без автора - Дочь падишаха пери
Шахзаде, услышав слова царевны, заплакал от ее жестокости, а потом подумал: «Со мной есть три названные ею вещи. Девушка же назвала, где находится колодец. Пойду-ка я, попытаю, как бог станет помогать мне в этом деле». Подумав так, шахзаде двинулся в путь, уповая на Аллаха, с надеждой в сердце.
Он шел сорок дней и прибыл, наконец, к колодцу. Там было несколько ступенек, и он спустился по ним, надев башмаки и шапку-невидимку и взяв в руки посох. Он подошел к четырем водоемам. Но в какой бы он ни собирался нырнуть, сердце его начинало щемить, и он не осмеливался. Наконец, он вышел из колодца и подумал: «Быть может, праведные мужи укажут мне путь».
Шахзаде стал бродить по окрестным пустыням, и вдруг оказался у бассейна, из которого бил фонтан высотой в десять-двенадцать заров. Вода била вверх, потом снова падала в бассейн, но откуда она приходила, не было видно. Шахзаде стоял удивленный с шапкой-невидимкой на голове и наблюдал. Вдруг он увидел, что какая-то водяная птица бросилась в бассейн, за ней летел сокол. Сокол все время пытался схватить птичку, но она ныряла в воду и вылетала в другом месте, а сокол снова бросался на нее. Наконец водяной птице стало невмоготу и она вознесла молитвы к чертогу всевышнего,
– О боже, – воскликнула она, – пошли человека, который отвратил бы от меня этого насильника! Я же сделаю для него все, чего бы он ни пожелал.
– Будь что будет! – подумал шахзаде. – Я спасу эту беднягу от когтей хищника. Быть может, бог тогда исполнит мое желание.
И он бросил в сокола посохом, так что острием распорол ему живот. Когда сокол свалился на землю, то поднялся грохот, засверкала молния, подул ураганный ветер, потом стало тихо, воздух прояснился, и шахзаде увидел на земле чудище с Разодранным брюхом, которое отправилось прямой дорогой в ад. А водяная птица превратилась в красавицу-пери, подобную солнцу.
– Хвала тебе! – воскликнула она. – Кем бы ты ни был, ты совершил подвиг и оказал мне добро. Ради пророка Солеймана – мир ему – я исполню любое твое желание. Покажись же мне!
Шахзаде снял шапку-невидимку, и пери увидела человека, подобного сияющему солнцу. Она поразилась его красоте и воскликнула:
– О юноша! Кто ты и как сюда попал? Еще никогда сюда не ступала нога человека. С тобой, наверно, шапка-невидимка Солеймана, раз ты можешь скрыться от пери.
– Да, – ответил шахзаде.
– Чего ты желаешь? – спросила пери. – Я постараюсь помочь тебе.
Шахзаде сказал:
– Я прибыл сюда, чтобы нырнуть в один из четырех водоемов, чтобы потом съесть лепешку и луковицы и обнять Санаме Голезар.
– О юноша! – вскричала пери. – Да будет тебе известно, что злой дух, заколдовавший яму, лепешку и луковицы, есть тот самый, которого ты убил. У нынешнего падишаха пери был предок, могущественный падишах. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь касался его дочери, и он приказал этому злому духу сотворить такие чары, чтобы никто не мог жениться на дочерях его рода. И вот уже семь поколений царевен из этого рода сошли в землю незамужними. Сам падишах разрешил взамен этого злому духу брать любую юную пери, когда захочет. Тот взял дочь моего дяди, потом возжелал меня, но я не согласилась жить с ним, и он погнался за мной, догнал меня здесь и вознамерился схватить меня. Он уже довел меня да изнеможения, но всевышний бог послал тебя на помощь, и ты убил его. Эти четыре водоема вырыты им, а он показал дочери моего дяди тот водоем, откуда выходят невредимым. Каждую пятницу он купался в этом водоеме и уходил до наступления следующей пятницы. О юноша! Я ведь знаю, что с тобой шапка-невидимка пророка Солеймана. А если к тому же у тебя есть еще его башмаки и посох, то можешь отправляться к тому колодцу.
– Все это со мной, – признался шахзаде, – и пери посоветовала ему:
– О юноша! Надень шапку и башмаки, возьми в руку посох и ступай к колодцу в пятницу. Там ты спрячься в потаенном уголке. Когда прилетит пери, то ты заприметь, в каком водоеме она искупается. А потом сам искупайся в том водоеме. Но смотри, не говори никому, что тебя научили этому, не то превратишься в камень. Хоть ты видел меня, притворись, что не видел.
Шахзаде простился с пери, а в пятницу отправился к колодцу, спустился в него и сел в уголке. Через некоторое время в яму влетела голубка, отряхнулась и превратилась в пери. Она разделась, повязалась набедренной повязкой и вошла в водоем с желтой водой, омыла там тело и голову, вышла, оделась, снова превратилась в голубку и улетела.
Шахзаде не медля разделся, повязался набедренной повязкой, вошел в водоем, вышел и двинулся прямой дорогой в сады Ирема.
Прибыв туда, шахзаде надел шапку-невидимку, вошел во дворец и слышит, что падишах говорит:
– Как ни увещевал я юношу, ничего на него не подействовало – не знаю, что теперь с ним стало. Мы же поступили с ним неблагородно и неблагодарно. Если бог снова приведет его ко мне, то я провожу его, утешив.
Шахзаде вышел из дворца, вернулся назад на расстояние одного перехода и отправил оттуда гонца к падишаху с вестью о своем возвращении.
Падишах велел встретить шахзаде и с великим почетом ввести в город. Когда они поели и напились, шахзаде обратился к падишаху так:
– О властелин! Я пришел съесть лепешку и луковицы.
– О юноша! – стал отговаривать его падишах. – Откажись от этой несбыточной мечты, а то как бы тебе не превратиться в камень. Ведь потом все станут порицать меня за то, что я отправил тебя бог весть за чем и что ты окаменел из-за меня, хоть ты и оказал мне великие услуги. Ведь я опозорюсь на весь мир! Бери любую из пери, и я дам еще вдобавок тебе столько добра, сколько ни у одного человека не было.
– О падишах! – возразил шахзаде. – Если бы богатства и сокровища были мне дороги, я не расстался бы с царством Чин. Ты не беспокойся, я все предусмотрел.
– Коли так, – согласился падишах, – то во имя Аллаха! Потом он отвел шахзаде в комнату с лепешкой и луковицами и велел разостлать перед ним скатерть и предложил:
– Ешь!
– Во имя Аллаха милостивого, милосердного, – произнес шахзаде и протянул руку к лепешке и луковицам. Те на этот раз не заговорили и не отскочили от шахзаде. Шахзаде разломил лепешку, раскрошил луковицы и съел все вместе, но не окаменел. А падишах пери только диву давался. Он вскочил с места, поцеловал шахзаде в лоб и воскликнул:
– О юноша! Ты совершил свое дело! Теперь мне уже нечем отговориться. Но злой дух, хозяин этих чар, станет упрекать нас, что мы выдали свою дочь за тебя, а не за него.
– Пусть это не тревожит тебя, – утешил его шахзаде, – я ведь убил его.
Услышав это, падишах подскочил на месте и вскричал:
– Скажи правду, как ты его нашел?
– Он, спал на берегу бассейна с водоемом, – отвечал шахзаде. – Он хотел убить меня, не ведая, что со мной находится посох пророка Солеймана. Я же бросил посох и распорол ему брюхо. Если не веришь, то пошли человека, пусть взглянет: я не зарыл его труп. Потом я нырнул в водоем с желтой водой, и вернулся к тебе.
Падишах был очень рад всему этому, встал, пошел к дочери и обратился к ней так:
– О дитя мое! Еще никто не совершил такого подвига, как этот человек. Он съел лепешку и луковицы. Теперь делать нечего, согласись выйти за него замуж.
– Не соглашусь, – упорствовала царевна, – ибо погибнем и я, и ты, и этот юноша. Разве ты забыл о том злом духе, который наложил эти чары?
– Отрада моя! – продолжал падишах. – Этот юноша снял чары и даже убил злого духа.
– Если даже злой дух убит, – отказывалась девушка, – я все равно не смогу жить с человеком.
– Если не пойдешь добром, – пригрозил тогда отец, – я свяжу тебя по рукам и ногам и выдам за него!
Царевна лишь залилась слезами и приумолкла. Меж тем шахзаде надел шапку-невидимку и отправился в покои царевны, чтобы взглянуть на нее. Видит он, что ей прислуживают те три пери, а сама она кричит в ярости.
– О если бы моя мать умерла в оковах у злого духа! Или пусть бы с ней приключилась другая беда, тогда этот человек не появился бы здесь, а я не была бы повергнута в такое горе. Если даже отец разрубит меня на кусочки, я все равно не смогу жить с человеком. А если он отдаст меня связанную, то, как только меня развяжут, я мигом убегу, буду скитаться по свету и не вернусь к отцу, а не то он опять свяжет меня и вновь передаст этому юноше.
Шахзаде вышел из покоев царевны и вернулся к себе, раздумывая и размышляя.
У Санаме Голезар был двоюродный брат, див, так как ее мать была из дивов. Царевна вызвала дива и обратилась к нему с такими словами:
– О братец! Отец хочет связать меня и отдать замуж за человека. Ведь это насилие. Допустишь ли ты, мой брат, чтобы над твоей сестрой совершили такое?
– О царевна, чем могу я помочь тебе?
– Ты можешь спасти меня, – стала она внушать диву. – Когда этот юноша заснет, подними его и принеси ко мне. Я же убью его и избавлю себя от горя. Когда он умрет, то нечего будет и говорить о замужестве. Что тогда может отец поделать со мной?
