Японские народные сказки: Десять вечеров - Автор Неизвестен -- Народные сказки
Вот наконец показался один на дороге. Увидел он Призрачную луну и прошептал сквозь зубы:
— Эге, господин барсук! Ты думаешь меня обморочить. Не выйдет! Я сам славно тебя проведу.
Этот путник был человек бывалый и слышал не раз про барсучьи проказы. Барсук старался вовсю. Луна у него так и сверкала, так и горела над темной изогнутой веткой.
Вдруг прохожий сказал:
— Что-то здесь не ладно. Луна в это время должна стоять ниже.
Барсук, услышав это, спохватился, и луна вдруг нырнула вниз.
— И опять не то, — громко говорит прохожий. — Сейчас она стоит уж слишком низко. Отчего это, хотел бы я знать?
Вдруг луна взлетела вверх.
— Чудеса! А теперь съехала куда-то в сторону. Ведь она была правее…
Еще больше растерялся барсук. Луна вдруг пошла вправо.
— Ну и чудно! Теперь ветка стала короче. Ведь она куда больше торчала в сторону…
Совсем голову потерял барсук. Вытянул он лапу-ветку, сколько мог дальше, и не удержался, кувырком слетел с дерева.
Убежал барсук опрометью в чащу, а прохожий, посмеиваясь, пошел опять своей дорогой.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Странствия молодого Юривака́
⠀⠀ ⠀⠀
В старину, в далекую старину, это случилось, лет тысячу тому назад.
У левого министра[78] Сидзё — верховного правителя Девяти провинций был сын по имени Юривака[79]. С юных лет отличался он умом и мужеством, а в искусстве владеть луком не знал себе соперников. Кто в Девяти провинциях[80] не слышал о подвигах Юривака? Во всем улыбалось ему счастье: молодая жена его Ка́суга-химэ́ была добра и красива.
Но вот в соседней стране Сира́ги[81] разгорелась великая смута, случались набеги и на побережье Девяти провинций.
По приказу из столицы должен был Юривака отплыть за море с большим войском, чтобы усмирить страну Сираги. Пришлось ему надолго разлучиться с любимой женой.
— Прощай, Касуга-химэ, жди меня в добром здравии. Я непременно вернусь к тебе.
— Прощай, супруг мой Юривака, береги и ты себя в дальнем пути. А я буду ждать тебя и хранить тебе верность.
Прошло три года.
После долгих и трудных боев усмирил Юривака непокорную страну Сираги и на многих кораблях отплыл вместе со своими воинами обратно к берегам Японии. Захотелось воинам отдохнуть по пути, и вот решили они пристать к маленькому острову в открытом море.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Вышел Юривака и все его спутники на берег.
Вечером устроен был пир в честь победы. Давно Юривака не брал в рот ни капли вина и с непривычки сильно захмелел. Уснул он крепким сном.
Но были среди верного войска два брата — Каранака и Мотомаса. Втайне ненавидели они молодого Юривака. Хотелось им присвоить славу победы.
Великое предательство задумали братья. Обманули они ловко сплетенной небылицей всех других воинов и отплыли на кораблях, покинув Юривака одного на пустынном берегу. А прибыв в Японию, братья объявили:
— Предводитель наш Юривака убит в бою.
Все почести достались братьям. В столице пожаловали им звание военачальников. Скоро Каранака и Мотомаса вошли в такую силу, что стали править всеми Девятью провинциями.
Но велико было горе Касуга-химэ. Вспоминая прощальные слова Юривака, она заливалась горькими слезами. Дни и ночи тосковала Касуга-химэ.
Но вот однажды явился к ней посол от Каранака и стал уговаривать ее выйти замуж за своего господина.
А для Касуга-химэ это было хуже смерти. Не стала она и слушать посланного.
— Я жена молодого Юривака. Не пойду за другого.
Много раз засылал к ней сватов Каранака. Никак не хотел оставить ее в покое. Под конец пришел он в страшный гнев и заточил непокорную Касуга-химэ в темницу.
⠀⠀ ⠀⠀
*⠀⠀*⠀⠀*
⠀⠀ ⠀⠀
Крепко захмелел молодой Юривака. Всю ночь проспал он, а наутро видит: покинули его. Пустынно море, не белеет в нем ни одного паруса. Пусто на острове, нет на нем ни души, кроме Юривака!
Но остались у Юривака его могучий лук и верный сокол. Звали этого сокола Футимару. Всюду он следовал за своим господином, не покинул его и теперь.
— Футимару!.. Ты мой единственный друг. Я — прославленный стрелок Юривака — упал духом и не надеюсь больше на спасение. Придется мне, видно, погибать одному на безлюдном острове.
Словно понял сокол слова своего господина. Взмыл он кверху и начал с громким криком кружить над головой Юривака, как будто бы хотел ободрить его.
К счастью, на острове росли плодовые деревья и не было недостатка ни в рыбе, ни в птице. Стал Юривака добывать себе пропитание охотой, стрелы его не знали промаха.
А жена его Касуга-химэ вздыхала в дальней темнице. Не раз она думала: «Хоть бы умереть скорее… Наложить на себя руки — и конец!»
Но каждый раз отгоняла эту мысль: «Рано отчаиваться! А вдруг Юривака жив?»
Однажды услышала Касуга-химэ шум птичьих крыльев. Поглядела сквозь решетку окна и увидела, что с неба, кружась, спускается сокол.
— Ах, неужели это Футимару? Футимару… Значит, жив еще Юривака.
Стала Касуга-химэ гладить сокола, а сердце у нее в груди так и бьется, так и трепещет.
Написала она стихотворение на листке и привязала листок к ноге сокола.
— Лети, Футимару, отнеси эту весточку твоему господину.
Прочитал Юривака письмо своей жены и в лице переменился. Даже ее не пожалели враги! Захотел он написать ей стихотворение в ответ, да нечем было. Тут надрезал он палец и написал письмо кровью на обрывке полотна. Снова полетел верный сокол к Касуга-химэ с письмом от своего господина.
Прочла Касуга-химэ стихотворение, написанное кровью, и полились у нее слезы. Взяла она кисть и тушечницу с тушью, завернула в платок и привязала к ноге Футимару. С трудом взлетел сокол и медленно-медленно полетел вдаль. Но слишком тяжело было ему лететь, и упал он в морские волны.
Прошло несколько дней, и принесли волны труп верного сокола к берегу острова. Увидел его Юривака и похоронил на вершине горы. Теперь он остался совсем один.
Каждый день поднимался Юривака на гору и зорко вглядывался в даль моря: не покажется ли парус? И вот однажды в самом деле приплыл к острову рыбачий челнок. «Уж не сон ли это?» — подумал Юривака.
— Эй, рыбаки! — закричал он громким голосом. — Возьмите меня в ваш челнок. Зовут меня Юривака, родом
