Хроника - Закарий Канакерци
/108а/ Католикос всех армян Филиппос, услышав о доброй славе его, отправил [за ним людей], и привезли его к Святому Престолу Эчмиадзина. Рукоположил католикос его в сан епископа и снова отправил на Севан управлять братией. Вернувшись туда, он свято управлял обителью и в 1111 (1662) году нашего летосчисления [почил в бозе], обретя бессмертную жизнь, и был похоронен там во славу Христа-Бога.
Глава XLVI
О КОСТЯХ ДЖАФАР-ПАШИ
Когда Тахмасп-Кули-хан разбил курдов[124] в долине Вжана, захватил он кое-кого из вельмож их и, избив их, отправил к великому шаху Аббасу. А тот повелел раздеть и бросить троих из них львам [на растерзание] /108б/ на потеху войску своему. Затем спросил он: “Где находится труп Джафар-паши?” Ответили ему, что в Тавризе. Отправил он людей, чтобы откопали они труп и доставили к нему. Разрезал топором на мелкие куски его труп, смешал с ячменем и смолол муку, дал испечь из нее хлеб; бросил его мелкими кусками собакам, а те поели его. Вот какую ненависть питал он к племени османов!
Глава XLVII
О ПОХОДЕ ОСМАНОВ НА АРАРАТСКУЮ ОБЛАСТЬ
Вернувшись из Арзрума, карские пароны по кличке саг-ага и сол-ага принялись обвинять Шхичан-пашу: “Почему, мол, ты не сразился с Тахмасп-Кули-ханом, когда проник он в пределы /109а/ твоей области?” Ответил Шхичан: “Вас здесь не было, а войска мои рассеялись. Как мог я противостоять войскам персов? Ныне же будьте готовы, ибо и мы также двинемся против них”. [В это время] Амиргуна-хан был уже мертв, а сын его Тахмасп-Кули-хан пошел на Грузию против Теймураза. Поэтому собрались османы и двинулись на области Ширака и Нига. Обойдя с севера гору Ара, проникли османы в область Котайк, разграбили там все, что нашли, и подошли они к селу Егвард и осадили его крепость. А сельчане закидали их камнями. Подождали османы, пока не иссякли их камни, и тогда легко овладели крепостью, убили /109б/ до 30 человек из них и полонили всех, кого нашли там, — людей и животных.
Поймали и некоего мужа по имени Цатур, связали ему сзади руки и, так как был он сельским старостой, стали принуждать его, чтобы он показал имущество [сельчан]. А он, вырвавшись и разорвав путы, проник через отдушину в один дом, взобрался ловко на потолок и повис там, схватившись руками и ногами за балку. Османы, войдя в дом, поискали [его] и не нашли. Вышли они из дома и обратились в бегство, ибо услышали, что Тахмасп-хан возвратился из Грузии и уже приближается [к ним]. И торопясь, перешли османы Аштаракский мост и через /110а/ Талин вернулись восвояси в Карс.
Глава XLVIII
О ПОХОДЕ ХАНА НА ОСМАНОВ
Вернулся наконец хан из Грузии и узнал о зле, причиненном османами Айрарату; разбитый горем, вздыхал он и рычал, как лев. И вот приказал он собрать среди армян ратных людей, то есть мушкетеров. И собралось их более шестидесяти из Егварда, Канакера, Еревана, Норагавита, Эчмиадзина, Ошакана, Аштарака, Карби и Ованнаванка. Все они были мужи отборные и искусные в стрельбе из ружья.
Взяв их и свое войско, отправился он к северному склону Арагаца и, остановившись там, поставил во главе войска Мурад-бека, о котором писали мы выше, и велел ему напасть на войска османов, которые собрались в /110б/ Ширакской области на берегу реки Арпа. Одни из них спали, другие купались, иные же холили коней, и так пребывали они в беззаботности.
Мурад-бек, поднявшись на вершину одного холма, подал голос османам. Османы поспешно вскочили, сели на коней и, [обойдя] холм с другой стороны, напали на персидское войско. Увидев их, персы пустились бежать по направлению к хану. А хан сидел с двенадцатью мужами, окруженный армянами-мушкетерами, и пил вино. Узнав о бегстве Мурад-бека, повскакали они поспешно. Облекся хан в железные доспехи, то есть гейим[125], одел на голову шлем, /111а/ на руки — налокотники, так полностью он вооружился. Имел он также нужные в сражении колчан, полный стрел, и саблю, называемую Зилфегар[126], булаву и копье, а также серебряный щит на спине, Точно так же надел на свою лошадь по имени Гази-кхер набрюшник, и не было [на ней] места, которое не было бы закрыто. Вооружившись так, хан устремился на врага. Мурад-бек в бегстве своем достиг хана; разгневанный хан сказал ему: “О черный ишак! Ты все еще любишь свое племя?” И, ударив его копьем по голове, сказал: “Повернись, мы пойдем [вперед]”. И, двинувшись [вперед], столкнулись [они] с войском османов. /111б/ Во главе османов стоял некий [муж], которого звали Гелп-Али. Выступив вперед, сказал он: “Хану подобает хан, парону — парон, слуге — слуга. Кто из вас хан, пусть подойдет, чтобы мы увидели его”. “Я хан, — сказал хан, выступив вперед, — если имеешь что сказать, говори”. Тогда Гелп-Али, увидев, что на хане нет ни одного открытого места, кроме рта, нацелил копье, которое держал в руке, в рот хану и рассек ему верхнюю губу. Хан ударил хлыстом лошадь и выхватив саблю Зилфегар, ударил его по левому плечу и рассек [туловище] до самой ноги, так что голова с правой рукой повисли в одну сторону, а левая рука — в другую. Когда османы увидели, что их предводитель /112а/ пал, они обратились в бегство. И затрубили персы в трубы ратные. Лошади же османов, не привычные к звукам труб, испугались и пустились в бегство. И преследовали их персы до ворот Карса. Закатилось солнце, и провели они ночь у ворот Карса. А на следующий день рассеялись они по стране, полонили всех, кого нашли, и вернулись в Ереван, захватив
