Гуляка и волшебник. Танские новеллы (VII-IX вв.) - Антология
— Надо торопиться, меня ждут, — сказала она, легла в постель и натянула на себя одеяло. Родители подошли посмотреть на нее и видят: девушка уже испустила дух. Было это в пятнадцатый день шестой луны второго года правления «Хойчан».[108]
Чэнь Хун
Повесть о вечной печали
[109]
В годы правления «Кайюань» в Китае царили мир и порядок и повсюду на границах было спокойно. Император Сюань-цзун много лет уже владел престолом.[110] Наскучило ему с утра до вечера вершить дела государства, и он полностью препоручил их министрам, а сам, удалившись в свои покои, предавался наслаждениям, пировал в обществе красавиц и тешил себя музыкой.
Императрица Юань Сянь и фаворитка У-шу, бывшие у него в большой милости, умерли одна за другой. В государевых дворцах жили тысячи девушек из знатных семей, но ни одна не радовала взора Сюань-цзуна, и в душу императора закралась печаль.
Каждую десятую луну посещал он дворцы Блеска и Великолепия.[111] Его сопровождали знатные дамы. По первому зову они являлись перед ним во всем ослепительном блеске своей красоты.
Утром, когда солнце играло на поверхности вод, чуть подернутых рябью, красавицам дозволялось купаться в теплых источниках. Легкий ветерок пробегал по озеру, и оно казалось живым. А душа императора была полна томления, словно ждал он желанной встречи. Тщетно смотрел он вокруг себя: красавиц много, но все обычные, земные. Тогда он приказал евнуху Гао Ли-ши тайком отыскать ему красавицу в чужих гаремах, и тот привез от князя Шоу одну юную девушку. Лишь недавно начала она закалывать волосы шпильками.[112] Это была дочь Ян Сюань-аня из Хуннуна. Прекрасно сложенная, она была само очарование и напоминала собой прославленную Ли, супругу ханьского императора У-ди.[113] Император милостиво разрешил этой девушке омыться в теплых источниках. Нарочно для нее было устроено купанье.
Выйдя из воды, она так обессилела, будто нежному телу ее было невмоготу нести на себе тяжесть шелковых одежд. Освещенная солнцем, она казалась лучезарной, и каждое ее движение ласкало взгляд. Государь пришел в восторг. В тот же день привели ее в покои государя, где в ее честь была сыграна мелодия «Из радуги яркий наряд, из сверкающих перьев убор». И в тот же вечер она поклялась императору в вечной любви, а он подарил ей на память золотую шпильку и резной ларчик. Государь повелел изготовить для нее золотые подвески и драгоценные украшения.
На следующий год ей был пожалован титул «гуйфэй» — первой наложницы государя, и она стала делить с императором власть на правах младшей императрицы.
Ян гуйфэй умела угодить государю своей красотой, умными, приветливыми речами и тысячью прелестных ухищрений. Любовь его к ней все росла. Когда император посещал для досмотра девять краев и приносил жертвы пяти священным горам, она всегда ездила с ним в одной колеснице. Вместе с ним коротала снежные ночи на горе Ли и встречала весеннее утро во дворцах Шанъян.[114] Красавица всегда была неразлучна с императором, садилась с ним за один стол, а ночью служила ему в опочивальне.
У императора Сюань-цзуна было три жены первого ранга, девять жен второго ранга, двадцать семь жен третьего, а четвертого — восемьдесят одна. В отдельных покоях дворца всегда находилось великое множество прислужниц, певиц и танцовщиц. Но теперь Сюань-цзун не дарил им ли единого взгляда. Позабыты были все красавицы шести дворцов,[115] и он уже не удостаивал их своим посещением. Ян гуйфэй затмила всех не только своей чудесной красотой и тонкостью обращения, но и умом, талантом и красноречием.
Старший ее дядя, отец ее и братья заняли высокие посты при дворе и стали титулованными особами. Сестры были выданы замуж за самых знатных вельмож и получили в приданое большие уделы.
Семья Ян блистала роскошью и богатством. Родичи новой любимицы государя носили великолепные одежды, выезд их был поистине царским; они получили свободный доступ в императорские дворцы. Верховные сановники, самые именитые вельможи завидовали им. Вот почему в те дни была в большом ходу песенка:
Дочь родилась — погоди горевать. Сын родился — не спеши веселиться.А в другой песенке говорилось:
Не беда, что сын твой — неудачник. Дочь твоя семью озолотит.Вот как завидовали люди семье Ян.
В конце годов «Тяньбао» Го-чжун, родной брат прекрасной Ян гуйфэй, пролезший при ее поддержке на должность главного советника, распоряжался государственными делами по своему усмотрению. В стране росло недовольство. Тогда наместник пограничных западных областей Ань Лу-шань поднял мятеж[116] и повел свои войска против дворцовой знати под предлогом изгнания Ян гуйфэй. Императорским войскам не удалось удержать крепость в Тунгуани, и они стали отходить. Император покинул Шанъян и отправился в Мавэй, но в это время среди его войск начались волнения.
Сопровождавшие императора сановники в страхе пали перед ним ниц, умоляя его предать казни главного советника, как некогда казнили Чао Цо,[117] чтобы этим успокоить страну. Го-чжун получил повеление покончить с собой и удавился. Но бунтовщики не успокоились, и когда император спросил, чего они хотят, то нашлись смельчаки, потребовавшие смерти самой Ян гуйфэй, чтобы утолить народную ненависть.
Император понимал, что выхода нет, но он был не в силах смотреть на то, как будет умирать его возлюбленная. Закрыв лицо рукавом, он приказал увести ее. Ян гуйфэй в страхе молила о пощаде, но в конце концов приняла смерть от собственных рук. Тонким шелковым шнурком стянула она свою шею. А император Сюань-цзун бежал в город Чэнду, отрекшись от престола
