Зафар-наме. Книга побед Амира Тимура - Шараф ад-Дин Йазди
Истинность этих слов состоит в том, что в основе государства и вершине халифата его благословенное бытие и счастливая ипостась стали в этом мире Сахибкираном последнего времени, и лучшего доказательства этому нет. И это потому, что гороскоп сего миродержца оказался в созвездии Козерога. Свойством этого созвездия является то, что всякий родившийся в гороскопе этого созвездия достигнет совершенствования в вершине царствования, будет главенствующим над всеми царями и он достигнет всего, что будет угодно его душе.
Наибольшее и ярчайшее светило, т. е. Солнце, является звездой величия, в четвертом колышке[37], являющемся домом прочности и постоянства, на своем месте в экзальтации[38] с Меркурием, находящимся в обороте Солнца, находится в двадцать втором градусе Овна, водрузив знамя счастья и донесение победы в собственном местопребывании, что указывает на царствование. И он сделает свою страну в украшении лучше, чем другие страны.
Юпитер, являющийся звездой счастья, и Марс — звездой мощи и славы, находились в пятом доме, являющемся домом сыновей[39]. Эти светила наделили его тем свойством, что Господь всевышний подарил ему царственных сыновей, власть которых будет длительной.
А затем при поддержке и вспомоществовании Господа всевышнего он вышел из возраста колыбельного и был отдан на попечение кормилиц[40]. /4а/ Затем, по мере его роста, в его уме и движениях все отчетливее выделялись особливые его отличия, свидетельствующие о его царственности. Как ясный день, становилась очевидной предначертанность ему миродержия и царствования. В играх с младенцами он говорил сверстникам: «Отныне я буду царем. Называйте меня не иначе, как царь». И дети, охотно подчиняясь, называли его своим царем. Одного из них он назначал амиром, другого — везирем. Из палочек и камыша изготовив чучело, дела ему всякие поручал и издавал фирманы. Затем поговаривал, что «сей не повиновался фирману, выказал враждебность дерзкую. Рубите ему голову. Дабы отныне в мире никто не был непокорен шахиншаху и не делал недозволенное шахом!» И следуя стихам Корана: « Мы разделили среди них»[41] и «Мы возвышаем степенями тех, кого желаем»[42], «и даровал ему Аллах власть»[43], он также назначал диван и канцелярию.
Он быстро полюбил метание стрел и конные состязания, был весьма склонен к военным играм. Он так полюбил охоту, что дни и ночи без устали мог охотиться.
Его августейшая особа была под попечительством Всевышнего, милосердие и добродетель были свойственны его душе. И ежели порою он выражал суровый гнев и кого-либо наказывал при этом, то эти гнев и строгость были необходимы ради дел царства и правления страной, о чем будет упомянуто ниже.
Доказательством этих /4б/ слов является то, что вполне очевидно и недвусмысленно, как сказал пророк, да благословит его Аллах и приветствует: «Сын — тайна отца»[44]. Царственной натуре его величества государя Сахибкирана изначально было свойственно то, что с его стороны не были проявлены грубость и оскорбления. В дальних и ближних частях сего мира все согласны в этом. Еще в молодые его годы Аллах всевышний наделил его всеми атрибутами правителя. Поскольку его стезя была направлена на это дело, то он не проявил склонность к недостойным делам и не пристрастил губы к вину, также не проявил склонность сей счастливый царь и к земледелию. Каждое мгновение его мысли и сердце были заняты делами молитвы и поклонения, непрерывным чтением Корана и заботой о бедных[45]. Смысл этого яснее Солнца и светлее ночи.
Прибежище халифата, султан соединил в себе величие Феридуна, отвагу Исфендияра и благочестие Зун-нунна[46]. Если где бы то ни было слышал об отшельнике, он, обвязав себя поясом служения, с душой и сердцем шел к нему на службу.
Он — султан величайший и хакан наисправедливейший и совершеннейший помощник Истины царства, мира и религии Абу-н-Наср Шахрух Бахадур-хан[47], да сделает Аллах великий вечным его правление, халифство и царствование.
После этого острие калама будет начертать буквы второй книги, повествующие события сего царя, о чем мы говорим.
Еще один из его сыновей, при виде которого глаза светлеют, является убежищем царства, по существу лучший деяниями. Будучи столпом государства, делал похвальные дела, ступил на стезю милосердия, сосредоточил в себе лучшие качества и совершенство. Обладая уточняющим и устанавливающим истину умом, способствовал решению многих трудных вопросов. /5а/ Его короткое разъяснение определяло тайну изложения. Усыпанные жемчугом его слова, обладавшие ключом благородства и мастерства, во время его изложения были достойны созерцания. Ум был свидетелем сего, сердце же удивлялось. Его слова вселяли в душу жизнь.
И еще его прекрасный почерк был художеством и крепостью чести в письме, как «Нун. Клянусь письменной тростью и тем, что пишут»[48].
Это — наследник царства Соломонова, доказательство истины царства и веры Абу-л-Фатх Ибрахим Султан[49], да сделает вечным Аллах великий его царство и сделает полезным мирам его достоинства и милости.
/5б/ Достославные качества и деяния сего государя будут описаны в третьей книге[50].
Слово о восстании Казаган-бека[51]
Казан Султан-хан, сын Йасур Оглана[52], в году Курицы, соответствующем семьсот тридцать третьему году хиджры (1332-33), став ханом в улусе Чагатая[53], начал творить жестокости и бесчинства, ступил за пределы справедливости и законности. От его дурных деяний народ стал изнывать. Он нагнал такого страху, что ежели он приглашал какого-либо бека, то тот шел к нему, попрощавшись с семьей и детьми и сделав завещание.
Казаган-бек, который был старшим из всех беков Мавераннахра, договорился с народом и беками Чагатаева улуса[54] о захвате власти в сей области, и, став врагами хана, сошлись в Сали Сарае[55] и начали собирать войско, дабы выступить против хана. Казан Султан-хан, услышав об этом же, собрал войско, и, пройдя через Кахлагу[56], в степи у селения Дари Занга[57], в году семьсот сорок шестом (1346 г.) оба войска сразились. В этом сражении в один глаз Казаган-бека попала стрела, пущенная Казан Султан-ханом, и он ослеп на этот глаз. /6а/ Оба войска разошлись
