Чингисхан. История завоевателя Мира - Джувейни Ата-Мелик
Через некоторое время после смерти Низам аль-Мулька были заколоты и двое его сыновей: один, по имени Ахмад, в Багдаде — его разбил паралич, — /207/ а второй, Фахр аль-Мульк, в Нишапуре. И после них он с помощью федави убивал одного за другим эмиров, военачальников и вельмож; и таким способом избавлялся от всех, кто вставал у него на пути. На то, чтобы перечислить имена этих людей, уйдет очень много времени.
По этой причине местные правители (aṣḥāb-i-aṭrāf), далекие и близкие, подвергались опасности — и те, кто были их друзьями, и их враги, и их затягивало в водоворот разрушения, потому что их друзей покоряли и уничтожали короли ислама, и они страдали, «утратив и ближайшую жизнь и последнюю»[2037], а их враги, страшась его хитрости и коварства, укрылись в клетке обороны и предосторожности, и [все равно] по большей части были убиты.
Когда вспыхнула ссора между Берк-Яруком[2038] и его братом Мухаммедом, сыновьями Мелик-шаха, и в королевстве начались смута и волнение, раис Музаффар, правитель Дамгана, убедил своего господина, Амирдада Хабаши, попросить у султана Барк-Ярука крепость Гирдкух; /208/ и султан удовлетворил его просьбу. Тогда Раис Музаффар поднялся в крепость как представитель Хабаши и потратил большие деньги на отстройку и укрепление цитадели, после чего перевез туда все сокровища своего гсоподина. И, обеспечив себя оружием, провиантом и сокровищами, он раскрыл секрет о своем обращении в веру Новых Еретиков (ṣāḥib-bidʽat) и о том, что вступил на путь неверия и безбожия; и он прожил там сорок лет, удерживая крепость для Хасана ибн Саббаха. Он хотел выкопать колодец среди твердых камней на крепостном валу Гирдкуха, но, спустившись вниз на триста эллей (gaž) и не найдя воды, забросил его. Через много лет после его смерти случилось землетрясение, и из того колодца хлынула вода.
При поддержке раиса Музаффара, который был несокрушимой стеной и великим злом, дело Хасана и его учение процветали. Против жителей Ламмасара[2039], также расположенного в Рудбаре Аламута, которые отказались принять его учение, он послал одного из своих собратьев (rafīq)[2040], человека по имени Кийа Бузург-Умид с бандой еретиков; они тайно взобрались наверх в ночь на 24 зуль-каада 495 года [10 сентября 1102] и перерезали жителей. Бузург-Умид прожил в этой крепости двадцать лет, ни разу не спустившись вниз, пока его не вызвал Хасан.
У Хасана ибн Саббаха было два сына, одного из которых звали Устад Хусейн. А в крепости Аламут был один Алид по имени Заид Хасани, который тайно проповедовал свое собственное учение и намеревался вскоре покончить с Хасаном ибн Саббахом. Вначале по его приказу рукой *Ахмада из Дунбаванда был зарезан Хусейн из Каина-дей, живший в Кухистане. В убийстве Хусейна из Каина обвинили сына Хасана, Устада Хусейна, и Хасан приказал убить и своего сына, и Ахмада /210/ из Дунбаванда. Через год, узнав, как все было на самом деле, он казнил Алида вместе с его сыном.
А Хасан ибн Саббах основывал свое учение и свой закон (nāmūs) на аскетизме, воздержании и «установлении справедливости и запрещении несправедливости», и за тридцать пять лет, что он провел в Аламуте, никто не пил вина в открытую и не наливал его в кувшины. И такова была его строгость в соблюдении этих законов, что если кто-то в крепости вдруг начинал играть на флейте, он изгонял его оттуда и не позволял вернуться. А другой его сын, Мухаммед, был обвинен в пьянстве, и он велел придать его смерти. И он часто вспоминал о казни обоих своих сыновей, чтобы никому и в голову не пришло обвинить его в том, что он насаждал свое учение ради них и держал в голове такую мысль.
В соответствии с этим законом (nāmūs) в другой раз, во время осады[2041], он отправил свою жену и двух своих дочерей /211/ в Гирдкух и написал раису Музаффару: «Поскольку эти женщины прядут пряжу на благо нашего учения, дай им самое необходимое как плату за их труд». И с тех пор их правители (muptasham), пока занимали свою должность, не имели подле себя женщин.
И поскольку всласть Хасана ибн Саббаха все усиливалась, Султан Мухаммед, сын Мелик-шаха, собрал войска, чтобы покончить с ним и поставить над ними Низам аль-Мулька Ахмада, сына Низам аль-Мулька. Он окружил Аламут и Уставанд[2042], расположенный поблизости от него на берегах Андижа[2043], и они сражались с ними некоторое время и вытоптали посевы. Вскоре /212/ войско, не сумев достичь большего, ушло из Рудбара. В их крепостях настал великий голод, и люди питались травой; и потому-то они и отправили своих жен и детей в другие места, и он тоже отправил свою жену и дочерей в Гирдкух. И каждый год в течение восьми лет войска приходили к Рудбару и уничтожали посевы, и стороны вступали в сражение. Когда стало известно, что у Хасана и его людей не осталось ни сил, ни пищи, [султан Мухаммед] в начале 511/1117-1118 года назначил командовать войском атабека Нуш-Тегина Шир-Гира и приказал ему осадить крепости и не снимать осады. 1-го дня месяца сафар [4 июня 1117] они окружили Ламмасар, а 11 раби I [13 июля] — Аламут. Установив свои баллисты, они стали отчаянно сражаться и к месяцу зуль-хиджжа того года [март-апрель 1118] уже были готовы взять крепость и освободить человечество от их козней, но получили известие о том, что султан Мухаммед умер в Исфахане. Тогда войско разошлось кто куда, и еретики остались живы и перетащили в свои крепости все запасы продовольствия, оружие и военное снаряжение, оставленные армией султана.
Однако любой удаче есть предел и любому делу приходит конец, как назначено всезнающим и всесильным Аллахом /213/ в начале времен; и пока не пришел назначенный час, бессильны и могущество, и оружие, и снаряжение. И доказательством тому служит то, что завоевание и уничтожение этих крепостей зависело от счастливой фортуны Императора Мира Менгу-каана и было достигнуто благодаря могуществу, величию и решительности его брата, Царя Мира Хулагу, который в одну неделю полностью и окончательно разрушил все их жилища и убежища, и они стали подобны [тем городам, которые] «Мы верх его сделали низом»[2044], о чем будет рассказано ниже.
Из-за враждебности своего племянника султан Санджар не смог расправиться с еретиками, и они вновь вернули себе свою силу; но когда он восстановил порядок в государстве, он решил покончить с ними и для начала отправил войско в Кухистан. Война продолжалась несколько лет; Хасан ибн Саббах присылал послов, желая заключить мир, он его предложения не были приняты. Тогда он всяческими хитростями уговорил нескольких придворных султана, чтобы /214/ они вступились за него перед султаном; и подкупил большой суммой денег одного из его евнухов и прислал ему кинжал, который тот ночью воткнул в землю у ложа султана, спящего хмельным сном. Когда султан проснулся и увидел кинжал, он встревожился, но, не зная, кого подозревать, приказал никому об этом не рассказывать. После этого Хасан ибн Саббах прислал гонца со следующим посланием: «Если бы я не желал султану добра, кинжал, который воткнули в твердую землю, вонзили бы в его нежную грудь». Султан испугался, и с тех пор поддерживал с ними мирные отношения. Если быть кратким, то из-за этого обмана султан воздерживался от нападения на них, и в его правление их дело процветало. Он назначил им содержание (idrār) в три тысячи динаров из налогов, собираемых с принадлежащих им земель в области Кумиш, а также разрешил им взимать небольшую пошлину с путешественников, проезжающих мимо Гирдкуха, и этот обычай сохранился по сей день. И я увидел несколько фирманов (manshūr) Санджара, которые хранились в их библиотеке и в которых он задабривал их и льстил им; и из них я мог заключить, до какой степени султан потворствовал их поступкам /215/ и искал с ними мира. Одним словом, в его правление они жили в мире и покое.
