Дастур ал-Мулук (Назидание государям) - Ходжа Самандар Термези
Как раз в это время игрок в нарды судьбы благодаря великому счастью [хана] вывел изображение пяти и четырех, ударил и вывел [их] на край. Таким образом, язык обстоятельств каждого из них произнес следующие слова:
Стихи
Игрок в нарды судьбы оказал помощь всем,
Я искал дом, мир стал шашдаром [для меня].
Наконец, они вошли в крепость Дабусия, которая стала местом обитания [племени] ябу. Поскольку наглые люди собственными ногами подошли к пучине гибели, то они сразу же, бросив на ристалище небытия прежние хлеб-соль его величества, свою прежнюю службу [ему], отправили Катагана /Та 266/ чухра-агаси юза и Хосрова чухра-агаси ябу за ургенджцем [Эренг-ханом].
Когда это известие об исключительной гнусности [их] дошло до слуха вельмож Кей-Хосрова времени, он приказал, чтобы правители Балха и Бадахшана явились к [его] |Л 206б| счастливому стремени. После того как был получен непреложный приказ о призыве войска, каждое утро отряд за отрядом прибывало войско на поле брани; подобно волнам, они присоединялись к похожему на море войску Мавераннахра, сочтя своим долгом подавить бунт мятежного врага.
С самого начала, как только отовсюду спешно собралось победоносное войско правого и левого крыла, последовал царский приказ, подобный божьему предопределению: ”Пока заключенные /Та 267/ в этой клетке не перевели дыхания, пусть [воины], исполненные ненависти [к ним], окружат [крепость], уподобив [ее] камню, оправленному в перстень; |Т 69а| Шах-бек-хаджи найман вместе с Аваз-ходжой кыпчаком переправятся через реку, как водоплавающая птица, и огнем нападения сожгут окрестности крепости презренных и предадут ветру грабежа гумно их спокойствия”.
Во время пути при приближении войска [к крепости] злосчастные враги вышли из засады и напали на [воинов шаха]. Однако военачальники [ханского] войска, узнав об этом, выстрелами из лука и ружей свалили некоторых из них; ущемив шею и руки Шах Мансура мирахура в тир-и душаха[345], вывели [из крепости]. Его величество [по просьбе] благожелательных заступников помиловал его.
/Та 268/ Да отразится в зеркале [сердца] слушающих картина того обстоятельства, что вечное счастье его величества достохвального [хана] имеет следующую особенность: всякий, кто |Л 207а| направляется с мольбой к украшенному счастьем порогу [хана], бутон упований его обнаруживает полный расцвет в цветнике желанной цели, а всякий, кто но злонравию сойдет с пути повиновения [хану], при первом же шаге предаст голову ветру [небытия].
Стихи
Стало мне понятно это выражение, [произнесенное] языком пламени.
Погибает, подобно свече, всякий, кто восстает.
Подтверждением этому служит положение дел Эренг-хана, в сердце которого по подстрекательству мятежников проник соблазн к мятежу, и он выступил из Хорезма с намерением воевать и напал на Каракуль. Он полагал, что ему легко удастся захватить крепость Каракуль, поскольку безмерно пролилась кровь славных воинов [Субхан-Кули-хана], а головы военачальников времени, [воевавших] со страстью в этих сражениях, были вывешены на зубцах стен.
Один стих
Как много нужно сражаться,
Чтобы овладеть такой крепостью.
/Та 269/ Когда [хан] услышал эту весть, в интересах [своих] благожелателей он издал приказ, действующий, как рок, чтобы |Т 69б| раб пречистого господа хаджи Мухаммед Али с отважным войском, идя поспешно, дошел до крепости Каракуль и присоединился к Аллаяр-бию аталыку, который является правителем Каракуля. Затем благодаря ханскому счастью и благодаря вечному его счастью [упомянутый хаджи] счел за благо отправиться и приступить к делу. Названный хаджи, [передвигаясь быстро] на крыльях усердия, сосредоточив все внимание [на походе], вошел в упомянутую крепость, бросил аркан искренности [хану] на зубцы крепости и, сделав свою |Л 207б| грудь щитом для стрел неприятеля, сказал:
Стихи
”Если мы испытаем страх перед кем-либо,
Пусть лучше нас сравняют с землей.
Если шах Хорезма надеется на воинов, мы уповаем на величайшего господа”.
После того, как были /Та 270/ произнесены эти слова, ургенджец, приготовив все необходимое для завоевания крепости, с шумом и криком погнал [воинов].
Стихи
Если кто-либо выходил из крепости,
Он прощался с головой,
От дыма ружей воспалились глаза.
Увлажнилось горло от воды меча.
В этом бою упомянутый хаджи, выпуская стрелы и [стреляя] из ружья, ранил некоторых [врагов], некоторых убил.
Стихи
Не дай бог! От гнева чистого бога
На этом поле брани врагов постигло горе.
Когда храбрые хорезмийцы воочию увидели такое усердие со стороны слуг его величества, волей-неволей в силу необходимости они оставили крепость Каракуль и остановились против крепости Тараб[346].
Когда эта весть была услышана слугами его величества, [хан] /Та 271/ приказал, чтобы выступили воины Балха и Бадахшана |Т 70а| под предводительством Махмуд-бия катагана аталыка, а также мужи Андижана и воины Туркестана вместе с Хушхал-бием катаганом и проницательным и остроумным Ма'сум-хаджи сарай и подавили мятеж этих бессовестных людей.
Стихи
|Л 208а| По приказу шаха — обладателя счастливого сочетания светил —
Он двинулся с бесчисленным войском,
После того, как собралось войско и выступило,
Оно наполнило мир звуками трубы.
Два высокостепенных, сильных, как небо, эмира,
[Прославленных] один смелостью, другой — быстротой,
[Когда] они узнали о [наступлении] войска противника,
Поспешно повернули поводья с целью [направиться] на поле битвы,
Когда местом расположения этого войска стал Тараб,
Подошли [к полю брани] войска [хана], почитаемые небом.
Не успел бесславный хорезмиец /Та 272/ отдохнуть с дороги, как слуги шаха — прибежища мира, громовыми звуками труб, раздирающим душу грохотом ружей привели в смятение спокойный мир.
Месневи
Затрубила труба, словно рыкающий лев,
От ее рокота стонет небосвод,
Из-за стона трубы, [напоминающего] крик в судный день,
Море заткнуло уши перламутром-ватой.
Когда рокот барабанов стойких героев, звуки литавр и барабанов верных мужей распространились по [всему] миру, судьба-мятежница приготовилась к битве и кровопролитию.
Стихи
Приблизились друг к другу два войска с криком,
[Словно] забушевало два моря огня,
Острия сверкающих копий, подобных дракону,
Запылали огнем сражения,
