Простонародные рассказы, изданные в столице - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

— Ты что-нибудь увидел? — принялась его расспрашивать жена.

Но учитель был человек благоразумный и заботился о том, чтобы в семье все было в порядке, — разве он мог признаться, что встретил Цзинь-эр в таком виде? К тому же он и сам допускал, что это ему померещилось. Вот почему он сказал совсем не то, что было:

— Я вышел неодетым, женушка, меня прохватило холодным воздухом, я неожиданно почувствовал слабость и упал.

Цзинь-эр быстро подала на стол, чтобы учитель мог подкрепить свои силы и успокоиться[105]. Он поел, и тем дело кончилось. Но только в душу его вкралось сомнение.

Не будем занимать вас пустыми разговорами. Настал праздник Цинмин[106]. Уроков не было. Учитель У переоделся и пошел погулять, предупредив жену. Он миновал гряду Ваньсунлин и вышел к нынешнему храму Цзинцысы любоваться видами. Когда он уже собирался идти обратно, он вдруг увидел, что какой-то мужчина ему усиленно кланяется. Учитель ответил на приветствие. Оказалось, что это хозяин винной лавки, находившейся напротив храма.

— У меня в лавке сидит один господин, — обратился он к учителю У. — Он просил меня позвать вас.

Войдя вместе с хозяином в лавку, учитель встретил там судью окружного управления Вана, которого звали господин чиновник Ван Седьмой.

— Я только что увидел вас на улице, учитель, — сказал господин Ван Седьмой, когда они поздоровались, — но счел неудобным кричать вам и специально попросил хозяина лавки пригласить вас сюда.

— А что вы, господин, намерены теперь делать? — полюбопытствовал учитель.

«Учитель У совсем недавно женился и уже оставляет жену дома одну. Дай-ка я его развлеку», — подумал про себя господин Ван Седьмой, а вслух сказал:

— Я хотел бы пойти с вами, учитель, на кладбище. Рано утром ко мне приходил могильщик и рассказал, что персиковые деревья уже в цвету и грушевое вино готово. Пойдемте туда и выпьем несколько чашек!

— Хорошо, — согласился учитель.

Они вышли вдвоем из лавки и направились к дамбе Сугунти[107]. Всюду было множество людей, наслаждавшихся весенней природой, совсем как в стихах:

Люди как тучи, плотной толпою;

Кони, повозки вплотную друг к другу.

И еще видно такое:

Ветра ласкающего дуновенье;

Дивное солнце в ярком сиянье.

Иволги льют свои трели

в тени зеленеющих ив;

Бабочки манят раскраской

на ветках в прелестных цветах.

Там, где играют дудки и струны,

Кто, подскажите, построил

домики для танцовщиц и певиц?

Там же, где слышатся смех и беседы,

Видятся наискосок

горницы и для весны, и для лета.

Мчатся наперегонки колесницы;

В скорости спорят уздечки из яшмы.

Вот юноши с бледными лицами,

позванивают стремена золотые;

Вон девицы в красных нарядах,

глядящие сквозь занавесок узоры.

У Наньсиньлу учитель и господин Ван Седьмой взяли лодку и переправились прямо к пристани Маоцзябу. Оттуда они пошли извилистыми тропинками и миновали Юйцюань и Лунцзин. Могилы семьи господина Вана Седьмого находились у гряды Тосяньлин в Западных горах. Как были величественны эти горы! Потом они стали спускаться, прошли около одного ли

[108]тил могильщик Чжан Ань. Господин Ван Седьмой не откладывая велел ему подать вино и закуску. Они сели вдвоем в маленьком саду на склоне горы. Грушевое вино домашнего приготовления было очень крепким, и вскоре они сильно опьянели.

А небо — на нем давно уже:

Пурпурный диск на западе тонет;

Нефритовый заяц с востока восходит.

Красавицы со свечами в руках

к себе домой уходят;

На речке усталые рыбаки

удить кончают рыбу.

Рыбак, распродавший весь свой улов,

бредет ко двору, где растет бамбук;

Мальчик-пастух, оседлавший вола,

уже в деревне, полной цветов.

Итак, день клонился к вечеру. Учитель У намеревался отправиться в обратный путь.

— Давай выпьем еще по чашке вина и пойдем вместе, — предложил ему господин Ван Седьмой. — Мы пройдем через гряду Тосяньлин, выйдем на Цзюлисун и переночуем у певицы.

Учитель У ничего не ответил господину Вану Седьмому, но про себя подумал: «Я ведь совсем недавно женился, и жена ждет меня дома, а я вынужден болтаться где-то целую ночь. Жена, конечно, будет ждать меня — разве это хорошо? Но даже если я сейчас отправлюсь прямо к воротам Цяньтанмэнь, я не успею — они уже будут закрыты, когда я приду туда. Остается только, цепляясь друг за друга, тащиться через гряду Тосяньлин».

Известно: если случаются совпадения, значит, были на то причины[109]. И представьте себе, как нарочно, с северо-востока надвинулась туча, на юго-западе лег туман и пошел такой сильный дождь, словно это Млечный Путь излился на землю или океан вышел из берегов. Вот какой ливень! Спрятаться было негде. Не обращая внимания на дождь, они прошли еще несколько десятков шагов и увидели небольшую бамбуковую беседку.

— Здесь мы и укроемся, пока идет дождь, —сказал господин Ван Седьмой.

Но попали они не под крышу, где можно спрятаться от дождя, а совсем в другое место.

Так точно бараны и свиньи входят

в ворота двора мясника;

Они не знают, что с каждым шагом

все ближе их смертный путь.

Они подбежали к беседке, чтобы в ней укрыться. Оказалось, что она стоит у ворот заброшенного кладбища. В ней было пусто. Они сели на камни и стали ждать, когда кончится дождь, чтобы потом идти дальше. Вдруг сквозь струи дождя они заметили, как кто-то, по внешнему облику похожий на тюремного служащего, перепрыгнул через соседнюю бамбуковую изгородь на кладбище, вскочил на одну из могил и закричал:

— Эй, Чжу Сяо-сы, негодяй! Я тебя ведь зову! Что ты, такой-сякой, сегодня не показываешься?

— Сяо-сы идет, папаша, — донесся из-под земли глуховатый голос.

Вскоре могильная насыпь разверзлась, оттуда вылез какой-то человек и ушел с тем, кто его звал. Увидев такое, учитель и господин Ван Седьмой от ужаса задрожали[110].

Между тем дождь прекратился, и они бросились прочь. Было скользко, да к тому же они тряслись от страха: сердце в