделать вывод, что к гибели Дерэна была причастна и женщина, которою воспользовались политические враги Дерэна, чтобы погубить его. Как и Анонимный повествователь, Аноним Арцруни называет правителем Гера Абумсыра, сын которого и устроил западню Дерэну.
Подробности убиения Дерэна все три источника дают одинаково.
Характерна еще одна черта, общая для Анонимного повествователя и для Анонима Арцруни — это явная враждебность к царю Смбату.
Таким образом, по общему духу и ряду подробностей Анонимный повествователь стоит ближе к Анониму Арцруни.
Общее сравнение показывает, что все три произведения пользовались каким-то одним источником. Этим общим источником могли быть семейные предания князей Арцруни и фольклор. При этом Товма Арцруни, начавший писать свой труд по заказу Дерэна, дает более достоверную и отвечающую политическим и моральным интересам князей Арцруни историю Дерэна. Современник царя Гагика Арцруни, Аноним Арцруни, излагая историю Дерэна, пользовался преданиями из вторых и третьих уст, поэтому в некоторых фактических данных он расходится с Товмой и в то же время рядом фактов и интимной взволнованностью повествования стоит ближе к Анонимному повествователю[33].
И, наконец, запись самих родовых преданий Арцруни, но преданий, прошедших большой путь в устной передаче, со значительными искажениями исторической правды и напластованиями и представляет собой «История Анонимного повествователя».
Будучи по своему происхождению родовыми преданиями князей Арцруни, «История Анонимного повествователя» преследует определенную цель — возвеличение отдельных представителей этого рода. Феодальный характер произведения четко проявляется в той вполне определенной враждебности к центральной царской власти в лице Смбата I Багратуни, которая красной нитью проходит через эти сказания.
Резюмируя вышеизложенное, можно сказать:
1) «История Анонимного повествователя», как это признают все арменоведы, не принадлежит перу Шапуха Багратуни;
2) она представляет собой сборник исторических сказаний;
3) парная часть сборника, «История Хацюнского креста» является сочетанием отдельных повестей и связь ее со второй частью сборника — циклом сказаний о князьях Арцруни — условна;
4) «Историю Хацюнского креста» можно датировать IX—X веками; вторая часть — сказания о князьях Арцруни дошла до нас в том виде, в каком она существовала после XII века.
«История Анонимного повествователя» представляет несомненную историко-литературную ценность.
* * *
К русскому переводу «Истории Анонимного повествователя» прилагается армянский текст в том виде, в каком его
