Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX.
Таньчунь слушала и кивала головой, потом заметила:
– Жаль, что никто не разбирается в душистых травах и цветах.
– Мать Инъэр разбирается, – быстро подсказала Пинъэр, – ведь ее дочь прислуживает барышне Баочай и живет во дворе Душистых трав. Я помню, как она собирала травы, сушила на солнце и плела для меня красивые корзиночки, а также мастерила игрушки из тыквы-горлянки… Как же вы о ней забыли?
Баочай, покачав головой, усмехнулась:
– Я тебя похвалила, а ты яму мне роешь!
– Что это значит? – удивились девушки.
– Мать Инъэр я отдать не могу, – заявила Баочай. – У вас и без нее хватает людей, которые, кстати, ходят без дела и станут надо мной насмехаться, если мать Инъэр заберут у меня. Почему бы, например, им не приспособить к этому мамку Е, мать Бэймина, которая живет во дворе Наслаждения пурпуром? Она очень честная и дружна, кстати, с матерью моей Инъэр. Поэтому мать Инъэр, если понадобится, ей поможет и вы будете избавлены от лишних хлопот. Мало того. Мать Инъэр может взять на себя часть работы, если мамка Е не будет справляться и попросит об этом. Это уже их личное дело. Нас не касается. Пусть тогда болтают что угодно. Поступить так и справедливо, и для дела полезно.
– Прекрасная мысль! – вскричали Ли Вань и Пинъэр в один голос.
– Пожалуй, – сказала Таньчунь. – Боюсь только, как бы они не забыли о долге ради собственной выгоды.
– Об этом не беспокойтесь, – с улыбкой промолвила Пинъэр. – Недавно Инъэр признала мамку Е названой матерью и в честь этого устроила угощение. Так что обе семьи подружились крепко.
Слова Пинъэр немного успокоили Таньчунь.
Затем девушки, стараясь быть беспристрастными, снова просмотрели список прислуги и обвели кружочками имена тех, кого выбрали для того или иного дела.
Возвратились служанки, доложили, что доктор ушел, и подали девушкам рецепт. Те, внимательно его просмотрев, тотчас послали за лекарством, а сами объявили женщинам, кто за чем будет присматривать. Было точно указано, когда, что и в каких количествах следует поставлять в дом, остальное же разрешено было продавать, а в конце года производить расчеты.
– Вот еще что я хотела сказать, – произнесла напоследок Таньчунь. – Если наши служанки в конце года будут сдавать оброк в общую казну, служащие могут этим воспользоваться в своих целях, потому что будут недовольны тем, что их обошли. Вначале они промолчат, но, как только вы в конце года явитесь к ним с отчетами, к чему-нибудь да придерутся. К тому же, согласно заведенному порядку, из всего, что будет получено за год, хозяевам, как всегда, достанется полная доля, а работающим – половина. Поэтому лучше не связываться с ними и расчеты за год производить самим, а не через общую кассу.
– А по-моему, эти расчеты вообще не нужны, – возразила Баочай. – Там излишек, здесь нехватка, – словом, одни хлопоты. Лучше выделить каждому определенный участок, и все вместе пусть снабжают нас тем, что потребуется в установленном количестве: масло для волос, помада, пудра, благовония и румяна – для барышень и служанок; метлы, веники, решета, корзины, метелочки для обметания пыли, а также корм для крупной и мелкой птицы, для оленей и зайцев, обитающих в саду. Тогда на все это не надо будет получать деньги из общей казны. Вот и подсчитайте, какая получится экономия!
– Вроде мелочь, – поддакнула Пинъэр, – а если сосчитать за год, выйдет не меньше четырехсот лянов.
– Да, в самом деле! – с улыбкой заметила Баочай. – За год – четыреста, за два – восемьсот! Да за такие деньги можно купить несколько домов для сдачи в аренду или несколько му земли, а излишки отдать тем, кто работает в саду, – по крайней мере и они не будут внакладе! Целый год не так-то легко трудиться! Экономия – дело хорошее, но увлекаться нельзя. Стоит ли ради каких-нибудь двухсот – трехсот лянов ронять доброе имя семьи? И все же если из общей казны будут в год выдавать на четыреста – пятьсот лянов меньше, никто не обвинит господ в скаредности, а для нас это большая поддержка! Да и для мамок, которые не при деле, – тоже. Благодаря их стараниям сад расцветет, мы ни в чем не будем нуждаться и достоинство семьи сохраним. Если начать экономить на всем и сэкономленные деньги сдавать в казну, начнется ропот, пойдут сплетни. Престиж семьи пострадает. Поручить прибыльное дело только нескольким мамкам – значит вызвать недовольство подобной несправедливостью. Поэтому мамки, работающие в саду, должны не только поставлять нам то, что потребуется, а еще и делиться своими доходами с другими служанками. Ведь служанкам приходится все время присматривать за садом. То их посылают с поручениями, то с раннего утра до позднего вечера они дежурят у ворот, открывают и закрывают, сопровождают барышень при выездах, носят паланкины, катают барышень на лодках, санках и выполняют другую тяжелую работу. И еще – на первый взгляд мелочь, но она может сыграть огромную роль. Если мы будем думать лишь о себе, как бы самим жить получше, а им никакой доли от доходов не выделим, они не посмеют открыто роптать, однако в душе затаят недовольство, станут красть фрукты, рвать цветы, – в общем, превратятся в наших врагов, а на кого пожаловаться – неизвестно. Если же кое-что и на их долю перепадет, то там, где не сможем досмотреть мы, они сами досмотрят.
Услышав, что в конце года не придется отчитываться в конторе и перед Фэнцзе, а только отдавать несколько связок медных монет остальным служанкам, женщины радостно вскричали:
– Согласны! Это лучше, чем иметь дело с конторщиками, ведь все равно приходится платить!
А служанки, не получившие работы в саду, узнав, что им достанется часть доходов, дружно заявили:
– Мы не хотим зря получать деньги. Мы тоже будем работать. Помогать!
– Вот и хорошо, – улыбнулась Баочай. – Старайтесь, не отлынивайте от работы! Не пейте лишнего, не увлекайтесь игрой в кости! Не мне вам об этом напоминать! Госпожа Фэнцзе больна, барышни еще слишком молоды, и присматривать за домом тетушка велела мне. Я согласилась, не хотела ее огорчать. В доме дел много, здоровье у нашей госпожи слабое, ей одной не управиться, а мне делать нечего. Я всегда готова помочь даже соседу, ну а тетушке и говорить не приходится. Не все, конечно, будут мною довольны. Не ради славы же согласилась я помогать. И как я буду смотреть в глаза тетушке, если вы станете пьянствовать и играть в азартные игры. Смотрите не запятнайте свое доброе имя, чтобы потом не пришлось раскаиваться! За барышнями в саду, а теперь и за садом велено присматривать вам потому, что вы люди как будто надежные, давно служите и не станете нарушать приличия. А будете своевольничать и творить всякие безобразия, тетушка вам сделает выговор. Но это не самое страшное. Хуже, если об этом прознают главные управительницы и, не докладывая госпоже Ван, накажут вас сами. Тогда вам, почтенным пожилым женщинам, придется выслушивать поучения молодых. И хотя они – управительницы, для вас все равно позор! Потому я и предложила выделять вам часть доходов, чтобы вы старались, не ссорились друг с другом и заботились о саде. Послушаетесь моего совета, управительницы станут уважать вас, да и остальным служанкам будет от этого польза. Так что подумайте хорошенько над моими словами!
– Вы правы, барышня! – сказали женщины. – Не беспокойтесь! Пусть покарают нас Небо и Земля, если мы подведем вас!
В это время появилась жена Линь Чжисяо.
– Вчера из Цзяннани приехала семья Чжэнь, – сказала она. – Они побывали при дворе, принесли поздравления государю, а сейчас прислали сюда человека справиться о здоровье наших господ, госпожи и барышень.
С этими словами женщина вручила Таньчунь список подношений семьи Чжэнь. Вот что там значилось:
«Шелка лучшего, с узорами в виде драконов – двенадцать кусков.
Шелка высшего качества, разных цветов – двенадцать кусков.
Флера разных цветов – двенадцать кусков.
Лучшего дворцового атласа – двенадцать кусков.
Дворцового набивного шелка, сатина, флера и атласа разных цветов – двадцать четыре куска».
Просмотрев список, Ли Вань и Таньчунь приказали:
– Как следует наградить доставивших подношения.
Когда о подарках доложили матушке Цзя, она распорядилась принести их к ней. Ли Вань вызвала кладовщиков и приказала:
– Как только старая госпожа осмотрит подарки, сразу их уберете!
Матушка Цзя все внимательно осмотрела и заявила:
– В семье Чжэнь порядки особые. Слуг, которые принесли подношения, мы наградим, а следом явятся служанки справиться о нашем здоровье. Для них тоже нужно приготовить подарки.
И в самом деле. Только матушка Цзя это произнесла, как служанка доложила:
– Прибыли четыре женщины из семьи Чжэнь справиться о вашем здоровье, почтенная госпожа!
Матушка Цзя приказала их просить. Вошедшие служанки были немолоды, лет по сорок, и одеты почти так же богато, как их госпожи. Они передали поклон от своих господ, после чего матушка Цзя распорядилась принести четыре стульчика и усадить их. Женщины поблагодарили за приглашение, но сели лишь после того, как сели Баочай и все остальные.
