Древнекитайская философия. Эпоха Хань - Коллектив авторов
Добро и зло [обитают] в одних и тех же местах.
Вот ведь царство У было великим и могучим,
А Фу-ча потерпел поражение;
[Царство] Юэ оставалось [только] в Гуйцзи,
Но Гоу Цзянь стал властвовать миром[438];
[Ли] Сы в странствиях своих достиг успеха,
А скончался от пяти казней[439];
Фу Юэ был каторжником,
А стал канцлером У-дина![440]
Как разделить свившиеся в жгут
Нити счастья и бед?
Судьбу предсказать невозможно Кто знает ей предел!
Если воды быстры — будет засуха[441],
А если стрелы быстры — [летят] далеко!
Тьма вещей влияет одна на другую,
Побуждая и откликаясь, вершит взаимный круговорот.
Когда испарения восходят к тучам — выпадает дождь;
[Все] взаимно связано, спутано и переплетено.
Великий Гончарный круг[442] разбрасывает вещи Безбрежность [его] не имеет границ.
Небо невозможно постичь мыслью,
Дао невозможно учесть в своих замыслах.
Кто знает свой срок?
Скоро ли [он наступит] — зависит от судьбы».
Итак, Небо и Земля — вот плавильная печь,
Созиданье и превращения — вот плавильщик,
Инь и ян — вот [его] уголь,
Мириады вещей — вот [выплавленная им] бронза.
Сочетание и рассеяние, исчезновение и покой...
Разве существует что-то неизменное?
Тысячи изменений, мириады превращений Не бывало еще им конца!
Нежданно-негаданно стал ты человеком Но стоит ли за это цепляться?
Превратился в иную вещь И тоже стоит ли горевать?!
Малая мудрость себялюбива,
Презирает [все] остальное, дорожит [лишь своим] "я".
Для тех же, кто проникает в суть и видит великое,
Нет среди вещей ни одной недостойной.
Бедняк жизнь отдаст за богатство,
Удалой молодец — за славу,
Тщеславный умрет ради власти,
Но обычный человек жаждет жизни.
Некоторые рабы принуждения и соблазнов
Стремятся то за тем, то за другим,
Но великие люди не сгибаются:
Бесчисленные изменения [для них] равны и одинаковы.
Глупцы опутаны обычаями,
Стеснены ими, словно закованные [в кандалы] каторжники...
Только человек совершенный, отринувший вещи,
Один в паре с Дао.
Все люди мятутся в заблуждениях,
Добро и зло теснит им грудь Один лишь человек Истины безмятежен и невозмутим,
Только он дышит [в ритме] Дао.
Освободившийся от пут мудрости, отринувший зримые формы,
Перешагнувший через жалость к себе самому,
[Он] безбрежен и пуст, смутно-неясен, [как сновиденье].
Он стремится вниз по течению
И прекращает свой бег, достигнув тверди.
[Он] отпускает на волю тело, полагаясь [лишь] на судьбу,
Не считая его своей собственностью.
Жизнь для него — плаванье по воле волн,
Смерть для него — обретение пристанища.
[Он] спокоен, словно гладь глубокого источника;
Носится по волнам, словно челнок без привязи;
И потому не считает [свою] жизнь [только] своим сокровищем,
Пестует в себе пустоту и податливость [течению].
Человек дэ ничем не обременен,
Знает судьбу и не печалится...
Так стоит ли предаваться сомнениям
По пустячному, как горчичное зернышко, поводу?!
Чунь цю фань-лу. Дун Чжуншу
«Чунь цю фань-лу» («Обильная роса на летописи "Чунь цю"») принадлежит кисти Дун Чжуншу (ок. 180 — ок. 120 г. до н. э.), видного философа и государственного деятеля древнего Китая. Инициатор реформ, связанных с ограничением крупного землевладения и введением государственной монополии на выплавку железа и добычу соли, он особенно активно участвовал в политической жизни империи Хань при императоре У-ди после 140 г. до н. э. Автор ряда произведений философско-политического характера, насчитывавших, по данным «Хань шу», до 123 пянь (главок или частей). Являясь сторонником сильной централизованной власти, Дун Чжуншу стремился выработать идеологические основы управления страной домом Хань, положив в основу несколько модернизированные идеи древнего конфуцианства. В средние века стал известен как «Конфуций эпохи Хань».
Название «Чунь цю фань-лу» первоначально было заголовком лишь одной из глав и стало наименованием всего труда позднее. Под «Чунь цю» имеется в виду летопись «Вёсны и осени», приписываемая Конфуцию и содержащая описание событий в царстве Лу в 722-481 гг. до н. э. Существует несколько трактовок бинома фань-лу; нами принято объяснение, данное в комментариях к «Чжоу ли» («Чжоуские обряды и ритуалы») — «обильная роса».
В формировании идеологии эпохи Хань «Чунь цю фань-лу» Дун Чжуншу сыграл важную роль, заложив основы ортодоксальной конфуцианской доктрины. Окончательное оформление он получил в период дискуссий I в. н. э., нашедших отражение в труде Бань Гу «Бо ху тунъи» («Диспут в зале Белого тигра»). Заслуга Дун Чжуншу состоит главным образом в том, что, сообразуясь со временем, с изменившимися социальными условиями в единой империи и с развитием представлений о природе и обществе, он дополнил основные конфуцианские постулаты положениями натурфилософских концепций (в частности, положениями Цзоу Яня о пяти стихиях), легистскими нормами и разработал основы того конфуцианского учения, которое стало официальной идеологией правящих классов.
Перевод шести отрывков из летописи осуществлен по тексту трудов Дун Чжуншу, помещенных в серии «Сы-бу бэй-яо» (Шанхай, 1936). Выбор отрывков сделан на основании хрестоматии «Избранные материалы по истории китайской философии (период двух Хань)» (т. 1. Пекин, 1960).
А. С. Мартынов
Чуский Чжун-ван[443]
Путь (дао) «Чунь цю» — почитать Небо и подражать древности.
[Этот путь] таков потому, что даже обладающий умелыми руками не сможет правильно сделать ни круга, ни квадрата, если он не употребляет ни угольника, ни циркуля; даже обладающий тонким слухом не сможет определить пять тонов, если он не использует шесть бамбуковых дудок [различной длины][444]; даже знающий не сможет «усмирить» Поднебесную, если он не изучил [опыт] прежних государей. Если же дело обстоит таким образом, то оставленный [нам] опыт [дао] прежних государей для Поднебесной — все равно что циркуль с угольником и шесть бамбуковых дудок. Поэтому, когда совершенномудрый подражает Небу, а мудрец подражает совершенномудрому, в этом заключено то наибольшее, [чего они могут достигнуть]. Если это наибольшее достигнуто, то [в Поднебесной] — правление совершенно, если это наибольшее потеряно, то [в Поднебесной] — беспорядки. В нем, [таким образом, заключено] различие между совершенным правлением и беспорядками.
Известно, что в Поднебесной нет двух Путей. Поэтому совершенные мудрецы
