Чингисхан. История завоевателя Мира - Джувейни Ата-Мелик
У Хакима была привычка гулять ночью по базару и подсматривать за своими подданными. Он также назначил несколько старух подглядывать за женщинами: они ходили из одного дома в другой и рассказывали ему правду и ложь о тех, кто носит чадру. И под этим предлогом он предал смерти много женщин и издал указ, запрещавший женщинам выходить из их домов или подниматься на крышу, а также ходить к башмачникам, делавшим женские башмаки.
Он запретил людям пить вино, а поскольку они не подчинились запрету, он приказал уничтожить большую часть виноградников.
Другой его привычкой было писать письма своею собственной рукой, и в одних говорилось: «Вручить подателю сего письма тысячу динаров, или такой-то город, /169/ или такое-то дорогое платье», а в других: «Убить подателя сего письма, или забрать у него столько-то денег, или отрезать у него такую-то конечность, или подвергнуть его пыткам». И он запечатывал эти письма сургучом, или амброй, или глиной, и в дни аудиенций разбрасывал их повсюду, и все хватали их, каждый соответственно своей судьбе, и несли их местному правителю (mutaṣarrifān-i-aʽmāl), и каково бы ни было приказание, изложенное в письме, оно немедленно исполнялось.
Хаким издал указ, запрещавший евреям и христианам ездить на лошадях и мулах и пользоваться железными стременами; и каждый из них должен был носить бусы с колокольчиками, которые отличали бы их от мусульман.
И из-за этих достойных порицания поступков все население, и мусульмане, и немусульмане, стали питать отвращение к его бесчестным делам и указам; и даже его жены, а также его наперстники и придворные потеряли терпение.
Он выдвинул обвинения против своей сестры, Ситт аль-Мульк, Ибн-Даввасу[1948], одному из своих эмиров, который командовал его войском и управлял его делами. Тогда его сестра послала к Ибн-Даввасу, и они сговорились убить Хакима и поставить вместо него его сына Али; и они заключили соглашение о том, чтобы предать его смерти. Они дали тысячу динаров двум рабам Ибн-Давваса, чтобы они устроили засаду на Мукаттамских горах неподалеку от Каира, и /170/, когда Хаким по своему обыкновению отправится туда со своим молодым конюшим, убили их обоих. А Хаким утверждал, что понимает в астрологии, и он рассчитал, что эта ночь будет решающей для него и, если он благополучно переживет ее, то проживет больше восьмидесяти лет. Он сказал об этом своей матери, и она стала просить и умолять его [остаться дома], говоря, что будет лучше, если он не станет искушать судьбу. Он позволил ей убедить себя. Однако на рассвете им овладело чувство тревоги: он не находил себе места и не мог уснуть. Его мать рыдала и цеплялась за подол его одежды, но все было бесполезно. «Если я не сделаю что-нибудь в этот самый миг, — сказал он, — моя душа вылетит из моего тела». И он со своим слугой отправился в Мукаттамские горы. Рабы выскочили из засады и убили и Хакима, и его слугу. Они тайно доставили его тело его сестре, и она похоронила его в своем дворце. И никто не узнал об этом, кроме везира, которому они рассказали об этом, взяв с него клятву о том, что он будет молчать. Узнав правду, он согласился действовать вместе с ними и помочь развеять страхи людей. Они объяснили отсутствие Хакима тем, что он якобы уехал на неделю, и каждый день они предъявляли нового человека, который утверждал, что тот сейчас находится в таком-то и таком-то месте.
/171/ В конце концов они посвятили [в тайну его исчезновения] первых лиц государства и высших чиновников и, заключив соглашение и распределив дары, поклялись в верности его сыну Абуль-Хасану Али, который принял титул аз-Захир-биллах[1949], и возвели его на трон. После этого они сообщили о смерти Хакима, и Ибн-Даввас получил в подарок великолепные парадные одежды и стал полновластным правителем государства
[Ситт аль-Мульк] тогда послала за Назимом Хадимом, который был управляющим (qahramān) дворцами и надсмотрщиком за рабами и которого всегда сопровождали сто вооруженных мечами невольников, охранявших халифа; и она заключила с ним соглашение об убийстве Ибн-Давваса. Она коварно назначила тех сто рабов слугами Ибн-Давваса, и в один из дней Назим по ее приказу закрыл ворота дворца, схватил Ибн-Давваса и сказал своим слугам: «Наш господин Захир сказал: "Ибн-Даввас убийца моего отца. Убейте его"». И они пронзили его своими мечами и предали его смерти.
Вслед за Ибн-Даввасом /172/ Ситт аль-Мульк избавилась от всех людей, вовлеченных в убийство Хакима и знавших о нем. И она одна стала править королевством и управлять государством, и у нее не было соперников; и страх перед ней прочно утвердился в сердцах высших чиновников и вельмож.
А смерть Хакима и чудесное избавление жителей тех мест от тирании и притеснений произошло в месяц шавваль 411 года [январь-февраль 1021][1950].
От Ангела Смерти-Мелику[1951].
А Захир был халифом пятнадцать лет и умер в 427/1035-1036 году[1952].
[IX] О ЗАЯВЛЕНИИ, КАСАЮЩЕМСЯ ЛЖЕ-МАХДИ
В 309 году[1953], в правление аль-Кадыра-биллаха[1954], Хаким вступил в переписку с правителем Мосула, назначенным Аббасидами, по имени Мутамид ад-Даула Абу-Мани Кирваш ибн Мукаллад, из племени укаилидов[1955]. /174/ Он послал ему из Египта огромное множество даров и предложил, чтобы он поклялся ему в верности. Мутамид ад-Даула согласился. Он уговорил жителей Мосула подчиниться Хакиму и поднять мятеж против аль-Кадыра-биллаха. Он прочел хутбу в честь Хакима и, отправившись в Куфу, сделал там то же самое. В то время Баха ад-Даулы, сына Азуд ад-Даулы[1956], не было в Фарсе. Получив известие об этом, он послал человека к Мутамид ад-Дауле, чтобы сделать ему суровое внушение. Мутамид ад-Даула пожалел о своем поступке и вынул голову из петли повиновения Хакиму. И хутба в тех странах вновь стала читаться в честь аль-Кадыра-биллаха, а Мутамид ад-Даула был отмечен двором халифата, и ему прислали почетную одежду. Подробности и обстоятельства этого описаны в исторических книгах. Мы же проследуем по пути точности, поскольку наша задача — представить заявление (maḥzar), которое было написано, чтобы развенчать ложь об их происхождения, и вот его текст:
« Во имя Аллаха , милостивого , милосердного !Вот то, о чем свидетельствуют очевидцы, а именно, что Маад, сын /175/ Исмаила, который захватил Египет, был Маадам, сыном Абд ар-Рахмана, сына Саида, и что они ведут свой род от Дайсана, сына Саида, от которого пошли дайсаниты[1957], что вышеназванный Саид перебрался в Магриб, где стал называться Абдаллахом и принял лакаб аль-Махди; что этот выскочка в Египте есть Мансур, взявший лакаб аль-Хаким (да проклянет его Аллах и навлечет на него смерть и погибель!), сын Низара, сына Маада, сына Исмаила, сына Абд ар-Рахмана, сына Саида; что /176/ их мерзкие и нечестивые предки (да ляжет на них проклятье Всевышнего, самое страшное из всех проклятий!) были лживыми чужеземцами-самозванцами, не состоящими ни в каком родстве с потомками Али, сына Абу-Талиба, и не имеющими к нему никакого отношения; что их утверждение о том, что они являются его потомками, лживо и все представители рода Талиби не перестают обличать их как самозванцев; что в Святой Земле постоянно разоблачалась их ложь, и об этом было объявлено повсюду, когда они только появились в Магрибе; и что этот выскочка в Египте вместе со своими предками — неверные[1958], вольнодумцы[1959], безбожники[1960], материалисты[1961], еретики[1962], отрицающие ислам, сторонники двоебожия и маги, преступившие все границы, разрешившие блуд, /177/ узаконившие пьянство, пролившие кровь, оскорбившие пророков и притязающие на святость.
Написано в месяце раби II 402 года [ноябрь 1011] и засвидетельствовано тарифами Алидов, аль-Муртадой и ар-Ради из рода Мусы[1963] и другими из их числа, а также почтенными правоведами шейхом Абу-Хамидом аль-Исфараини, Абуль-Хасаном[1964] аль-Кудури, главным кади Абу-Мухаммедом ибн аль-Афкани и Абу-Абдаллахом аль-Байдави»[1965]
