Золотые копи и россыпи самоцветов (История Аббасидской династии 749-947 гг) - Абу-л-Хасан ал-Масуди
Сказал ал-Мас'уди: по пришествии десяти лет халифата ал-Мансура скончался Абу 'Абдаллах Мухаммад б. Джа'фар б. Мухаммад б. 'Али б. Абу Талиб[318], да будет доволен ими Аллах, — в сто сорок восьмом году (7656). Он был погребен в ал-Баки'[319] вместе с отцом своим и дедом своим, и ему [было] шестьдесят пять лет. Сказано, что он был отравлен. Над могилами их в том месте в ал-Баки' мраморная плита, на которой написано: «Именем Аллаха Милостивого Милосердного. Слава Аллаху, уничтожающему народы, оживляющему останки. Вот могила Фатимы[320], дочери Посланца Аллаха, да пребудет с ним приветствие и благословение Аллаха, госпожи женщин рода людского, и могила ал-Хасана б. 'Али б. Абу Талиба[321]. 'Али б. ал-Хусайна б. 'Али б. Абу Талиба[322], Мухаммада б. 'Али[323] и Джа'фара б. Мухаммада[324], да будет доволен ими Аллах». /298/ Абу Джа'фар ал-Мансур назначил вазиром Ибн 'Атиййу ал-Бахили[325], потом назначил вазиром Абу Аййуба ал-Мурйани ал-Хузи[326]. Имел он [касательно] Абу Джа'фара некие соображения. В том числе то, что он был писцом у Сулаймана б. Хабиба б. ал-Мухаллаба[327]. А Сулайман побил ал-Мансура кнутом в дни [правления] Омейядов и захотел обесчестить его, но писец его Абу Аййуб вызволили [ал-Мансура] из рук его, и это было причиной связи [ал-Мансура с Абу Аййубом]. Когда [ал-Мансур] назначил его вазиром, он был обвинен [во многом], в том числе в задержке денег и злонамеренности. И [ал-Мансур собрался] сместить его, но это затянулось. И всякий раз, когда [Абу Аййуб] входил к [ал-Мансуру], он думал, что [халиф] покончит с ним, [но] потом выходил невредимым. Сказано, что у него с собой был жир, который он заколдовал и мазал [себе] им брови, если хотел войти к ал-Мансуру. [Так что] среди простонародья [стали говорить] «жир Абу Аййуба» [по причине] того, о чем мы упоминали. Потом [ал-Мансур] сменил его. И [ал-Мансур] назначил писцом Абана б. Садаку[328] до смерти его.
Абу Джа'фару упомянули о приемах, [которыми пользовался] Хишам на [некоей бывшей] у него войне. И [ал-Мансур] послал к человеку, [который] жил в Русафат Хишам[329], [чтобы] спросить о той войне. [Тогда тот] человек прибыл к нему, и [ал-Мансур] сказал ему: «Ты сподвижник Хишама? И он сказал: «Да, о Повелитель Верующих!» [Ал-Мансур] сказал: «Сообщи мне, как он поступал во время войны, которую вел в таком-то и таком-то году». Он сказал: «Он поступал, да будет доволен им Аллах, [во время] нее так-то и так-то». Это разозлило ал-Мансура, и он сказал ему: «Встань, да [поразит] тебя гнев Аллаха! Ступаешь по моему ковру и молишь [Аллаха] о милости к врагу моему!» [Тогда] старец поднялся, говорят: «Враг твой — ожерелье на шее моей и благодеяние на вые моей. Этого не снимет [никто], кроме того, кто омоет меня». И ал-Мансур велел вернуть его и сказал: «Как ты сказал?» Он сказал: «[Хишам] избавил меня от нужды и оберег лицо мое от прошения. [Так что] не стоял я ни у двери араба, ни инородца, с тех пор, как увидел его. Разве не должен я поминать его добром и сопровождать [имя его] восхвалением?» И [ал-Мансур] сказал: «Напротив, Аллаху [принадлежит] мать, взлелеявшая тебя. Свидетельствую, что ты отросток свободной и саженец благородного». Затем выслушал его и приказал [выдать] ему награду. [Тогда старец] сказал: «Я возьму это не из нужды, [но только для того], чтобы гордиться твоим подарком и иметь честь его получить». [Потом] взял награду. И ал-Мансур сказал ему: «Умри, если хочешь, Аллаху ты [принадлежишь]. Если бы у родичей твоих не было [никого], кроме тебя, ты оставил бы /299/ им славу». И [ал-Мансур] сказал собеседникам своим после того, как [старец] вышел: «Ради подобных ему совершается Доброе и хорошо обращаются с оберегаемым. [Видим ли] в нашем войске подобных ему?»
И вошел к ал-Мансуру Ма'н б. За'ида[330]. Когда [халиф] посмотрел на него, сказал: «Эй, Ма'н, ты даешь Марвану б. Абу Хафсе[331] сто тысяч дирхамов за его слова:
Ма'н б. За'ида, [благодаря] которомуПрибавлено чести к чести бану шайбан».[Тогда] он ответил: «Нет, о Повелитель Верующих! Я дал ему за слова его:
Ты (долго] был в День ал-Хашимиййи[332] с обнаженнымМечом перед халифом Милосердного.Ты защищал его и был его защитойОт ударов каждого заостренного |меча] и острия [копья]».И [ал-Мансур] сказал: «Хорошо [сказано], Ма'н». Ма'н был из сподвижников Йазида б. 'Омара б. Хубайры. Он скрывался, пока не настал День ал-Хашимиййи. К нему [тогда] устремилось несколько хорасанцев, [ведь] он прибыл [на поле боя] в чалме с закрытым лицом. Посмотрев на людей, [которые] набросились на ал-Мансура, он двинулся вперед, потом принялся рубить их мечом спереди. Когда они отступили от него и рассеялись, [ал-Мансур] сказал: «Кто ты?» [Ма'н] открыл лицо свое и сказал: «Я тот, кого ты искал, о Повелитель Верующих, Ма'н, б. За'ида». Когда же он ушел, ал-Мансур [пообещал ему безопасность], наградил его, оказал ему честь, одел его и [поставил его на достойное место].
Однажды вошел Ма'н б. За'ида к ал-Мансуру, и [ал-Мансур] сказал ему: «Сколь поспешны люди в зависти к твоим родичам!» И [Ма'н] сказал: «О Повелитель Верующих!
Видишь лучших, [которым] завидуют,И не встретишь завистников подлым людям».Упомянул Ибн 'Аййаш ал-Мантуф[333], что [однажды] ал-Мансур сидел, смотря на Тигр, в беседке, устроенной над аркой Хорасанских ворот[334] города, который он построил и присоединил к своему имени, назвав Городом ал-Мансура[335]. Он устроил над каждыми из ворот города, на вершине их сводчатой арки, беседку, чтобы смотреть из нее на угодья, которые простирались с той стороны. Было четыре пары [крытых ворот-улиц][336] и стрельчатых арок, которые остались до нашего времени, [то есть до] триста тридцать второго года (943/4). Первые из этих ворот — Хорасанские. /300/ Они называются Воротами Династии, [по причине того], что Аббасидская династия прибыла из Хорасана. Затем Сирийские ворота, и они против Сирии. Затем Куфийские ворота, и они против Куфы. Затем Басрийские ворота, и они против Басры. Мы привели известие об устроении этого города и о выборе ал-Мансуром участка между Тигром, Евфратом, Дуджайлом и ас-Сарат[337]. Эти реки берут начало в Евфрате. [Мы упомянули также] известия о Багдаде, причину, [по какой] он был назван этим именем и то, что люди сказали об этом, [и] известие [о] Зеленом
