Великий Юй - Каталог Гор и Морей
9
Гу — бумажное дерево, син. бруссонеция, бумажная шелковица, Broussonetia papyrifera (см.: "Цыхай", с. 712; а также: Rosny L. Chan-Hai-King... P. 6; BS. Vol. 25. № 503). Го Пу отождествляет с деревом чу, которое определяется современными справочными изданиями как Broussonetia kasinoki ("Цыхай", с. 710), и пишет, что из его коры делают бумагу.
10
Мигу — Дурманное гу, очевидно, сказочное дерево, близкое по своему характеру к "солнечным" деревьям Жо и Шелковице Фу (см. цз. I, прим. 17), считавшимся некогда дриадными олицетворениями солнца.
11
В "чудесных" свойствах огромного перечня предметов, растений, птиц, животных "Каталога" отражены как положительные знания (зачатки народной медицины, базирующейся на знаниях полезных свойств некоторых растений, минералов, животных), так и древнейшие слои религиозно-мифологических воззрений. Последние выражены в приписываемых "чувственно-сверхчувственным" вещам свойствах исцелять, предотвращать или вызывать бедствия, предвещать события, охранять человека и т. д. В этих свойствах предметов живой и неживой природы явно выступает их природа фетишей-оберегов, фетишей-покровителей, целителей и т. д. Некоторые ученые считают, что подобные описания свидетельствуют о "несерьезном содержании" памятника (см.: Karlgren В. Legends... P. 203). Однако, как показали исследователи древнейших форм идеологии, "вера в обереги — одно из древнейших и наиболее стойких верований человечества" (Кагаров Е. Культ фетишей... С. 86).
Близкие аналогии имеются в представлениях других народов. Так, у древних греков, по сообщению Плутарха, было поверье, что взгляд морского бекаса излечивает от желтухи ("Такова природа и комплекция животного, что она выводит желтуху, исчезающую мгновенно, подобно вихрю"); у бедуинов считалось, что ношение шкурки хорька делает неуязвимым человека для ран и прочих физических повреждений; в основе этого поверья лежала подражательная магия — живучесть зверька переносилась на человека (Фрезер Д. Золотая ветвь). Соединение положительных знаний с самыми древними верованиями и суевериями сохраняется очень долго. Так, в русском травнике XV в. читаем: "Есть трава Парамон, ростет волосата что черные волосы, ростет подле болота, кустиками, а на верху что шапочки, желты. Полезна от нечистого духа, от черные болезни, и ту траву давай пить с молоком... Есть трава, ростет в воде, концом против воды... Та трава вельми добра носить при себе: всякого еретика и супротивника отгонит... Трава имя ее Кореф, ростет при мокрой земле, ростом в стрелу, цвет ее бел, дух тяжел. От корюхи ту траву носи при себе... аще человек по дважды на день и в неделю будет хлебать — скорби (болезни) своей избудет" (Русские простонародные травники и лечебники. С. 3-5). Фетишистские представления, важным источником которых является "Каталог гор и морей", засвидетельствованы и другими древнекитайскими памятниками.
12
Синсин — комментатор Го Пу отождествляет с макакой, mасаcus. См. также: Весна и Осень Люя. С. 141.
13
Юйпэй — растение, трава (Rosny L. Chan-Hai-King. P. 8). Комментаторы отмечают, что содержание этого отрывка им неясно.
14
Ли — китайская мера длины, которая в настоящее время равна 0,576 км. По традиции, эта мера длины была установлена Великим Юем и равнялась 300 бу ("шагам"), т. е. была, очевидно, меньше нынешней.
15
Дерево янь — в "Цыхае" не отождествляется (с. 706). Е. Бретшнейдер пишет, что оно растет в Центральном Китае, для средневековья отождествляется с грушей, Bryonia grandis, Pirus sima, и рябиной, Pyrus malus (BS. Vol. 25. № 286). Согласно Палладию, китайские оливки (Т. II. С. 652).
16
Шуйюй — горный хрусталь (кристалл), досл.: "водный нефрит".
17
Термин фухуй переведен условно. Такого сочетания иероглифов словари не дают. Первый знак в "Цыхае" (с. 1194) объясняется как Trigonocephalus blomhoffii (род змеи); второй является обобщающим для чешуйчатых, имеет также значение "ядовитая змея".
18
Чицзинь — досл.: красный металл; согласно комментарию, означает медь; см. также выше, прим. 7. В памятнике для обозначения меди употребляется и специальный термин тун, а также и третий термин читун — красная медь или красная медная руда. Согласно Палладию, чицзинь — червонное золото.
19
Байцзинь — досл.: белый металл; по объяснению комментаторов, "серебро"; см. также выше, прим. 7. В памятнике употребляется и специальный термин для серебра — инь.
20
Здесь, очевидно, имеются отголоски фетишистско-тотемистических представлений, когда животным-тотемам, а также отдельным частям этих животных (их копыту, рогу, шкуре и пр.) приписывались свойства оберегов и покровителей, могущих способствовать плодовитости членов рода (см. об этом: Францев Ю. П. У истоков религии и свободомыслия. С. 271). О существовании в Древнем Китае этих универсальных фетишистских воззрений говорит сохранившийся в "Своде песен" ("Ши цзин") I тысячелетия до н. э. заговор "О ты, Единорог". См.: Хрестоматия по истории Древнего Востока. С. 428.
21
Термин ян — обобщающий для обозначения животных подсемейства овцы и козы и некоторых других, близких к ним (см. Предисловие). Перевод варьируется в пределах этих названий.
22
Гора Зеленый Холм (Цинцю) — миф.; на ней якобы жили боги и духи. Локализуется за пределами обитаемого мира (в Южном море?). Комментаторы отождествляют с царством Зеленого Холма, о котором говорится в IX цзюане памятника. Упоминается в космологии "Весна и Осень Люя" (с. 292).
23
Цинху — переведен Л. Рони как "купорос"; в примечании дается вариант — "голубая лазурь" (с. 15). Словари не регистрируют этого слова. Возможно, имеется в виду азурит или лазурит, но так как лазурит очень редкий минерал, а цинху упоминается в памятнике неоднократно и в ряде случаев одновременно с медью, то более вероятным отождествлением представляется азурит. Однако, по некоторым данным, цинху могло означать и охру.
24
Гуаньгуань — сказочная птица. См.: "Весна и Осень Люя", с. 141, комм.
25
Восточное море — см. цз. I, прим. 5.
26
В религиозных церемониях, как показывают описания памятника и как это подтверждается другими древнекитайскими источниками, широко применялись культовые предметы, которым приписывались различные чудесные свойства — охранять, помогать, предотвращать, умилостивлять богов, духов и пр. Они восходят генетически к фетишам. Среди них большое место занимали изделия из нефрита, особо почитаемые в Древнем Китае (см.: Laufer B. Jade...). Культовые изделия из нефрита приносили в жертву богам, украшали ими участников религиозных церемоний, жертвенных животных и т. д.
27
Цзянь — пырей, син. темеда трехтычинковая, Themeda triandra (Палладий, т. II, с. 282; "Цыхай", с. 1142; Ошанин, № 1487). Ошанин дает также второе значение — посконник китайский. Л. Рони — осенчук, бородач ("Chan-Hai-King", p. 17). "Большой ботанический словарь" на сочетание байцзянь приводят значение Carex japonica, var. chlorosaedaus (с. 310). BS не идентифицирует (vol. 25, № 460). Комментарий отождествляет знак цзянь (пырей) со знаком мао (пырей). Последний употреблялся на подстилку, куда нисходили духи, привлеченные музыкой и пляской шаманок. Вино, настоенное на траве пырея, пили шаманки при ритуале жертвоприношения духам. См.: Палладий, т. I, с. 394.
28
Концовки разделов "Книг о горах", в которых указывается не только количество гор и их протяженность, но и обряд жертвоприношения духам гор, представляют собой типичное для своего времени и для данного памятника соединение положительных познаний природы с религиозно-мифологическими представлениями. Эти обязательные концовки кажутся однообразными, однако их варьирование разрешает проследить временные пласты развития культа гор. В данном случае в записи "Каталога" зафиксированы древнейшие мифологические представления, в которых возникающий мир духов и богов еще не отделен от самих фетишей — гор. Это видно из следующего: каждая гора имеет своего духа, что соответствует фетишизации единичного, конкретного предмета природы; эти духи никак не индивидуализированы — у них нет отличительных черт, внешнего облика, имен, специальных функций. О ранней стадии развития представлений о духах гор свидетельствует также зооморфизм и тератоморфизм (чудовищность) этих духов.
