Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I — XL.
Юаньчунь попросила подать кисти и тушечницу, разложила полоски бумаги и собралась сочинять названия для тех мест, которые ей особенно понравились. Для сада она придумала название «сад Роскошных зрелищ», для своих личных покоев — «Помни о милостях и думай о долге» и еще парную надпись в том же Духе:
Необъятная милостьвеликих Небес и Земли[173]Проникает в сердцаи младенца, и простолюдина.До сегодняшних днейтак величествен древний завет,Десять тысяч владенийв Девяти Округах[174] процветают!
Название «Торжественное явление феникса» она заменила на «павильон Реки Сяосян», «Аромат роз среди зелени яшмы» — «Наслаждайся розами и радуйся зелени» и «двор Наслаждения пурпуром». «Чистый аромат ириса» на «двор Ирисов», а «Виднеется флаг среди абрикосов» на «горную деревушку Хуаньгэ». Главная башня получила название «башня Величественного зрелища», восточная башня — «покои Узорчатой парчи», западная башня — «покои Скрытого благоухания». Еще она сочинила названия «терраса Ветра в зарослях осоки», «павильон Благоухающего лотоса» и много-много других. Полагалось, чтобы над каждым входом висела доска, и для них Юаньчунь тоже придумала названия: «Весенний дождь в цветах груши», «Осенний ветер в ветвях утуна», «Ночной снег в зарослях тростника». Прежние надписи Юаньчунь не велела снимать и к ним сочинила стихи:
Чтобы обуздать реку горами,нужно мастерство и вдохновенье,Надо много сил, чтобы искусновоплотить естественность в строенья.
Весь небесный мир и все земноездесь найдешь, и, если чуду веришь,Ты невольно сад благоуханныйсадом назовешь Роскошных зрелищ!
Кончив писать, Юаньчунь с улыбкой сказала сестрам:
— Вы знаете, я не обладаю даром стихосложения, и если получилось у меня что-то, то лишь благодаря великолепным пейзажам. Как только выдастся у меня свободное время, обязательно напишу «Записки о саде Роскошных зрелищ» и «Оду о свидании с родными», в память о событиях нынешнего дня. И пусть каждая из вас сочинит стихотворение на мотив всех надписей и не боится сделать это лучше меня, потому что мое стихотворение весьма посредственное. Слышала, что Баоюй сочиняет надписи, которые могут порадовать. В саду мне больше всех понравились два места — павильон Реки Сяосян и двор Душистых трав, а также двор Наслаждения пурпуром и Горная деревушка Хуаньгэ. Каждое достойно быть воспетым. Парные надписи, сочиненные для этих мест прежде, не вызывают сомнений, но хорошо бы еще написать пятисловные уставные стихи. Хочу знать, не напрасно ли я старалась, когда учила вас в детстве.
Баоюй кивнул Юаньчунь и удалился сочинять стихи. Надобно сказать, что Инчунь и Сичунь считали, что уступают Таньчунь в способностях, а Таньчунь полагала, что Сюэ Баочай и Линь Дайюй не в пример ей обладают поэтическим даром. Но Юаньчунь приказала сочинять всем, и пришлось повиноваться. Юаньчунь внимательно просмотрела написанные по ее велению стихи, которые мы здесь и приводим:
Душевная просветленность и радостный прилив чувствВ саду не счесть пейзажей бесподобных,в них — утонченность и невероятность!Поэтому на вывеске названьене стыдно дать: «Немеркнущая радость»!Да кто поверит, что на свете естьтакой приют природы и искусства?И разве можно по нему гулять,не ощущая трепетного чувства?
ИнчуньТам, где изящество и многоцветиеПрекрасны воды, просветленны горы, —извилисты, причудливы… Поверьте,Что на Пэнлае[175] не бывает дажеизящества такого, многоцветья!Зеленый шелк и песнь за веерами[176] —и аромат травы благоуханный,И танец мэйхуа — цветов опавших,и красных платьев в танце колыханье.
Поскольку жемчуг и нефрит в почетеи мир для них раскрыл свои чертоги,Как радостно святым спуститься с небаи тут же Яотай[177] земной узреть,А раз уж этот знаменитый садбыл создан, чтобы вызывать восторги, —Он может ли принять простолюдина?И близко к саду подходить не сметь!
Ли ВаньИзысканность — дар природыНа тысячи уходят лии русла рек и цепь хребтов.И башни устремились ввысьдо самых пятых облаков[178].А сад, чтобы всегда сиять,и солнце любит и луну.Изысканность и красота —самой природы дар таков!
СичуньДесять тысяч видений состязаются в блескеЗнаменитый сад построен,и прекрасен, и велик!Долг — воспеть его, но еслибудет мало знаний вдруг?Как мне выразить все чудо,прелесть всю в единый миг?Красота и обаянье!И — сияние вокруг!
ТаньчуньБлеск и счастливые предзнаменованияСад ароматов обращенлицом на запад от столицы,Светило, радости суля,сквозь сито туч цветет-лучится.У ивы радость: из равнинсюда переселились птицы,И, стройный, ждет свой час бамбукнавстречу фениксу явиться![179]О государыне сейчасписать бы самым высшим стилем,Но праведницу всё влекутдни жизни под родимым кровом!Вы ж, одаренные умом,с высот своих меня простили бЗа то, что, глупая, боюсьсказать при вас хотя бы слово?
БаочайЗа бренным миром святости источникГосударыни прогулкаумножает нашу радость,Но нельзя к святому местудопускать житейский хлам[180].Если горы, если реки —только нежность, только сладость,Пусть и воздух будет новым,чтоб дышалось легче вам!Из Цзиньгу вино отменно[181] —сгусток тонких ароматов,Как цветы игривы девыв залах радостных палат.Государыни щедротынесравненны, необъятны,Шум дворцовых экипажейскоро ль осчастливит сад?
ДайюйОкончив читать, восхищенная Юаньчунь с улыбкой заметила:
— Стихи сестриц Баочай и Дайюй превзошли все остальные своим совершенством.
Надо сказать, что всю ночь Дайюй мечтала о том, как блеснет своими удивительными талантами и, конечно же, всех затмит. Но, вопреки ее ожиданиям, Юаньчунь приказала каждому сочинить только по одному стихотворению. Дайюй сочла неудобным нарушать повеление и писать больше, поэтому она написала одно стихотворение по пять слов в строке и этим ограничилась.
Баоюй еще не успел закончить стихи. Написал лишь о павильоне Реки Сяосян и дворе Душистых трав и сейчас сочинял о дворе Наслаждения пурпуром, остановившись на строке «И ожил, словно схваченный весной, нефрит зеленый».
Баочай пробежала глазами эту строку и, заметив, что на них никто не обращает внимания, тихонько толкнула Баоюя:
— Государыне не понравилось выражение «Аромат роз среди зелени яшмы», и вместо него она написала: «Наслаждайся пурпуром и радуйся зелени». А у тебя опять «зеленый нефрит». Как бы государыня не подумала, что ты сделал это нарочно, наперекор ей? Ведь во многих древних стихах и рассказах упоминаются листья банана — вот и подумай, как переделать эту строку.
Баоюй вытер пот со лба:
— Я не могу сейчас вспомнить ни единой цитаты!
— А ты вместо «зеленого нефрита» напиши «зеленый воск», и все будет в порядке, — улыбнулась Баочай.
— А откуда «зеленый воск»? — удивился Баоюй. Баочай прищелкнула языком, покачала головой:
— Ну и хорош же ты! Если сейчас с тобой такое творится, как будешь писать сочинение в золотом дворце?[182] Тогда не вспомнишь даже Чжао, Цянь, Сунь, Ли![183] Неужели забыл и танского поэта Хань И, у него есть такая строка о банане: «Свеча застыла, дыма нет, засох зеленый воск»?
Тут Баоюя осенило, и он улыбнулся:
— Какой же я дурак! Забыл готовую фразу! Поистине, сестрица, ты «одним иероглифом все исправила»! Отныне буду звать тебя не сестрицей, а учителем.
— Поторопись! — засмеялась Баочай. — Только и знаешь, что болтать «сестра», «сестрица»! Вон твоя сестра! Сидит на возвышении в желтом халате!
Она захихикала и отошла, чтобы не отвлекать Баоюя, и тот наконец закончил стихотворение. Теперь у него было их три.
Дайюй была разочарована; ей так и не удалось себя показать. Заметив, что Баоюй в затруднении, она тихонько подошла и увидела, что у него еще нет стихотворения на тему «Виднеется флаг среди абрикосов». Она посоветовала ему переписать три готовых стихотворения, а сама тем временем написала на полоске бумаги четвертое, которое только что сочинила, свернула бумажку и бросила Баоюю.
Баоюй только стал читать, сразу увидел, что стихотворение это во много раз лучше тех, что он сам написал. Он быстро переписал его уставным почерком и вместе с остальными тремя подал Юаньчунь.
Юаньчунь принялась читать.
Торжественное приветствие в честь явления фениксаСад — изысканная яшма —только что на свет рожден,И давайте птицу фениксвстретим общим торжеством:Здесь бамбук возрос, и всюдучист он в капельках росы,Каждый ствол и каждый листикчистой влагой освежен…
Между лесенок играетздесь веселый ручеек,И проник уже за пологиз курильницы дымок.Пусть покров теней застывшихне встревожит ветер вдруг,Чтобы радость сновиденийдаже день спугнуть не мог!
Чист аромат душистых травПозаросли духэномрощи эти,Лианамиблагоухает сад,Травы одежды хрупкив месяц третий,Струится шелковинкойаромат.Дымок тропу неровнуюзавесил,Сыра одеждав свежей бирюзе,Кто на мотив «У пруда»вспомнит песню,Что вдруг явиласьк стихотворцу Се?[184]
Восхищаюсь красным, радуюсь зеленомуПри долгом солнце в глубине двораспокойствие царило и молчанье,Но выплыли за парой пара вдругкрасавицы — само очарованье![185]И ожил, словно схваченный весной,зеленый воск. А это значит: ночьюОдна из них забудет про покойи не сомкнет блистательные очи[186].Пусть цвета вишни рукава падутна гладкие перила до рассвета,А камень, словно ввергнутый в туман,воск сбережет, поэтами воспетый.Когда ж, восточным подчинись ветрам,друг перед другом встать придет мгновенье,Та, кто хозяйка здесь [187], — да поспешитпроникнуться к цветам благоговеньем.
Развевается флаг в деревне абрикосовРазвевается флаг, —значит, добрым вином угостят[188],Вижу горы вдалии дома, где крестьяне живут.Меж кувшинок и лотосов —гуси и стайки гусят,Между вязов и тутов —для ласточек резвых приют.Лук весенний созрели разросся вдоль щедрой гряды,Риса запах душистыйдоносится издалека.Процветает наш край,и ни голода нет, ни вражды,Будь то пекарь иль ткач,разве в спешке нужда велика?
БаоюйПрочитав стихи, Юаньчунь осталась довольна и похвалила Баоюя:
