Сафар-Намэ (Книга путешествия) - Насир Хосров
Совершив хаддж, я снова возвратился в Миср, потому что там были мои книги, а возвращаться еще раз в Мекку я не имел в виду.
В этот год прибыл в Миср эмир Медины, получавший от султана ежегодное жалованье в качестве потомка Хусейна ибн-Али, да помилует его господь. Я вместе с ним ехал на корабле до Кулзума и переход оттуда до Мисра тоже совершил с ним вместе.
В девятьсот сорок первом году, когда я был в Мисре, пришло известие, что царь Алеппо восстал против султана, он был вассалом султана и его отец тоже был царем в Алеппо. У султана был евнух по имени Умдет-ад-Доулэ; этот евнух был начальником над муталибами и обладал огромными богатствами.
А муталибами называют людей, которые в горах Египта ищут кладов н сокровищ. Из Магриба, со всех концов Египта и из Сирин собираются люди и каждый из них трудится в горах и скалистых местностях и тратит на это деньги. Было много людей, которым удалось найти клады и сокровища, но были и такие, которые растрачивали все свое имущество и ничего не находили. Говорят, что в этой местности зарыты сокровища фараона. Если кто-нибудь там что-нибудь находит, пятую часть он должен отдать султану, остальное же может оставить себе.
Итак, султан этого евнуха послал в ту провинцию, сделал его высшим сановником и дал ему все то, что требуется для царей, как, например, палатки, загородки и тому подобное.
Прибыв в Алеппо, он начал вести военные действия и был убит там. Богатство его было столь велико, что в течение двух месяцев его имущество постепенно переносили из его казны в султанскую казну. В числе прочего у него было триста рабынь, большей частью изумительной красоты; некоторые из них были его наложницами. Султан повелел отпустить их всех на свободу; тем, которые желали выйти замуж, он велел дать мужа, тем же, которые не желали этого, повелел без малейшей утайки выдать все их имущество и отпустить их по домам. Ни одной из них он не приказывал ни притеснять, ни обижать.
Когда же евнух был убит в Алеппо, царь устрашился, как бы султан не послал на него войска. Он послал тогда его величеству султану своего семилетнего сына и жену со множествами даров и приношений и попросил извинения за все случившееся.
Когда они прибыли, их около двух месяцев держали за городом, не пускали вовнутрь и не принимали их даров. Тогда за них вступились имамы и кадии города, пошли во дворец султана и стали просить, чтобы их приняли. Их наконец приняли и с почетными дарами и одеждами отослали назад.
Замечательно в Мисре еще следующее: если кто-нибудь захочет насадить сад, он может сделать это в любое время года, ибо всякое дерево, какое бы он ни пожелал, можно всегда добыть и посадить, будь то плодовое или декоративное. Есть люди, которые торгуют этим и, что бы ты ни пожелал, достают в любое время. Они делают так: сажают в кадки деревья и ставят их на крышу дома, так что многие крыши начинают походить на сады. Большей частью у них плодовые деревья: кислые и сладкие апельсины, гранаты, айва, но есть и розы, базилик и разные декоративные травы. Если кто-нибудь желает, приходят носильщики, привязывают эти кадки вместе с деревьями к палкам и несут куда им укажут. Если хочешь, они ставят эти кадки на землю, а если угодно, — удаляют кадку и сажают дерево, которое при этом даже не замечает ни малейшей перемены. Этого обычая я не видал ни в одной другой стране и даже не слыхал о нем, и надо сознаться, что это прекрасный обычай.
ОПИСАНИЕ ОБРАТНОГО ПУТИ В ПЕРСИЮ ЧЕРЕЗ МЕККУ
Теперь я расскажу о своем возвращении из Мисра через Мекку, да сохранит ее господь всевышний от несчастий, домой. Я совершил в Каире праздничный намаз, во вторник четырнадцатого Зу-л-Хидджэ четыреста сорок первого года[207] сел в Мисре на корабль и пустился в путь через Саид-ал-Ала.
Эта страна расположена к югу от Мисра, оттуда река Нил приходит в Миср. Своим богатством Миср обязан главным образом этой области. Там на обоих берегах Нила много городов и поселков, но если описать их все, это слишком удлинит рассказ.
Наконец мы прибыли в город, называемый Аспут. Из этого города ведет свое происхождение опиум. Его добывают из одного сорта мака с черными семенами; когда растение достигнет надлежащей величины и начинает образовываться головка, его надламывают и из него выступает молочный сок. Сок этот собирают и сохраняют, и он-то и есть опиум. Семена этого вида мака очень мелки и похожи на тмин.
В Асиуте этом из овечьей шерсти прядут тюрбаны, подобных которым нет в целом мире. Вся тонкая шерсть, привозимая в Персию под названием “Египетской”, идет из Саид-ал-Ала, ибо в самом Египте шерсти не прядут. Я видел в этом Асиуте футэ[208] из овчины, какого не видал ни в Лахаворе, ни в Мультане; можно было бы предположить по внешнему виду, что это шелк.
Оттуда мы проехали в город, называемый Кус; там я видел огромные постройки, сложенные из камней; они столь велики, что всякий, кто их видит, поражается. В городе этом старый кремль и стены, сложенные из камней. Большая часть зданий там сложена из огромных камней, из которых каждый весит от двадцати до тридцати тысяч мен. Самое удивительное — это то, что на десять-пятнадцать фарсахов вокруг нет ни гор, ни скал, как же и откуда могли быть привезены эти камни?
Оттуда мы проехали в город, называемый Ахмим; это — заселенный и цветущий город, там много жителей и прочные укрепления. Много там пальмовых плантаций и садов. Там нам пришлось провести двадцать дней; перед нами было два пути: один — по безводной пустыне, другой — по реке, и мы не могли решиться, каким путем отправиться. В конце концов мы поехали водой и прибыли в город, называемый Ассуан.
