Ланьлинский насмешник - Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй
Восемь сокровищ – древние благожелательные символы: стилизованные изображения носорожьего рога, каменного гонга – цин (омоним слова «счастье»), слитка серебра (символа богатства), свитка живописи или каллиграфии, коралла как символа неисчислимых богатств моря, квадратных амулетов, круглых амулетов, напоминающих китайские монеты с дыркой посередине, головки жезла «жуи» (буквально: «по вашему желанию», то есть «да исполнится все по вашему желанию»).
174
Речь идет о древнекитайской даосской концепции бытия, согласно которой всякое состояние, дойдя до наивысшей точки своего развития, переходит в свою противоположность. В тексте приводятся слова из трактата «Хуайнаньцзы» (II в. до н. э.).
175
«Лотосовая сутра» – одно из наиболее популярных буддийских сочинений в Китае.
176
Имеется в виду панихида, которую сочинил лянский император У-ди (правил с 502 по 549 г.), в память о покойной императрице, после того, как она стала пугать его во сне, являясь ему, по преданию, то змеей, то драконом.
177
Три Будды (Сань-фо), точнее Три способа бытия (три тела) будды (санскр.: Трияка) В Махаяне – это 1 – феноменальное (то, в котором будда мог появляться на земле); 2 – тело блаженства (образ бодхисаттвы); 3 – тело закона, или космическое тело (внеиллюзорная персонификация абсолютной истины). Вероятнее всего речь идет об амидаистском сань-фо, то есть Шакьямуни, бодхисаттва Гуаньинь, будда Амида. Амидизм, или «школа чистой земли» – одно из ведущих направлений буддизма на Дальнем Востоке.
178
В старом Китае монахи брили головы, что было предметом постоянных насмешек над ними в народе.
179
Су Дунпо (Су Ши, 1036–1101) – известный поэт, ученый и государственный деятель. Приводимая здесь сентенция – скорее всего плод фольклора, освещенный авторитетом с целью замаскировать выпад против монашества.
180
Краб воспринимается как провокатор-возбудитель мужской сексуальности.
181
Бумажным конем китайцы называли цветное изображение божества, нарисованное на бумаге. Название, видимо, связано с представлением о том, что все духи возносятся в небеса верхом на коне. Там они докладывают обо всех земных делах небесному государю. Сожжение такой картинки считалось как бы началом пути духа на небо.
182
В старину богатый дом китайского горожанина не был просто домом в привычном для нас смысле этого слова. Эта была обширная городская усадьба, целый комплекс строений и двориков, обнесенных высокой, вровень с крышами, стеной, скрывающей все происходящее внутри от посторонних глаз. Такого рода усадьбы еще сохранились во многих городах Северного Китая. Дело в том, что в Китае последних семи или восьми столетий постройки делались по определенной, освященной традицией схеме. Окруженный стеной участок представлял собой прямоугольник, вытянутый с юга на север. Внутри этот прямоугольник обычно делился на «отсеки» стенами, идущими с востока на запад или параллельными им зданиями, образующими ряды. Главный вход в такую усадьбу – большие ворота находились обычно в выходящей на улицу южной части стены, ближе к восточному ее углу. Каждое отдельное строение в подобной усадьбе имело, как правило, три глухие стены и одну легкую под длинным скатом крыши – либо с окнами и входом, либо даже совсем открытую, на манер нашей веранды. Вдоль этой открытой «стены» шли опорные столбы, количество которых примерно равно количеству имеющихся в таком доме перегородок и, соответственно, комнат. Если крышу поддерживало два столба, то дом называли трехкомнатным, если четыре, то пятикомнатным. Однако перегородок могло и вовсе не быть, и тогда все строение представляло собой как бы отдельную залу. В Китае зала всегда отдельное не разделенное перегородками строение, своеобразный дом-зала.
Усадьба, подобная той, которой владел Симэнь Цин в уездном городе Цинхэ, всегда имела одно центральное строение, перегораживающее весь замкнутый стенами прямоугольник как бы поперек. Оно строилось так, чтобы быть обращенным на юг, в сторону благих веяний. В нашем случае это покои старшей жены Симэнь Цина – У Юэнян. По бокам двора перед этим строением расположены восточный флигель – покои второй жены хозяина – Ли Цзяоэр и западный, где живет третья жена – Мэн Юйлоу (восток, где восходит солнце, по старинным китайским представлениям, почетнее, чем запад, где оно заходит). Так в расположении покоев жен Симэнь Цина выражается традиционная иерархия семейных отношений. Жилые отсеки усадьбы разделены сложной системой стен с различными боковыми проходами и своеобразными «проходными залами», которые в таких домах, и у Симэнь Цина тоже, обычно выполняли роль своеобразных гостиных. Именно такая «проходная» зала замыкала в усадьбе Симэнь Цина с юга дворик, в котором жили первые три жены героя. Позади покоев старшей из них – Юэнян, находился еще один небольшой дворик, в который выходили кухня и покои четвертой жены хозяина Сунь Сюээ, ведавшей приготовлением всех изысканных блюд, которые подавались в доме Симэнь Цина. Перед «проходной» залой в больших резиденциях (а таковой и была усадьба Симэнь Цина) располагался еще один дворик с флигелями, опять-таки с востока и с запада. В восточном флигеле здесь жила дочь его со своим мужем Чэнь Цзинцзи, который играет в романе хоть и второстепенную, но существенную роль, а в западном спал сам Симэнь Цин в тех случаях, когда не хотел идти в покои ни одной из жен.
У наружной стены, выходящей непосредственно на улицу, находились в доме Симэнь Цина две двухэтажные постройки, в которых жили две самые младшие по рангу жены Симэнь Цина: пятая госпожа – Пань Цзиньлянь и шестая – Ли Пинъэр. Они жили в наибольшем удалении от покоев старшей жены хозяина. К тому же часть помещения Цзиньлянь была занята под хранение аптекарских товаров, а к домику Ли Пинъэр примыкал склад вещей, заложенных в закладной лавке. Поскольку Симэнь Цин был торговцем и усадьба его выходила на улицу не глухой стеной, а, как и было положено торговцу, лавками – большая часть переднего помещения была занята лавкой лекарственных трав, а несколько меньшая – закладной лавкой.
Сад в резиденции большой китайской семьи обычно находился в северной части усадьбы, подальше от уличной южной стены. У Симэнь Цина же он, наоборот, находился на юге, перед внутренними, так называемыми церемониальными воротами. В этом саду происходит действие многих любовных, интимных сцен романа. Именно к саду примыкали у Симэнь Цина покои любвеобильной Цзиньлянь и хрупкой, изнеженной Пинъэр. Не исключено, что автор романа не случайно нарушил традиционную схему старинного архитектурного ансамбля. Может быть, он хотел таким способом подчеркнуть все бесстыдство поведения Симэнь Цина, сделавшего развлечения, особенно любовного характера, фактически своим основным занятием и даже не попытавшегося скрыть это, как делали другие, в глубине усадьбы.
183
По представлениям китайцев, пятнадцатого числа восьмой луны – в Праздник середины осени – на небе бывает самая круглая и ясная луна.
184
Тайсуй – китайское название планеты Юпитер, божество этой звезды почиталось как всемогущий повелитель Времени (дней, месяцев, лет).
185
В китайском тексте говорится о «беседке фужунов». Фужун – название растения, которое имеет два объяснения. Во-первых, это одно из названий лотоса. Во-вторых, это так называемый «древний фужун» – тип кустарника, цветущего розовыми цветами.
186
«Ясное небо» – образ честного и неподкупного чиновника-судьи.
187
Хуанди – легендарный правитель, якобы правивший в XXVI в. до н. э. В китайском тексте говорится о драгоценном треножнике, который является символом величия страны.
188
Сянчжоу – местность на юге Китая, в провинции Гуандун, недалеко от Гуанчжоу.
189
Жемчужина Хэпу – имеется в виду известная легенда о потерянной жемчужине, которая в конце концов вернулась к своему владельцу. Хэпу – название уезда в провинции Гуандун.
190
Цзяочжоу – местность в провинции Шаньдун.
191
Редкостная древняя утварь, а также яства среди которых и фантастические, наподобие «птичьего молока», нарочито перечисляются в описании пиршественного стола, подчеркивая роскошь, царящую в доме преуспевающего Симэня, и вместе с тем контраст между ним и его жертвой У Суном.
