Сборник - Притчи мидрашей. Сборник сказаний, притч, изречений
И, вторя пророку, восклицал Дух Святой:
«Чтоб в храме Божьем палиУбитыми священник и пророк!»
(Иома., 34)
На одном корабле везли четырехсот пленных детей, мальчиков и девочек, предназначенных для гаремов. Сообразив, куда их везут, дети рассуждали между собою: «Если бы мы утонули в море, мы удостоились бы жизни вечной за гробом?» Более взрослый из них стал разъяснять им: «Господь сказал: «От Васана возвращу, возвращу из глубины морской». «От Васана» – из пасти львиной[108], «из глубины морской» – утонувших в море». Услыша слова эти, девочки бросились через борт и утонули. Видя это, мальчики сказали: «Если девочки, для которых попадать в гаремы есть явление обыкновенное, поступили так, то нам тем более следует сделать это». И также бросились в море.
(Гит., 57)
Сын и дочь раби Измаила бен Елиша попали в плен, он – к одному римлянину, она – к другому. По прошествии времени оба эти римлянина разговорились при встрече.
– Имеется у меня раб, – сказал один, – красивее которого не найдется никого на свете.
– А у меня, – сказал другой, – есть рабыня такой красоты, что равной ей не сыскать во всем мире.
И порешили римляне поженить раба на рабыне и детьми, которые родятся от них, делиться между собою. Ввели обоих пленных и оставили их в одной комнате. Забившись в разные углы, сидели они, оплакивая судьбу свою.
– Мне, – говорил юноша, – священнику, потомку первосвященников, взять в жены рабыню!
– Мне, – причитывала девушка, – дочери первосвященников, сделаться женою раба!
Всю ночь провели они в слезах. При свете зари они узнали друг друга. С воплями кинулись они друг другу в объятия и рыдали до тех пор, пока отлетели души их.
(Там же, 58)
Дочь первосвященника, Цафнаф бат Пениил, женщина редкой красоты, попала в плен. После проведенной с нею ночи полонивший ее римлянин надел на нее семь туник и вывел для продажи на рынок. Явился покупатель, человек крайне безобразного вида, и стал требовать, чтобы римлянин сначала дал ему взглянуть на красоту рабыни.
– Нечего тебе, негодный ты человек, глядеть; говорю тебе, что другой такой красавицы на свете нет.
– А все-таки покажи, – настаивал тот.
Начала Цафнаф снимать с себя туники; шесть сняла, а последнюю разодрала она на себе, бросилась на землю и вывалялась в прахе.
– Владыка мира! – вопила она. – Если нас не пощадил Ты, святости имени великого Твоего зачем не щадишь Ты?
И о ней плакал Иеремия, говоря:
«О, дочь народа моего!Во вретище ты облекись, и в пеплеВаляйся, и оплакивай себя,Как плачут о единственном ребенке:Придет на нас внезапно истребитель».
Не сказано «на тебя», но «на нас», т. е. – на меня, Господа, и на тебя, народ, пришел истребитель.
(Там же)
Одним иноземцем взята была в плен девушка-израильтянка. Девушка жила у него в доме и занималась хозяйством. Однажды был ему в сновидении голос: «Отпусти девушку эту из дома своего». Воспротивилась этому жена его. И снова был ему во сне голос: «Если ты не отпустишь ее, я убью тебя». Встал он и отпустил ее на свободу. Сам же пошел вслед за ней, говоря: «Пойду, посмотрю, что станется с нею». В дороге девушка почувствовала жажду и спустилась к источнику напиться. В ту минуту, когда она оперлась рукою на ограду у источника, ужалила ее змея, и она умерла и упала в воду. Видевший это иноземец извлек ее из воды, унес и похоронил. Придя домой, он сказал жене:
– Народ этот, как видишь, воистину обречен на гибель гневом Отца Небесного.
(Аб. д. Haт., 17)
Когда Накдимон бен Горион выходил из дому в бет-гамидраш, вся дорога устилалась перед ним шелковыми тканями, и бедные шли за ним и забирали себе эти ткани.
Когда он умер, дочери его назначено было из наследства четыреста золотых ежедневно на благовонные вещества.
– Дочерям вашим желаю не более этого! – сказала она, недовольная назначенной суммой.
Невестке Накдимона назначено было двести саа вина на один приварок в неделю. И она тоже осталась недовольной.
Говорил р. Елазар бен Садок:
– Дай Господь так же мне увидеть народ наш в благоденствии, как видел я дочь Накдимона бен Гориона, подбирающей в Ако ячменные зерна из-под копыт лошадиных.
Выезжал из Иерусалима, верхом на осле, р. Иоханан бен Заккай, и шли за ним ученики его. По дороге встретилась ему молодая женщина, которая подбирала ячменные зерна из помета арабских стад. Увидя приближающегося р. Иоханана, женщина закрыла себе лицо волосами и, приблизившись к нему, проговорила:
– Учитель! Дай мне на пропитание.
– Кто ты, дочь моя? – спросил р. Иоханан.
Женщина не отвечала.
– Дочь моя, скажи – кто ты? – повторил р. Иоханан.
– Я дочь Накдимона бен Гориона.
– Куда же девалось богатство твоего отца?
– Учитель! Недаром говорится: «Денег впрок не засолишь».
– А богатство свекра твоего?
– Пошло туда же. А помнишь ли, учитель, как ты свидетелем на брачном договоре моем подписался?
– Помню, – сказал р. Иоханан, обращаясь к ученикам, – в подписанном мною брачном договоре говорилось, что она получает тысячу тысяч золотых динариев из имущества отца, кроме приданого со стороны свекра.
Заплакал р. Иоханан бен Заккай, и так сказал он:
– Благо тебе, Израиль, когда ты следуешь заветам Господа, – нет тогда ни народа, ни племени, властных над тобою. Когда же ты идешь против воли Господа, Он подчиняет тебя ничтожному народу, и не только людям, но и скоту народа этого.
(Кет., 65—67; Аб. д. Haт.)
V. Господь скорбящий
Сказание от р. Иегошуи бен Леви:
– Воззвал Господь к Ангелам Служения и сказал: «Что делает царь, оплакивая смерть близкого существа?»
– Завешивает вретищем двери чертога своего, – ответили Ангелы Служения.
– И Я делаю так, – сказал Господь:
«Я мраком одеваю небесаИ вретище им делаю покровом».
– И еще что делает царь?
– Велит светильники потушить.
– И Я делаю так, – по слову пророка:
«Померкнут солнце и луна,И звезды блеск свой потеряют».
– И в молчании пребывает царь.
– И Я делаю так – по слову пророка:
«В безмолвии сидеть он будет одиноко,Отягощенный бременем своим».
(Еха-Р.)
«В тайниках будет плакать душа моя».
Поясняли со слов Рава: место есть у Господа, где он плачет, и «Мистарим» (тайники) название его.
(Хаг., 5)
«Вот он стоит за нашей стеною».
Рав Аха учил:
– От западной стены храма[109] никогда не отходил дух Господень.
(Танх. Гак.)
VI. Менахем
В день разрушения храма родился искупитель. Некий человек пахал поле. Замычала телица его. Шедший мимо араб обратился к пахарю с вопросом, какого племени он.
– Иудей, – ответил пахарь.
– Иудей! Иудей! – сказал араб. – Распряги телицу и оставь плуг свой.
– Зачем?
– Святилище иудейское разрушено.
– Откуда узнал ты об этом?
– Из мычания телицы.
В эту минуту телица снова замычала. И араб сказал:
– Иудей! Иудей! Запряги телицу и берись за плуг свой: родился Мессия, искупитель Израиля.
– Как имя его?
– Менахем.[110]
– А имя отца его?
– Иезеккия.
– А где находится он?
– В Вифлееме иудейском, в Бират-Арбе.
Пошел пахарь тот, продал телицу свою, продал плуг и стал торговцем детскими пеленками. Ходил он из города в город, из одной области в другую, пока не пришел в то место (в Вифлеем). Стали приходить женщины из всех окрестных сел покупать пеленки. Одна только женщина, мать Менахема, пеленок покупать не стала. Услыхал он, как другие женщины говорят ей:
– Мать Менахема! Мать Менахема! Купи и ты пеленки для своего сына.
А она отвечает:
– Дай Бог удавиться всем врагам Израиля![111]
– Почему говоришь ты так? – спрашивают женщины.
– Потому, что в тот день, когда он родился, разрушен был храм Господень.
Тогда он обратился к ней и сказал:
– С появлением на свет сына твоего храм был разрушен; но уверен я, что через него же храм будет восстановлен снова.
– У меня денег нет, чтобы купить пеленки, – сказала женщина.
– Это для меня безразлично, – ответил он, – бери пеленки для сына, а я в другой раз приду, и ты заплатишь за них.
Придя через некоторое время в тот город, где жила женщина эта, он решил пойти взглянуть на ребенка. Пришел и спрашивает:
– Как поживает сын твой?
– Его нет больше у меня, – ответила женщина, – сейчас после того, как ты встретился со мною, налетели ветры бурные, вырвали его из рук у меня, унесли, – и нет его.
(Иеруш. Бер.; Еха-Р.; Mид. Пан. Ах.)
VII. Скорбь о Сионе
«Плачет и плачет она».[112]
Плачет она – и Господа заставляет плакать вместе с нею. Плачет – и Ангелов Служения плакать заставляет. Плачет – и небеса и землю плакать заставляет. Плачет – и горы и равнины плакать заставляет.
