Огуз-наме - Фазллаллах Рашид ад-Дин
У Абу-л-Гази рассказ об этом событии изложен так:[69] Бугра-хана было три сына, которых звали Иль-Текин,. Коры-Текин, (у Абу-л-Гази: Кузы Текин) и Бек-Текин. Когда умерла их мать Байыр-(Бану) (у Абу-л-Гази:
Бабер-хатун), то Бугра-хан очень сильно горевал. Однако через некоторое время он женится на молодой и красивой дочери бека по имени Гюндисе (у Абу-л-Гази: Эгрендис). Но эта девица полюбила Коры-Текина и однажды сказала ему об этом. Коры-Текин сильно разгневался на мачеху и сказал ей, что наутро он её накажет. Однако мачеха оказалась более проворной и пожаловалась хану на то, что Коры-Текин хотел посягнуть на ее честь. Так как показания свидетелей были противоречивы, Бугра-хан приказал выколоть сыну глаза и отправить его к дракону, который определит вину или невиновность Коры-Текина: если он невинен, то глаза его прозреют, а если виновен, то погибнет. В рассказе встречается имя антлыка, давшего клятву в дружбе Сарыкулбаша[70]. В конце концов путники прибывают к дракону в пустыне Эндек или Эндел. Отсюда Коры-Текин возвращается в полном здравии и карает мучительной смертью оклеветавшую его мачеху. У Абу-л-Гази описание встречи с драконом отсутствует и говорится, что против мачехи свидетельствовали женщины из племени авшар.
Верный друг Коры-Текина Сарыкулбаш так же высоконравственен в «Книге моего деда Коркута». В одном из эпизодов он оказался более близким для Салур-Казана, чем его собственный брат.
Как видно, этот рассказ является модификацией полностью возрожденной среди тюрок индийской легенды о сыне принца Ашоки. А может быть и наоборот: ходившая среди тюрок известная легенда была привязана к Ашоке и его сыну. Ведь взаимокультурные связи тюрок с индусами наблюдаются во многих областях. Употребление имен «Диб» и «шад» вместо «властелина» или «государя» и показ героической деятельности Кара-хана и Коркута на границах Индии тоже являются свидетельством связей между шаманизмом и буддизмом[71]. Имена Коры-Текина и его братьев, о которых говорится в этих легендах и которые проходят в таблице под № 18, встречаются и в других местах. Внуки Бугра-хана от старшего сына Ил-Тедина могут быть теми же ханами, что по Гардизи принимали манихейство в округе Куча[72]. В «Худуд-ал-аламе» несколько сел в этом округе именуются «селами Бек-Текина» (младший сын Бугра-хана)[73]. Поскольку Кара-хан, его сын Бугра-хан (№№ 19, 17) и сыновья последнего Коры-Текин и Ил-Текин носили унван «Бугра-хана», напрашивается вывод о том, что ими (бугра-ханами) являлись ханы ягма или токуз-огузов, т. е. уйгурские ханы, которые издавна управляли этими местностями. Таким образом, эти то-куз-огузы не были гектюрками, а подчиненные Кюзеркинам уйгурские и ягма-ханы, столицами которых были Куча, Баласагун и Алмалык. «Келеркин» или «Кюзеркин» было именем собственным заместителей царя (ябгу) как у огузов, так и у карлуков[74]. Главой уйгуров был «элтебер», а главой токуз-уйгуров — «кёл-эркин»[75]. В связи с этим и Туман-хан, и его наместник Кел Эрки-хан были ханами токуз-огузов и одновременно карлуков и огузов.
В начальную эпоху ислама часть этих ханов, в том числе ябгу и ханы токуз-огузов и карлуков, притеснялись, т. к. исповедовали буддизм. Ханы канглы в Йенгикенте и Отраре были также буддистами, а в Таласе ханы были христианами или манихеями. По именам потомков Ил-Текина в Баласагуне и Таласе (№№ 21—24) можно судить, что они были мусульманами. Арслан-ханы, правившие в Алмалыке и Каялыке, были христианами, затем приняли ислам, продолжая титуловаться арслан-ханами и при Караханидах[76].
Четвертый период включает время правления различных огузских ябгу. Первым здесь проходит предок сельджуков, происходящий из рода Токсурмыша. Отдельно как выходец из рода кайи показан и Махмуд Газнави. Упоминаемый здесь же Кекем Явкуй (№ 32) может быть Какым Ябгу времени последних Сасанидов, о котором говорит Ибн ал-Балхи (Фарс-наме, с. 24, 94, 98). В «Огуз-наме» говорится, что Али-хан правил на землях, расположенных в бассейне реки Сырдарьи, а его сын Шах-Мелик был правителем земель за Амударьей, т. е. в Хорасане. Когда Мас'уд Газнави назначил в 1042 г. Шах-Мелика хорезмшахом,[77] низовья Амударьи полностью были под властью Али-хана и его сына. Мерв и его округ также находились в руках Али-хана. Ко времени изгнания сельджуков из Нура их кровный враг Шах-Мелик и его отец стояли во главе большого государства, имевшего мощную армию. Однако вскоре государство это перестало существовать. В рассказе Абу-л-Гази отмечается, что после разгрома Шах-Мелика туркменские племена рассеялись по разным местам Хорасана и Мангышлака. В связи с этими событиями Абу-л-Гази упоминает имена Салур Казана и Салур Динкли[78]. Большую роль в составлении туркменских версий, написанных в Хорасане, сыграли салурские переработки, а версии Рашид ад-Дина, касающиеся Передней Азии составлялись предками Ак-коюнлу — переработчиками байандуров. Несомненно, что различия между версиями Рашид ад-Дина и Абу-л-Гази представляют собой особенности, изучение которых позволит отделить легендарные слои от исторических реалий, расширит и значительно углубит наши представления о ранней истории тюрок.
В заключение приношу свою глубокую благодарность академику З. М. Буниятову — научному редактору моей книги; проф. Р. М. Алиеву и доктору филологических наук Т. А. Магеррамову за помощь в редактировании и сверке перевода «Огуз-наме».
[ПРЕДИСЛОВИЕ] (л. 590б)
ВО ИМЯ АЛЛАХА МИЛОСТИВОГО, МИЛОСЕРДНОГО!
Тюркские историки и велеречивые передатчики сообщают: когда пророк Ной (Нух) — да будет мир над ним — делил обитаемую часть земли между своими сыновьями то старшему сыну, которого звали Иафет (Иафес), он отдал восточные страны вместе с Туркестаном и тамошними краями. Иафет, согласно тюркскому выражению, получил лакаб Олджай-хана[79]. Он был жителем степей (кочевником). Его летовка (яйлак) и зимовка (кишлак) находились в землях Туркестана; весенние месяцы он проводил в Уртаке и в Куртаке[80], находящиеся поблизости от Инанч-шахра[81], а зимовал он в тех же краях, в местности Барсук, что в Каракуме[82], [известном под названием Каракурум][83]. В этой местности было два города: один — Талас, а другой Кары Сайрам[84], причем последний имел сорок больших и золотых ворот. [В настоящее время там живут тюрки — муслимы. Это находится поблизости от владений Кунчи[85] и в зависимости от Кайду][86]. Столица Олджай-хана находилась в этой местности.
У него родился сын, которого звали Диб Йавку-хан[87]. Диб —
