Книга об идолах - Хишам ибн Мухаммад ал-Калби
“Что это?” Они ответили: “Мы испрашиваем через них дождя и помощи против врага”. Тогда он попросил их, чтобы они дали ему каких-нибудь из них, и они дали. Он привез их в Мекку и поставил вокруг Каабы.
/9/ Сказал Абу-л-Мунзир Хишам ибн Мухаммад:
рассказал ад-Калби[51] со слов Абу Салиха[52], передававшего слова Ибн 'Аббаса[53], что Исаф, мужчина из племени джурхум, которого звали Исаф ибн Йа'ла, и На'ила, дочь Зайда из племени джурхум, которую он полюбил в Йемене, пришли совершить паломничество. Они вошли в Каабу, увидели, что люди не обращают на них внимания и что Дом почти пуст, и он совершил с ней блуд в Доме, и оба они были обращены в камень. Наутро пришли [люди], нашли их окаменелыми, вынесли их и поставили на [определенные им] места. И поклонялись им племена хуза'а и курайш[54] и те арабы, что потом совершали паломничество к Дому.
Первым, кто из потомков Исма'ила и других людей принял этих идолов и дал им имена согласно воспоминаниям, оставшимся у них, когда они отошли от веры Исма'ила, было племя хузайл ибн мудрика[55].
Они взяли идолом Сува'[56], и он находился у них в Рухате[57], в окрестностях Йанбу' а Йанбу' — это одно из селений близ /10/ Медины. Служителями его было бану лихйан[58]. Я не слышал упоминания о нем в стихах хузайлитов, [но слышал] в стихах одного человека из Йемена.
Племя калб[59] приняло идолом Вадда[60] в Думат ал-Джандал[61].
Племя мазхидж[62] и жители Джураша[63] приняли идолом Йагуса[64]. Поэт сказал[65]:
Да продлит тебе жизнь Вадд! Не дозволено нам тешиться с женщинами, ведь стала вера делом серьезным.
Другой [поэт] сказал:
Вел нас Йагус на племя мурад[66], и мы сразились с ними прежде, чем наступило утро.
Племя хайван[67] сделало идолом Йа'ука[68]. Он находился в одном из их селений, называемом Хайван[69], на расстоянии двух ночей [пути] от Саны в сторону Мекки.
Я не слышал, чтобы хамданиты[70] или кто другой из арабов давали по нему имена, и не слышал также ни одного стиха о нем ни у них, ни у других. Я полагаю, что это оттого, что они жили близко от Саны, смешались с химиаритами[71] и стали исповедовать вместе с ними иудейскую веру, когда обратился в иудейство Зу Нувас[72] и они стали иудеями вместе с ним.
/11/ Химйариты взяли идолом Насра[73].
Они поклонялись ему в местности, называемой Балха'[74]. Я не слышал, чтобы химйариты называли кого-нибудь его именем, и не слышал упоминания о нем ни в их стихах, ни в стихах кого-нибудь из арабов. Я полагаю, это было из-за перехода химйаритов во времена туббы[75] от поклонения идолам к иудейству.
У химйаритов было также капище в Сане под названием Рийам[76], которое они почитали и возле которого старались снискать расположение [божеств] принесением жертв. /12/ Как рассказывают, из него доносились слова. Когда тубба вернулся из похода на Ирак, с ним вместе прибыли и два иудейских священнослужителя, которые пришли с ним из Медины. Они велели ему разрушить Ри'ам[77], и он сказал: “Делайте с ним, что хотите”. И они разрушили его, а тубба и йеменцы обратились в иудейскую веру. Поэтому я и не слышал упоминания о Ри'аме и о Насре ни в стихах, ни в именах. А арабы сохранили в памяти только те свои стихи, которые были сказаны незадолго до ислама.
/13/ Сказал Хишам Абу-л-Мунзир: я не слышал стихов только о Ри'аме, но слышал об остальном.
Вот те пять идолов, которым поклонялся народ Нуха, и их упомянул Аллах, велик он и славен, в своей Книге среди того, что он ниспослал пророку своему, мир над ним: “Сказал Нух: „Господь мой, они ослушались меня и пошли за тем, богатство и дети которого увеличили у него только убыток. И ухитрились они великою хитростью и сказали: „Не оставляйте никак ваших богов, не оставляйте никак Вадда, и Сува', и Йагуса, и Йа'ука и Насра!" Поистине, они сбили с пути многих, и не увеличивай у тиранов ничего, кроме заблуждения!"”[78][79].
И вот, когда сделал это 'Амр ибн Лухайй, покорились арабы идолам, и стали поклоняться им, и сделали их своими божествами.
Самым первым из них всех был идол [богини] Манат[80], и арабы имели обычай давать имена 'Абд Манат и Зайд Манат. Он стоял на берегу моря около ал-Мушаллала[81] в Кудайде[82], между Мединой и Меккой. Все арабы почитали его и совершали жертвоприношения возле него[83]. И племена ал-аус и ал-хазрадж[84], и те, кто жил в Мекке и Медине и в близлежащих местах, почитали его и приносили ему жертвы и дары.
Потомки Ма'дда[85] придерживались того, что сохранилось от веры Исма'ила, да будет над ним мир; племена раби'а и мудар тоже держались сохранившегося от его веры.
И никто не почитал ее[86] сильнее, чем ауситы и хазраджиты.
/14/ Сказал Абу-л-Мунзир Хишам ибн Мухаммад:
рассказал нам один человек из племени курайш со слов Абу 'Убайды ибн 'Абдаллаха ибн Аби 'Убайды ибн 'Аммара ибн Йасира — самого сведущего из людей относительно ал-аус и ал-хазрадж:
ауситы, хазраджиты и те арабы из числа жителей Йасриба[87] и других мест, которые следовали их обычаю, когда совершали паломничество, то останавливались вместе с другими людьми во всех положенных местах, но не брили головы. А когда они уходили [из долины Мина], шли к Манат и брили возле него головы и оставались около него [какое-то время]. Без этого они не считали свое паломничество законченным. Из-за почитания ауситами и хазраджитами этого идола 'Абд ал'Узза ибн Вади'а ал-Музани или кто-то другой из арабов говорит:
Я поклялся правдивой и верной клятвой Манат у места, где приносят жертвы потомки ал-Хазраджа!
Во времена джахилийи[88] все арабы называли ал-аус и ал-хазрадж вместе — ал-хазрадж, потому-то он и говорит: “У места, где приносят жертвы потомки ал-Хазраджа”.
А Манат — это тот идол, которого упомянул Аллах, велик
